Джеймс Чейз - Том 22. В мертвом безмолвии. Тайна сокровищ Магараджи. Расскажи это птичкам
— Возможно, вы и правы. Тогда дело надо передать в полицию.
— Нет! — вскрикнула она. — Нет! Этого нельзя делать.
— Значит, вы не верите до конца, что Нед и ваш отец не причастны к смерти ван дер Богля.
— Да, — тускло, почти безжизненно прошептала она.
И снова в нем вспыхнуло непреодолимое желание заключить ее хрупкое тело в объятия. И снова он сдержал себя.
— Послушайте, Люси, — голос Калверта дрогнул. — Каковы ваши отношения с Родом?
— Он партнер моего отца. Мы давно знакомы и часто вместе посещаем разные заведения.
— Я не об этом. Для меня ваш ответ очень важен… Извините, еще раз спрашиваю: какие у вас отношения с Родом?
— Самые лучшие. Но совсем не те, которые вы имеете в виду.
— Правда?
— Да, — в голосе ее была смесь недоумения и любопытства.
— Я хотел знать это, поскольку собираюсь сообщить о случившемся полиции. Не знаю, замешан ли в этом деле ваш отец, но Род замешан безусловно.
— Но если вы обратитесь в полицию, то расстанетесь и с распиской. Какой в этом смысл? Вы ведь ничего не получите.
— Я никогда и не собирался извлечь из этого дела выгоду. Торгуясь с вами, я просто блефовал.
— Тогда как же расписка оказалась у вас? — подозрение вновь отразилось на ее лице.
— Мы поговорим об этом в другой раз, — Калверт махнул рукой. — А сейчас… Вы готовы мне помочь, если я обращусь в полицию?
— Нет! — с этим воплем она, казалось, извергла из себя частичку души. — Нет! Никогда!
— Но ведь произошло убийство, — возразил Калверт. — Погиб человек. Второй чудом избежал смерти. Вы посмотрели бы на его раны!
— Нет, — простонала Люси.
— Кто же следующая жертва? По-видимому, я. На этот раз Плайер будет действовать со всей решительностью.
— Не верю! — она вскочила, словно подброшенная пружиной. — Вы хотите попугать меня! Зачем вы наговорили столько ужасов?
Она бросила на него разящий взгляд, потом отвернулась и заплакала. Плакала по-детски — навзрыд, прижимая к груди кулачки. Калверт не выдержал, встал и ласково обнял ее за плечи. Инстинктивно Люси прижалась к нему, словно прося защиты. Рыдания стали глухие, руки переплелись, Калверта снова обдало ароматом, так живо напомнившим ему мелодию вальса, услышанного недавно. Ее податливое мягкое тело все сильнее прижималось к нему, и Калверт понял, что пропал. Желание обладать этим телом было безмерно велико, оно наваливалось и давило, как штормовая волна, и лишь где-то в глубине сознания еле слышно звучало: «Не смей. Не смей пользоваться ее секундной слабостью. Это будет подло. Если чему-то и суждено быть, пусть это будет совсем иначе, без всякой связи с распиской, Родом, Плайером и ее отцом».
Объятия его ослабли, хотя он все еще продолжал поддерживать девушку. Она перестала плакать, вытерла ладонью глаза, но не предприняла попытки освободиться из его рук.
— Что мы делаем, Люси? — сказал Калверт, сажая ее на диван. — Что происходит? Как нам вести себя дальше?
— Не знаю, — устало ответила она. — Но мне бы хотелось, чтобы восторжествовала справедливость.
— Мне бы тоже этого хотелось. Но все слишком подло и грязно. Эта зараза уже осквернила нас.
Взгляд Люси был полон смирения. Она доверилась ему, молила о защите, а он даже не знал, что предпринять. Только теперь Калверт понял, что Люси для него дороже всего: дороже его жизни и чести, дороже проблем добра и зла.
— Люси, так уж получилось, что мы должны пройти через все это. Но если вам страшно, разрешите, и я сделаю все сам.
Ее голос прозвучал тихо, как шелест:
— Я не смогу пойти против отца. Вы совсем его не знаете. Да, у него есть слабости, как и у любого человека. Но он не преступник. Он не может иметь ничего общего с тем, о чем вы говорили. Возможно, он поступил неправильно, купив картины Гроота. Но все остальное…
— Так вы все знаете! — с удивлением воскликнул Калверт.
— Он сам мне рассказал. Его мучит совесть.
Вдруг Люси вскочила и бросилась к двери. Калверт догнал ее, когда она была уже в коридоре. Он втащил ее обратно и повернул к себе лицом.
— Люси, я ничего не буду предпринимать, пока не поговорю с вашим отцом.
Она позволила себя обнять, и лицо Калверта вновь зарылось в ее волосы, свежий аромат которых пьянил лучше любого вина. Так они простояли несколько минут, а потом она с мольбой сказала:
— Отпустите. Я ухожу. Мне нужно домой.
Калверт еще пытался ее удержать, но Люси посмотрела на него с таким укором, что он сам распахнул дверь.
— Я вас провожу.
— Прошу вас, не надо.
Он под руку довел ее до лифта и там сказал:
— Завтра я приду к вашему отцу.
Лифт лязгнул, останавливаясь, а затем в его дверях показался Макс.
— Опусти, пожалуйста, мисс Бостон вниз, — сказал Калверт.
Она шагнула в кабину лифта. В бледном свете синей лампочки ее лицо было прекрасным и трагическим. Калверт понял, что вся копившаяся в нем любовь отныне и навечно принадлежит только ей.
Дверь лифта закрылась, и он медленно пополз вниз.
Глава 10
Дверной звонок в квартире Калверта ожил. Когда дверь открылась, через порог шагнул детектив Ходж собственной персоной.
— Узнаете? — жизнерадостно произнес он.
— Как будто только вчера виделись, — ответил Калверт.
— Проходил мимо и решил зайти. Как-никак суббота, и вы должны быть дома. Ничего новенького в нашем дельце не появилось?
— Я как раз завтракаю, — сказал Калверт. — Не составите компанию?
— С удовольствием.
— Положите пальто и шляпу куда-нибудь.
Сняв пальто, инспектор аккуратно сложил его пополам и только тогда повесил на спинку стула. За пальто последовала шляпа, все еще сохранившая первозданную свежесть. Затем Ходж разгладил усы, причесал редкие волосы, движением плеч поправил воротник и, подойдя к зеркалу, подтянул узел галстука. Наблюдавший за этими манипуляциями Калверт ухмыльнулся.
— Прошу на кухню.
Когда Ходж уселся за стол, Калверт налил ему кофе.
— Тосты будете?
— Нет, спасибо, только кофе. Есть какие-нибудь новости?
— Их сколько угодно. Вернулась и вновь ушла моя жена, я успел влюбиться, а шеф зол на меня, как черт.
— Меня интересует совсем не это. Как насчет того парня, что вломился в вашу квартиру? Выяснили, что он искал?
Калверт задумался. Новостей у него было хоть отбавляй. Может, сказать Ходжу о Грейс? Он бы помог ее выследить. Если она сразу не помчалась с распиской к Леонетти, значит, не торопится. Зная Грейс, он мог предугадать ее действия. Первое — она не клюнет сразу на предложение Леонетти. Второе — она попытается встретиться с Родом и Бостоном, чтобы набить цену. Третье — если ее привычки не изменились, она, скорее всего, будет спать до обеда… Если все рассказать, то детективу придется доверить очень многое. А главное — он может подставить под удар Люси. Нет, торопиться не стоит.
— Ничего нового не могу сказать, — почти искренне сокрушился Калверт. — Вам долить сливок?
— Так я и думал. Я не стал бы вас беспокоить, если бы не одно мое соображение.
— Какое именно?
— Почему между его приходом в этот дом и моментом проникновения в вашу квартиру прошло десять часов? Я не могу этого понять. А что вы думаете?
— Я не сыщик. Это ваша работа. Зачем отбирать чужой хлеб…
— Я сентиментальный человек. Это можно заметить даже по моему внешнему виду. — Ходж со скромной гордостью взглянул на булавку, украшавшую его галстук. — Правда, не похож на полицейского?
— Есть немного.
— Меня тронула эта история. Вернувшись домой, я погрузился в раздумья. Я даже не пошел вечером в кино, хоть и собирался. Я бился над этим вопросом почти два часа.
— Простите за то, что заставил вас потерять столько времени.
— Издеваетесь? — обиделся Ходж. — Но думаю, мой вывод будет для вас небезынтересен.
— Еще бы!
— Тот парень живет в этом доме, — довольный собой объявил Ходж.
Авторитет детектива в глазах Калверта сразу вырос. Неужели эта гениальная догадка и в самом деле его? Или Ходж узнал о Гастингсе? Нужно быть начеку.
— Неплохая версия, — заметил Калверт.
— И я так думаю. Этот человек мог преспокойно сидеть в своей квартире, попивая чай, и готовить преступление. Трудно представить идиота, который десять часов кряду мерзнет на пожарной лестнице! Жильцу этого дома и слепок с вашего ключа было проще сделать. Теперь понятно, почему лифтер не видел, как он спускался вниз. Он никуда не уходил, а просто вернулся в свою квартиру.
— Это только версия, — Калверт покачал головой. — Она приемлема, но не практична. В этом доме столько жильцов, что искать среди них преступника не легче, чем иголку в стоге сена.
— Согласен, это всего лишь мои умозаключения, — Ходж энергично кивнул головой. — Ну, мне пора. Дела, знаете ли. И на сей раз чисто практические.
