Анатол Имерманис - Призраки отеля Голливуд
- Мой! Но не в этом дело. Я хотел вам напомнить, что сейчас только двенадцать часов.
- Вполне возможно. Но поскольку в Панотаросе сейчас так много американцев, я решил жить по нью-йоркскому времени. - И маркиз, расправившись с цыпленком, пододвинул к себе сразу две тарелки со съедобными ракушками.
Пока он поедал их, Мун присматривался к нему. Клетчатый пиджак Шерлока Холмса, почти пародийное увлечение детективной литературой и ее героями, подтрунивание над собственной бедностью, гротескная манера разговора - было ли все это подлинным?
- Мистер Ритчи сказал мне, что в вашем замке проживает американский журналист. - Мун первым прервал молчание.
- Сеньор Краунен? О да! Поселился сразу же после переезда Шриверов в отель "Голливуд". Подождите! - Маркиз, прищурившись, перевел взгляд с Муна на актера. - Сеньор Ритчи вам, вероятно, сообщил, что мой гость интересовался сеньоритой Гвендолин. Так вот, мне достаточно посмотреть на вас, чтобы знать, что вы думаете о деле Шриверов. Мать и сына отравили, а дочку похитили. И сделал это не кто иной, как сеньор Краунен. Я жду! Маркиз даже перестал есть. - Только очень прошу, если вы намерены арестовать меня как его сообщника, не делайте этого здесь. Я навсегда потеряю кредит у дона Эрнандо.
- Скажите, он действительно журналист? - Мун не реагировал на явное издевательство.
- Журналист? Сеньор Краунен утверждал, что занимается океанологией. Меня он, между прочим, тоже расспрашивал о сеньорите Гвендолин. Я ему посоветовал держаться подальше. За исключением этого пункта, он мне показался довольно сообразительным парнем.
- Из чего вы сделали это заключение?
- Хотя бы из того, что он не клюнул на знаменитый клад маркизов Кастельмаре. Я, знаете, каждому предлагаю за известное вознаграждение искать этот клад. Шриверы, например, облазили всю Черную пещеру.
- Вы мне напоминаете генерала Дэблдея, - заметил Мун.
- По-моему, между нами большая разница. Генерал Дэблдей считает детективов идиотами, а я наоборот, - двусмысленно отрезал маркиз.
- Я имел в виду ваш несуществующий клад. Генерал, например, выдумал тоже неплохую сказку. Ищет секретные устройства, а притворяется, будто дело только в химически отравленных осколках. Для правдоподобия даже выплачивает компенсации.
- Что? Компенсации? - Маркиз от удивления даже перестал есть. - То-то я недоумевал, откуда они берут деньги на выпивку!
Мун вынул из кармана полученные от Шривера снимки сообщников Рода Гаэтано.
- Среди них нет случайно вашего квартиранта? - Мун пристально следил за маркизом.
- Нет! - рассеянно бросил маркиз. Он имел или делал вид человека, думающего о чем-то другом. - Сеньор Краунен выглядит совсем иначе. Светлые волосы, очки, темно-карие глаза. Таким я себе всегда представлял моего любимого героя Эллери Квина.
- Маркиз, вы лжете, - засыпавший было Ритчи вскинул голову.
- Я?
- Да, вы! У него серые глаза!
- Вы просто пьяны, сеньор Ритчи. У него темные глаза, почти как у испанца.
- Не спорьте! - бросил Мун. - Когда я увижу мистера Краунена, я скажу, кто из вас ошибался и почему.
Ритчи ничего не сказал. Он уже успел уснуть. Зато маркиз с явным вызовом спросил:
- Продолжаете развивать свою гипотезу? Могу заранее сказать, что она ошибочна. И затем, еще неизвестно, дождетесь ли вы сеньора Краунена. Дело в том, что он уехал.
- Когда и куда?
- За день до воздушной катастрофы. Что касается "куда", то я не так любопытен, как вы. Спросите сами, если хватит терпения дождаться.
- Он вам сказал, что вернется?
- Я сам догадался.
- При помощи логики? - Мун начал уже выходить из себя. В словесной дуэли с маркизом он явно терял преимущество.
- На основании вещей, которые он оставил.
- Прекрасно! Вы не имеете ничего против, если я осмотрю их?
- Надеетесь найти какую-нибудь нить? Случайно забытое письмо, в котором преступник раскрывает свои злодейские замыслы? Пожалуйста! Но только завтра. Сегодня я буду очень занят.
- Чем? - ехидно спросил Мун.
- Догадайтесь сами. Может быть, уничтожением улик, а может быть, наоборот. Впрочем, если это объяснение вас не удовлетворяет, потребуйте у начальника полиции ордер на обыск. Ворота моего замка всегда открыты представителям законной власти. До скорой встречи!
Отойдя несколько шагов, маркиз нерешительно остановился, потом вернулся.
- Вы, надеюсь, читали знаменитое произведение Брента Фримена "Яд для избранных гостей"?
- У вас что-то общее с полковником Бароха-и-Пиносом, - усмехнулся Мун. - Он тоже любитель поговорить о литературе.
- Вы ошибаетесь. Я говорю о смерти Шриверов. Мне кажется, в данном случае кто-то действовал точно по книге.
- Кто именно? - рассеянно спросил Мун, глядя на недоеденные маркизом ракушки. С той минуты, как разговор зашел о Краунене, тот больше не притрагивался к еде. Случайное совпадение? Маловероятно.
- Гвендолин! Отравила свою мать и брата, а сама скрылась! - выпалил маркиз.
- Интересная гипотеза, - кивнул Мун. - Хотелось бы знать...
- Что? - прервал маркиз.
- ...из какого пальца вы ее высосали, - невозмутимо закончил фразу Мун.
- Из того же, что и вы свою.
Маркиз направился к группе местных жителей, уже заметно раскачивающихся на табуретах. Сзади он больше не походил на Дон Кихота. Шагал уверенно. Отозвав в сторону одного из крестьян, он уселся с ним в самом отдаленном уголке, рядом с дверью, и стал о чем-то шептаться. Кто-то вошел в кабачок. В открытую дверь ворвался поток света. Только теперь Мун узнал дона Брито земледельца, на дом которого свалился реактивный мотор. Что общего между ним и маркизом?
Мун уже расплатился, но не торопился уходить. Ритчи, уронив голову на стойку, похрапывал. Даже в спящем состоянии он старался сохранить внешнюю благопристойность. Муну с трудом удалось растолкать его.
- Что такое? Как я сюда попал? - Ритчи не сразу узнал Муна. - Ах это вы, мистер Мун! Чем могу служить?
- Спросите хозяина, что ему известно о человеке, с которым разговаривает маркиз.
Полученная информация удовлетворила ожидания Муна. Ходили упорные слухи, что дон Брито - незаконнорожденный сын старого маркиза. В таком случае он приходится маркизу сводным братом.
Увидев, что оба встали, Мун тоже решил уходить. Маркиз Кастельмаре, направившийся было к двери, неожиданно повернулся и заступил Муну дорогу.
- Вы говорили, я высосал свою гипотезу из пальца... Так вот! Примерно неделю тому назад сеньорита Гвендолин брала у меня именно эту книжку.
- "Яд для избранных гостей"? Вы считаете, что она воспользовалась ею как руководством? - Мун откровенно издевался.
- К этой книжке есть приложение - точная копия флакончика с синильной кислотой, которой героиня отравила своих родственников. В нем была невинная миндальная эссенция.
- Ну и что?
- Эти реквизиты я для пущей важности держу в потайном шкафчике, в библиотеке. Когда Гвендолин брала книжку, я оставил ее одну. А на следующий день заметил, что флакончик исчез.
- Но ведь в нем была миндальная эссенция.
- Да! Но я, будучи детективом-любителем, спрашивал себя: "Почему она в таком случае украла флакон?" У меня есть ответ: "Потому что не знала истинного содержимого". Не забывайте, что синильная кислота и миндальная эссенция имеют одинаковый запах!
МИНДАЛЬНЫЙ ЗАПАХ
Центральная площадь, столь оживленная утром, была совершенно пуста. Время полуденной традиционной испанской сиесты. Судя по цыпленку, которого полагалось есть только вечером, она беспрекословно соблюдалась местными жителями. Что касается иностранцев, то они не признавали традиций. Отсюда Муну был виден далекий склон горы, на котором по-прежнему копошились солдаты.
Добравшись до гостиницы, Мун обошел ее кругом. Нижний этаж вообще не имел окон. Начиная со второго отель "Голливуд" представлял собой сплошное стекло с гирляндами балконов, нависшими прямо над морем. Чуть в стороне стоял большой одноэтажный гараж машин на двадцать.
В холле гостиницы не было никого, кроме портье. Он как раз кончал скромную трапезу, состоявшую из полбутылки самого дешевого вина и приправленного соевым маслом гороха с луком.
Заметив, что Мун принюхивается, дон Бенитес сказал извиняющимся тоном:
- Раньше жарили на оливковом. Теперь нам это не по карману. Продаем за границу, а сами покупаем американское, соевое. Слава богу, что они вино не додумались делать из сои... Ах, простите, сеньор! Не хотел вас обидеть. Есть очень славные американцы. Вот Шриверы, например. Всегда давали мне на чай. Я, конечно, отказывался, неудобно, что они подумают о нас, испанцах.
- В этом нет ничего оскорбительного, у нас все берут.
- У вас - может быть. Но мы очень бедный, очень честный и очень гордый народ. Такой мальчишка, как Педро, конечно, может себе позволить. Собственно говоря, это его единственный заработок. Но если я буду брать, меня перестанут уважать. У вас все иначе. Вот, например, сеньорита Гвендолин частенько кричала на свою мать. В приличной испанской семье такое невозможно.
