Раф Валле - Прощай, полицейский
- Я скажу, что коварно обманул тебя, - сказал он. - Ты будешь выглядеть жертвой, обещаю тебе.
- Не волнуйся, уж я сумею смешать тебя с грязью, когда ты смотаешься, сказал Лардат.
Когда Вержа ушел, он принял Жюстэна, который вернулся в город на такси. Лардат заставил его подробно описать нападение и нападавших. Он терпеть не мог терять деньги, хоть у него и было за границей несколько туго набитых сейфов. Кроме того, он рассматривал это событие как предупреждение. Времена менялись. Они делались все более и более трудными для тех, кто имел естественное желание сколотить состояние. В воздухе веяли ненавистные ветры честности. Лардату это было отвратительно. Единственным удовлетворением было для него сознание, что Вержа стал первой жертвой. Лардат раздумывал, нельзя ли предать его без ущерба для себя.
ГЛАВА IV
Полицейское управление находилось недалеко от мэрии. Вержа вернулся пешком. Страх, который он прочел в глазах Лардата, во многом утешил его. В настоящий момент он имел преимущество. Заместитель мэра будет молчать. Но нельзя никогда слишком верить в то, что победа обеспечена, нельзя недооценивать противника - эти уроки Вержа вынес из борьбы против организованных банд.
Вернувшись в свой кабинет, он тут же позволил Мора. Инспектор вскоре пришел.
- Садись, - сказал Вержа.
И вдруг впервые у него появилось опасение, что его подслушивают. Он резко поднялся.
- Черт, - воскликнул он, придумывая предлог, - забыл: мне надо кое-что проверить.
Он потащил за собой Мора и молчал, пока они не вышли на улицу. Погода была приятная, нежаркое солнце ласково грело.
- Ты еще водишь самолет? - спросил Вержа.
Мора служил в авиации и летал на истребителях.
- Тренируюсь время от времени.
- Ты знаешь самолет Лардата?
Мора назвал марку, добавив, что для него это почти как мопед.
- Но до Женевы он может долететь? - поинтересовался Вержа.
- Быстрее чем за два часа.
- Полетишь со мной?
- Да.
- Перешагнув барьер?
- Какой?
- Мы были по одну сторону. И вдруг окажемся по другую.
- Вы хотите сказать, что мы украдем деньги?
- Много денег. Тебя это не смущает?
- Когда-то да. Теперь нет. Я верил, что закон существует для того, чтобы бороться с несправедливостью, а убедился, что он ей благоприятствует.
Они проходили мимо большого, переполненного людьми кафе. Вержа предложил выпить пива. Они вошли и направились к бару. Это было идеальное место, чтобы поговорить и не быть никем услышанным.
- Все же подумай, как следует, - сказал Beржа. - Возможно, ты пожалеешь, что последовал за мной.
- Куда мы отправляемся, патрон?
- В Южную Америку, но через Женеву.
Они пригубили пиво из кружек, которые им принес гарсон.
- Если бы мы жили в честном обществе, - заговорил Вержа, - где все негодяи сидят за решеткой, мне не следовало бы делать то, в чем меня упрекают. Даже если это не преступление и никому не нанесло зла. Но делать из меня козла отпущения в то время, как тысячи набили себе мошну, - слуга покорный!
Он достал из кармана бумагу, подписанную Лардатом.
- Ты отправишься на аэродром, возьмешь самолет и как следует с ним ознакомишься.
- Когда мы летим?
- Думаю, через неделю.
- У вас есть паспорта, документы?
- У меня есть все. Можешь даже захватить с собой подружку, если хочешь. Но скажи мне об этом поскорей!
Мора рассмеялся.
- Найду на месте.
* * *
Вечером к Вержа зашел комиссар из отдела общей информации, с которым он был мало знаком. Его ввали Фропа. Он был длинный и тонкий, с головой ощипанной птицы. Фропа без приглашения уселся напротив Вержа.
- Давно мы не виделись, - сказал он и что-то невнятно забормотал.
- Ты хотел у меня что-то спросить? - поинтересовался Вержа любезно.
Фропа решился:
- Ты слышал о краже ста миллионов?
- В городе?
- Кажется, нет. На дороге. В направлении к Испании.
Вержа помотал головой.
- Пришла телеграмма?
- Нет.
- Откуда же ты знаешь?
- Осведомитель. Но я не уверен.
- Была жалоба?
- По-моему, нет. Любопытная история. Если что-нибудь услышишь, скажи мне.
- Разумеется. Но если бы ты мне все объяснил, я бы понял быстрее.
- Мне ничего больше не известно. Если то, что мне сказали, точно, жалобу подавать не будут. Но для сведения это бы очень пригодилось.
Вержа пообещал держать Фропа в курсе дела, упомянул даже о возможном рапорте. Но тот отмел это предложение. Пусть лучше Вержа зайдет и расскажет ему. Попросту. Все ему объяснит. Он ведь пришел к Вержа, потому что ограбление, если оно действительно имело место, могло быть только делом рук профессионала. А Вержа - ходячая картотека.
Ошибиться нельзя. Фропа был подослан Лардатом. Это его первая реакция. Зондирование почвы, чтобы узнать, в курсе ли Вержа насчет происшествия с Жюстэном.
Прежде чем покинуть свой кабинет, Вержа опустошил секретный ящик. Дома он сложил в чемодан все, что до этого убрал в стенной шкаф. Моника вошла, когда он закрывал чемодан.
- Прячу свои архивы в надежное место.
Она не предаст, что бы ни произошло. Она хорошая баба. Если бы у них был ребенок, возможно, все было бы по-другому. Возможно даже, что никогда бы не было Клод.
Моника ничего не сказала, когда он вышел из дома. Вержа положил чемодан в багажник БМВ. Он не думал, что за ним следят. В любом случае это не имело никакого значения. Все знали о его отношениях с Сильвеной. Он прекрасно мог перевезти к ней чемодан.
Сильвены уже не было дома. Вержа расположился в просторной, обтянутой белым шелком гостиной, позвонил Сильвене, предупредил, что будет дожидаться ее, и погрузился в изучение документов, которые изъял из архивов отдела общей информации и из своих собственных. В большинстве фотокопии, но были и оригиналы. Они являли жуткую картину города и его жителей, особенно именитых граждан. При чтении полицейских рапортов, обширных записок, этих сведений, полученных отовсюду, этих сплетен, собранных из верных источников, создавалось впечатление, что город населен лишь странными, испорченными людьми, думающими только о выгоде и распутстве, - обычный адюльтер внушал спокойствие своей банальностью; чиновник, принимающий подарки натурой, становился образцом честности; предприниматель, лишь наполовину завышающий смету, - доблестным гражданином. Работая в полиции нравов, Вержа собрал редкостную коллекцию извращений, среди которых фетишизм и садомазохизм были обычным явлением. Например, этот гинеколог, который коллекционировал трусики своих пациенток; он утверждал, что ни в коем случае они не должны, уходя, надевать те же, в которых пришли, и давал им новую пару. Или этот генеральный советник, что одевался маркизом XVIII века и заставлял свою обнаженную любовницу раздевать его, снимая ленту за лентой.
Сильвена застала Вержа сидящим без пиджака. Он не пил, не ел, поглощенный своим занятием. Он показал стопки досье.
- Самая большая вонючая помойка, какую я когда-либо видел, - сказал он. - Благодаря ей мы десять лет проживем спокойно.
Он попросил обед и с удовольствием проглотил антрекот, который ему поджарила Сильвена. "Прогулка" по этой грязи пробудила в нем голод, жажду и другие желания. Вержа дал Сильвене кое-какие поручения.
- Еще существует та твоя подруга, у которой виноградник в Жиронде? спросил он.
Она кивнула.
- Завтра ты отвезешь ей этот чемодан. Проверь, чтобы за тобой не следили. Я подготовил для тебя маршрут: половина проходит по национальному шоссе, половина - по маленьким дорогам. Скажешь, что через несколько дней приедешь за чемоданом. Постарайся поменьше объяснять ей.
- Она не будет спрашивать.
- Прекрасно. Как у тебя дела?
- Наступление против меня разворачивается. Оказывается, я даю слишком большой кредит клиентам, надо их взять в руки.
- Пусть они этим и занимаются. Через неделю...
* * *
Инспектор Эстев, один из пяти, работавших в отделе, поднял руку. Ему не терпелось заговорить.
- У меня есть сведения о Ги Порторе, - сказал он.
Вержа проводил ежедневное совещание. Он удивился и удовлетворенно улыбнулся. Ги Портор был для него враг номер один, закоренелый бандит, свирепствовавший в районе Лиона и переехавший на Юго-Запад, где он ограбил филиалы сельскохозяйственного банка. Его называли "помешанным на курке": четверо убитых на его счету, из которых один полицейский. Он заявлял, что, познав радости тюремной жизни, не желает больше попадаться в руки полиции. Это значит, что он будет стрелять в каждого и скорее даст себя убить, чем арестовать. Вержа, в свою очередь, пообещал: если только Портор не покончит с собой, он возьмет его живым.
- Он скрывается в городе, - продолжил Эстев. - Загримированный. Но время от времени он посещает одно бистро в центре. Один из моих парней узнал его по небольшому шраму на внутренней стороне запястья.
Вержа обратился к Муатрие:
- Вы мне как-то сказали, что, если Портер появится в городе, вас немедленно оповестят?
