Вера Чиркова - Сборник детективных рассказов
— Придется открыть маленькую тайну, — глядя в окно, вздохнула Мария Игнатьевна, — вам без неё задачку не решить. — Лет пятнадцать назад, начиная писать свои первые рассказы, некая Мария Дмитриева взяла себе мужской псевдоним. Вот так и появился писатель Эдмон Дольский.
— Что?! Вы?! — Костик потерял дар речи от изумления, — а Дмитриев?
— Он мой… как бы поточнее выразиться, литературный агент. Но самостоятельно не может написать даже статьи, его призвание — бизнес.
— Значит… — задумался Костик, — деньги все же ваши. Интересно, во что они вложены. Если в бизнес мужа — значит, ему не выгоден ваш развод, ну, а если бизнес у него свой, тогда нужно знать, насколько он успешен. А можно узнать, кто наследник ваших капиталов?
— Сын от первого брака.
— А муж?
— Вы правильно сказали, Костя, дело в том, во что вложены деньги. Мои — в недвижимость, домик тут и квартира в родном городе. Не так много, не правда ли? У моего мужа денег больше и вложено всё в небольшое, но стабильное производство.
— Значит, дело не в наследстве, — озадаченно пробормотал Костя, — вашему сыну невыгодно, чтоб вы разводились. Но тогда остается два варианта, скандальная пресса и муж… если он задумал уйти обиженным. А как оформлены права на книги?
— На меня, — как–то печально вздохнула писательница.
— А сын знает истинное положение дела?
— Да, — Дмитриева кивнула и поднялась, — Мне пора. Пригласительный в силе. Можете прийти вдвоем. Завтрак оплачен.
— Костя… — минут через пять нетерпеливо подергала задумавшегося спутника за рукав Светлана, — а куда пригласительный?
— На банкет, — рассеянно буркнул он.
— Ой… а ты меня берешь?
— Только с одним условием.
— Каким? — Света затаила дыхание.
— У меня строгое правило, девушка, которая приходит со мной, должна выглядеть скромно.
— Запросто, — обрадовалась она, даже не подозревая, что прошла самый главный тест на совместимость.
Вечером Костик вместе со Светланой, выглядевшей как стюардесса, прибыл на такси по указанному в пригласительном билете адресу.
Дом, стоявший в глубине участка, загораживали от дороги старые, разросшиеся деревья. На них еще висели яблоки, груши и персики, и городская душа Костика на несколько минут растаяла перед этим великолепием.
А потом снова вернулись мрачные подозрения. За несколько часов мужчина успел не раз обдумать ситуацию и точно знал, что все его прежние предположения неверны. Слишком сложным был ход с пакетом, и особенно тревожили заранее вложенные деньги. Словно заказчик знал, что позже у него не будет возможности расплатиться с девицей, подкинувшей фотографии.
Видел её Костик, специально сходил, придумав пустяшный повод, что его не устраивает вид на горы, и он предлагает поменяться номерами. Как писатель и догадывался, это именно она мелькала на фотографиях, и значит тот, кто их снимал, и был заказчиком. Но вообразить, как неизвестный фотограф умудрился достать пригласительный, Костик не мог.
А после того, как соседка представилась журналисткой, но не поняла намека на Кашина, развалилась и версия насчет желтой прессы.
— Добрый вечер, дорогой коллега! — Мария Игнатьевна встретила гостей на широкой, уютной веранде, — проходите в дом, все уже собрались.
Гости поздравили юбиляра, вручили подарок и цветы.
— А это тебе, — протянула Дмитриева обычный диск, — я написала замечания по твоим работам, потом мне будет некогда, мы хотим поехать в круиз.
— Спасибо, — сердечно поблагодарил растроганный таким вниманием Костик, бережно пряча диск, — а ваш муж?
— Делает шашлык, это его святая обязанность! — широким жестом приглашая в дом, засмеялась Мария Игнатьевна.
Но какая–то грусть скользнула в ее голосе, поневоле возвращая Костика к его подозрениям.
Громко названное банкетом мероприятие оказалось радушным семейным застольем, собравшим вместе около десятка человек. Костик внимательно рассматривал их, вслушивался в разговоры, стараясь не пропустить ни слова, и понемногу начинал понимать, что ничего не понимает. Не были они на его взгляд, похожи на шантажистов и преступников, обычные люди, обычные разговоры.
Да и Дмитриев не был похож на ходока по девочкам. Открытый и немного простоватый мужчина неотступно следил за женой взглядом, не обратив никакого внимания на Светлану, вызвавшую вполне понятный интерес со стороны представителей мужского племени.
Значит, Костик все неверно понял с самого начала, но где тогда скрыта ошибка? Как должны были развиваться события, если бы он не вмешался? Этот вопрос неотступно преследовал начинающего писателя, не давая в полной мере насладиться замечательными закусками и фирменным шашлыком.
От спиртного он отказался категорически, скромно признавшись, что немного отравился и пока боится за свой желудок. Светочка стрельнула лукавым взглядом, но благоразумно смолчала, добавив плюсик в свою невидимую копилку.
Озарение снизошло на Костика, когда хозяйка внезапно побледнела и схватилась рукой за сердце. Юбиляр сразу засуетился, достал откуда–то лекарство, ловко разбавил водой и помог выпить. А потом долго не отходил от жены, несмотря на все уверения, что ей уже лучше.
— А к врачам она не обращалась? — Словно невзначай поинтересовался Костик у сидящего рядом мужчины, представленного ему как друг хозяина.
— Обращалась, предлагают операцию, — кивнул тот, — но она тянет, боится. А Эдик боится за нее. Даже бизнес решил продать, чтоб все время быть рядом.
Что–то неслышно щелкнуло и пазл сложился. Вот оно.
— Мария Игнатьевна, нам пора уходить, — осторожно пробравшись к писательнице, кротко сказал Костик, — можно вас на одну минуту?
— Да, конечно, пойдемте на веранду, — бросив опасливый взгляд на мужа, немедленно согласилась женщина, и пошла впереди, показывая дорогу.
— Светик, подожди меня в саду? — попросил Костик, и снова порадовался, когда девушка не стала спорить, а коротко попрощалась и направилась к стоящему под деревом шезлонгу.
— Я тебя слушаю, — садясь на плетеный диванчик, предложила Дмитриева, — только поторопись.
— Все что я сказал утром, было неверно, — внимательно глядя на нее, сообщил Костик, — не было никаких шантажистов и никому не нужен скандал. Тут замышлялось убийство, вернее, самоубийство, и я могу это доказать.
— Зачем?
— Затем, чтобы вы отказались от своего намерения. Нельзя причинить своим родственникам столько горя. Я пока не знаю причины, но о том, как должен был происходить задуманный спектакль — догадался. Эта поддельная журналистка собиралась оставить снимки и уйти, она сказала мне, что у нее билет на вечерний поезд.
Потом снимки должны были найти вы и выгнать мужа, хоть ненадолго, чтобы самой выпить лекарство… или что–то другое. Именно вы её наняли, и к журналистике она не имеет никакого отношения. Скорее всего, она одна из тех фанаток, в ком вы правильно угадали склонность к самопожертвованию ради кумира.
Не знаю, что вы ей рассказали, но догадываюсь, что совсем не истинные намерения. Могу предположить несколько причин, побудивших вас к этому шагу… сыну срочно понадобились деньги, или вы не верите в исход операции… а может и что–то еще, но прошу, передумайте, пока не поздно.
— Ты еще слишком наивно и восторженно смотришь на мир, — горько усмехнулась Дмитриева, — а я уже давно потеряла розовые очки. Давай так, я говорю правду, а вы молча уходите? Пару месяцев назад я случайно открыла письмо, которое писал, но не успел отправить Эдик… оно было на английском, и получатель женщина. Язык я не знаю, времени на перевод у меня не было, а скопировать сразу не догадалась. Но некоторые слова знаю даже я… Love например. Знаешь… тридцать лет назад от меня ушел муж. Второй раз такой боли мне не пережить… поэтому теперь ухожу я. Все, Костя, иди. Прощай и не осуждай.
— Нет, погодите, Костя, — из отбрасываемой верандой тени вышел юбиляр, — я хочу узнать все подробно. Но сначала про то письмо… оно вовсе не женщине. Вернее, эта женщина — профессор кардиологии в одной из известных клиник. Я писал ей, что очень люблю свою жену и прошу ускорить срок операции… она пообещала рассмотреть вопрос положительно.
— А деньги? — уже догадываясь, что услышит, произнес Костя.
— Я продал бизнес, и никаких проблем с деньгами не будет, — садясь рядом с женой и беря ее за руку, мягко сообщил юбиляр, — так что там за снимки?
Костя осторожно отступил назад и побежал к заскучавшей Светочке. Эти двое теперь разберутся и без него.
В номере он первым делом достал ноут и вставил диск.
Несколько начатых романов, планы, характеристики героев и схемы преступлений… драгоценный дар.
Вот только он его пока не возьмет. Даже читать не будет.
