Анна Данилова - Девять жизней Греты. Смерть отключает телефон (сборник)
И тут мне пришло в голову следующее: допустим, девушку искали в этом доме (причин тому могло быть множество, и я терялась в догадках) и вряд ли при этом предполагали, что она мертва. Но однако она, якобы находясь в доме, не открывала, а значит, не хотела этого делать. Почему же ночной посетитель в этом случае не довел дело до конца? Почему он не стучал открыто в двери и не кричал — мол, Веста, Веселина или Марта, например, открой немедленно, я знаю, что ты здесь! Значит, все то, что я себе напридумывала о возможной причине пребывания еще живой девушки в этом доме, — чушь! И человек, разбудивший меня, — и есть убийца, явившийся за ее трупом! А не шумел он и не требовал в полный голос, чтобы ему открыли, по той простой причине, что ему и без того было опасно находиться там! Поэтому, не сумев попасть в дом обычным путем, он быстренько ретировался. Умыл, так сказать, руки.
Я долго бродила по городу, пока не почувствовала, что ноги мои совсем промокли. Из носа у меня потекло. Я замерзла и хотела есть. Вошла в небольшой ресторан, села в самое укромное место и, полистав меню, заказала большую порцию спагетти, два чая с лимоном и крем-карамель.
В ресторане было тепло, казалось, отовсюду дует горячий воздух — вовсю работала система отопления. Меня бросило в жар. Я быстро согрелась и, не спеша поглощая огненные макароны с густым острым соусом, разглядывала сквозь запотевшие окна смутные цветные пятна — прохожих на улице. Жизнь продолжалась, несмотря ни на что. За соседним столиком сидела заплаканная девушка и пила кофе. Рядом с ней с виноватым видом потягивал колу молодой человек в светлом плаще. Вероятно, он чем-то обидел свою спутницу и теперь бросал на нее нежные и вместе с тем осторожные взгляды, словно не зная, с чего ему следует начать просить прощения. И еще не зная — простят ли его? К ним подошла официантка с блокнотиком, спросила, готовы ли они сделать заказ. Девушка подняла голову и тихо произнесла что-то, чего я не расслышала, а молодой человек сказал, чтобы ему подали то же самое. Через четверть часа они, обмениваясь примирительными взглядами, поедали горячую жареную картошку, и мне показалось, что еще совсем немного, и они окончательно наладят свои отношения. Мне, во всяком случае, очень хотелось, чтобы это произошло.
Ощущение сытости немного успокоило меня. Но, с другой стороны, я почувствовала, что меня потянуло в сон. Глаза мои буквально слипались. Надо сказать, что парик, заменявший мне тесную неудобную шапку, раздражал кожу головы, которую мне все время хотелось почесать. Да и густая челка мешала, щекоча мой лоб. Почему-то мне вспомнилось, что когда-то давно наши бабушки и мамы носили парики чуть не каждый день, причем это было очень модно!
Разгоряченная, пошатываясь от какой-то изматывающей усталости и одновременно от физической слабости, я вышла из ресторана и огляделась по сторонам. Потом я остановила такси и попросила отвезти меня в приморский поселок Св. Константина и Елены. Я, как герой криминального романа, решила таким примитивным образом запутать свои следы.
В машине я задремала и пришла в себя, лишь когда меня кто-то тронул за плечо. Я тотчас открыла глаза и несколько мгновений вспоминала: где я и куда ехала на такси? И, вспомнив, быстро расплатилась с водителем, выскочила на тротуар и, зажав ладонью рот, кинулась куда-то в кусты, где и разрыдалась, вспомнив о Джорджи…
Обида захлестывала меня все с новой и новой силой. Я рыдала, согнувшись в три погибели, понимая, однако, что не должна своими стенаниями привлекать внимание посторонних. Слава богу, вокруг было довольно-таки пустынно. Не то, что в курортный сезон, когда вдоль этой улицы тянулись ряды крохотных времянок-магазинчиков с надувными матрацами, купальниками, с украшениями из ракушек и кораллов, с сувенирами, пляжными полотенцами, соломенными шляпами… Не слышно было летнего шума голосов, доносившихся из расположенных на открытом воздухе ресторанчиков, где подавалась свежая жареная рыба, печеные благоухающие перцы и ледяное пиво. Местность сильно изменилась с тех пор и теперь казалась какой-то обескровленной, застывшей. Шумели лишь, стеклянно перестукиваясь, заледеневшие ветки деревьев и кустарников. Поголубела, распустив свои листья-стрелы, прижившаяся здесь юкка…
С сильнейшим приступом головной боли я возвращалась обратно. Снова на такси — в крохотной, канареечного цвета машинке, с толстяком-водителем, от которого очень уж крепко воняло свежим чесноком. Я попросила его остановить такси возле продуктового магазинчика. Обычная поездка. Не привлекающая к себе внимания.
На улице стемнело, но я упорно продолжала оставаться в темных очках. Вероятно, поэтому одна из женщин, выходивших из магазина, внезапно обратилась ко мне, широко улыбаясь и показывая свои новенькие фарфоровые зубки:
— Сабина, здравей! Какво правиш?
— Аз болна… Главо болие, — пробормотала я первое, что пришло на ум, и рванула прочь оттуда.
Быстрым шагом я пересекла улицу и скрылась за углом. Блуждая по пустынным улицам в поисках поворота, который направил бы меня в сторону моей виллы, минуя, однако, магазин, где меня приняли за какую-то Сабину, я, проплутав примерно с полчаса, все же вышла на нужную мне улицу и, светя впереди себя фонариком, нашла «свой» дом. И только сейчас поняла, что не все так спокойно, как мне сначала показалось.
В воздухе пахло гарью. Кроме того, дорога была сильно накатана. Словно не так давно отсюда выехало несколько машин. Хотя не светилось ни одно окно в ближайших домах.
Обнаружили ли уже мою машину? Мне ужасно хотелось добраться до обрыва, чтобы взглянуть на площадку, с которой я столкнула свой автомобиль, чтобы определить, действительно ли здесь побывало много машин — полиция, прокурор, «Скорая помощь», пожарные… Но я никуда не пошла. Было уже темно. К тому же за этим местом могли наблюдать.
Я очень тихо открыла ворота, осмотрелась. Темно. Тихо… Подошла к двери. Потянула ручку на себя. К счастью, дом был заперт. Конечно, я опасалась, что за время моего отсутствия здесь могли произойти некие перемены, кто-то мог войти в дом — да тот же убийца, чтобы забрать наконец труп… Мысль о том, что этот убийца мог оставаться в доме и поджидать меня, тоже пару раз меня посетила. Быть может, поэтому я, открыв дверь, замерла на пороге, сунув руку в карман и поглаживая ладонью рукоятку детского пистолета. Конечно, это несерьезное решение проблемы — напугать того, кто в свою очередь собирается напугать меня, но что поделать? Настоящий-то свой пистолет я оставила дома, в Москве! Разве могла я предположить, что мне и здесь потребуется оружие? Там, в России, я воспринимала все это как баловство, как прихоть моего отца — желание обеспечить меня пистолетом для самообороны. Хотя, я думаю, мы оба понимали, что вряд ли когда-либо он мне пригодится. И уж, конечно, никому из нас и в голову не пришло бы, что настоящее, реальное оружие мне понадобится в тихой курортной стране — Болгарии…
У меня ушло много времени, чтобы убедиться — дом все же пуст. Оставалось единственное место, куда я еще не заглянула, — это кладовка. Та самая кладовка за кухней, где я и обнаружила труп. Поэтому я, спустившись со второго этажа и стараясь ступать бесшумно, двинулась в сторону кухни.
Про себя я машинально повторяла речь о том, что я — не грабитель, я — потенциальный клиент! Я понимала, что вряд ли в такой час здесь может появиться хозяин, но все равно я почему-то мысленно твердила какие-то бессвязные слова, чувствуя, как постукивают от страха мои зубы.
Открыв дверь кладовки, я сначала посветила туда фонариком, и когда я увидела голубой замшевый сапог, мне стало нехорошо… По спине зазмеился ледяной пот. Мерзкое чувство! Сноп света заметался, выхватывая из темноты то носок голубого сапога, то его голенище, потом из-за какой-то корзины появился второй сапог… Мне понадобилось приложить неимоверное внутреннее усилие, чтобы поднять луч света хотя бы на уровень моей груди. И тут я увидела кусок малиновой курточки с мехом… Луч света скользнул вниз — я была близка к обмороку.
— Сабина? Ты? — услышала я над самым своим ухом. Мне показалось, что женский голос раздался где-то справа от меня, а не из того угла, где пряталась малиновая куртка и голубые сапожки.
— Вы кто?! — спросила я немеющими губами, понимая, что я и сама одета в малиновую куртку и точно такие же голубые сапоги. Вероятно, в доме поселился призрак сожженной мною Сабины?!
Произошло какое-то движение, меня оттолкнули, и тотчас вспыхнул свет. Я увидела перед собой девушку, очень похожую на ту, чей труп я обнаружила ночью, разве что прическа и цвет волос у нее были другие. Копна ярко-рыжих, густейших волос украшала маленькую голову. Голубые глаза смотрели на меня испуганно и вместе с тем дерзко.
— Где Сабина? — спросили меня по-болгарски.
— Не знаю… А кто это?!
— Сабина?! Да на тебе же ее куртка и сапоги! Где она? — Девушка подошла и схватила меня за рукав. — Где?
