Марина Серова - Опасная игрушка
Не теряя времени, я побежала на поиски веревки, и вскоре мужик был связан по рукам и ногам, а рот его забит внушительным кляпом. Тут-то и пригодился один из сортиров, куда я и сволокла тушу поверженного. Это было, по крайней мере, гигиенично. Уж когда из него потечет — пусть течет на кафель туалета, как и положено. Я перевела дух и глянула на часы. Половина второго.
Неизвестно, когда вернется хозяин дома. Скорее всего вечером. Но черт его знает — вдруг припрется раньше, — надо быть готовой к встрече.
Хорошо бы иметь хоть какое-нибудь оружие. И тут я вспомнила, что не обшарила куртку и брюки охранника — там наверняка должно что-то быть. И точно: я нашла даже больше, чем ожидала. Во-первых, мой любимый газовый пистолет, который Кульбит отдал этому жлобу, чтоб от меня же и обороняться. Кретин!
А во-вторых, наручники с ключами, что тоже вселило в меня определенную радость и успокоение. Теперь оставалось только ждать. Я прошла на кухню, сделала себе пару бутербродов и выпила растворимого (другого здесь не было) кофе. Затем стала искать какую-нибудь домашнюю аптечку и обнаружила ее в кабинете Кульбицкого. Там, в частности, был нашатырный спирт, и я пошла с пузырьком наверх к Елене, надеясь привести ее в чувство.
Однако «мертвая царевна» продолжала почивать в глубоком наркотическом сне, и тут хоть из пушки пали, хоть атомную бомбу взрывай. Осознав тщетность своих попыток, я решила положиться на судьбу и пошла в кабинет Алексея, где набрала номер телефона Палтусова.
— Игорь Петрович?
— Татьяна, где вы находитесь?
— В «логове зверя», у Кульбицкого. Жду хозяина.
— Но это же…
— Ничего. Он похитил человека. У него тут лежит Мещерякова, накачанная какими-то препаратами. Если сейчас вызвать ментов — ему вообще крышка. Но пока это не в моих интересах, я хочу сама довести дело до конца.
— Может быть, прислать ребят вам на подмогу?
— Не стоит. Я хотела удостовериться, не звонил ли этот мерзавец вам…
— Звонил. Сказал, что ошибочка вышла и его свидетели вдруг вспомнили, что это был не мой джип, мол, номера совсем другие…
— Вот идиот! Ну ладно. За меня не беспокойтесь, тут есть кое-какое оружие, я просто вежливо побеседую с ним, и мы разойдемся.
Затем я попросила секретаря страховой компании «Мамонт» соединить меня с Владимиром Евгеньевичем.
— Я слушаю, — раздался в трубке его уверенный голос.
— Здравствуйте. Татьяна Иванова на проводе…
— Недавно вспоминал о вас. Как движется расследование?
— Более-менее успешно. Мне точно удалось выяснить, что кражу раритета Кульбицкий устроил сам у себя…
— Вот это да, а мы буквально два часа назад выплатили ему 10 тысяч долларов!
— Я же просила вас оттягивать как можно дольше!
— Он грозил судом, увеличением суммы выплаты за счет компенсации морального ущерба… В общем, мы решили не связываться… А у вас есть какие-нибудь доказательства его мошенничества?
— К сожалению, ничего существенного, кроме его фактического признания, которое он теперь вряд ли повторит. Только найденный пистолет поможет разрешить ситуацию в нашу пользу.
— А есть надежда?
— Есть. Я думаю, через четыре-пять дней максимум «Лепаж» будет найден, и вы сможете потребовать свои деньги обратно вместе с процентами и выплатой ущерба с его стороны.
— Буду с нетерпением ждать. Если нужна какая помощь — не стесняйтесь. До свидания.
Он повесил трубку.
Часы уже показывали начало пятого. Скоро следовало ожидать прибытия главного действующего лица драмы.
Я поставила кресло в пяти шагах от входной двери, села в него, постаралась расслабиться и не нервничать и, поигрывая своей «береттой», стала ждать.
* * *…Надо было видеть морду Кульбицкого, когда, открыв дверь, он сделал шаг за порог! Дуло смотрело ему прямо и безжалостно — в глаза. От испуга и неожиданности он даже начал машинально поднимать руки.
— Да не суетись ты, проходи, будь как дома, — ласково сказала я и встала с кресла. — Ну-ка, вытяни свои мозолистые трудовые ручки!
Быстро и ловко я защелкнула на нем «браслеты» и приказала двигаться в кабинет.
— Ну, рассказывай, — начала я, когда мы уселись каждый в свое кресло, — как ты и чем раскурочивал свой сейф.
— Это не я…
— Неужели Палтусов?
— Н-нет… Углановы… У них есть какие-то специальные инструменты…
— А веревка?
— Я ее сам еще ночью привязал…
— А окно кто выставил?
— Они тоже… Работали в перчатках…
— Ясно. Хорошо бы, если б ты сейчас все это изложил в письменном виде.
Он побледнел и отрицательно замотал головой.
— Ни за что. Своими руками рыть себе могилу…
— Ладно, это пока не к спеху. Лучше скажи, куда дел деньги, полученные от «Мамонта». Их ведь придется возвращать.
— Перечислил в Фонд Мира, — он ухмыльнулся.
— На твоем месте я бы не шутила. Дела твои, господин Кульбицкий, идут хреново.
— Ну, это еще как посмотреть, — он нагло уставился мне в глаза. — Пистолет ты не нашла и не найдешь.
— Найду!
— Где и как?
— С твоей помощью, разумеется, и сейчас ты мне ее окажешь.
— Можешь стрелять, звать ментов…
— И позову.
— С какой это стати?
— А похищение Елены? Чем ты ее, сволочь, накачал, что я целый день не могу привести девушку в чувство?
— Во-первых, она моя невеста и это все знают. Она добровольно пришла ко мне, а поскольку является, бедняжка, наркоманкой со стажем, то пришлось из соображений гуманизма выдать ей пару доз… — он победно взглянул на меня.
— Экая ты ловкая скотина, везде вывернешься. — Я поиграла пистолетом. — Может, твои братки знают, где пропажа? Куда ты, кстати, подевал этих «ценных свидетелей»?
— Они сейчас развлекаются в борделях Гонолулу…
— Горазд выдумывать. Кстати о борделях: я тут оценила твои режиссерские и актерские таланты в фильмах с синей ленточкой…
Он вскочил с кресла и злобно уставился на меня:
— Ах ты, сука…
— Сядь! И не зли меня, а то сейчас сделаю бо-бо, — я прицелилась ему в переносицу.
Кульбицкий упал в кресло, что-то бормоча.
— Представляешь, если я эти шедевры мирового кинематографа покажу где надо и кому надо?
— За это не сажают, и это — моя частная жизнь, ты не имеешь никакого права…
— С таким подонком, как ты, — имею. Так будешь рассказывать, где пистолет твоей бабушки?
— Это не твое дело. Ты уволена.
Я искренне расхохоталась.
— И кем же, позволь узнать, я нанималась к тебе на службу? Свечку держать на съемках твоих киношедевров?
Он угрюмо молчал. Кажется, дела зашли в тупик. Я прошлась по комнате. Бить его, пытать? Это не выход, да и не метод. Надо подобрать ключик… ключик…
В дверь позвонили. Я вздрогнула.
— Открой, — попросил Кульбицкий.
— Сейчас, побежала!
Звонили еще и еще.
— Это моя секретарша. Я знал, что ты не оставишь меня в покое, и велел ей прийти проведать меня и, если дверь не откроют, обратиться в милицию.
Так! Нужна ли мне сейчас милиция? Ну, приедут они, обнаружат два тела и этого в наручниках. Вопросы-допросы, придется им все выложить. Но ведь они не найдут пистолет! Кульбицкий им запудрит мозги, и без того не очень-то ясные. И дело будет провалено. Нет, менты сейчас мне ни к чему.
Звонки не прекращались.
— Если ты подашь ей какой-нибудь знак, будешь говорить не то, звать на помощь, — я ткнула «беретту» ему в нос, — придется уложить вас обоих.
Он обещал вести себя правильно. Я пошла открывать дверь, не забыв накинуть на руки и ноги пленника плед с дивана.
На пороге стояла миловидная девушка, с испугом и удивлением смотревшая на меня.
— А… Алексей Владимирович дома?
— Да, мы тут с ним увлеклись… — я замялась, — деловыми вопросами… и не слышали звонков.
— Можно пройти?
— Конечно, он сказал, что ждет вас.
Мы прошли в кабинет. Кульбицкий спокойно сидел в кресле. Видок у него был, конечно, странноватый — укутан пледом в этакую жару!
— А, Катерина! Проходи, присаживайся…
— У вас все в порядке, Алексей Владимирович? — она с удивлением смотрела на закутанного шефа.
— Да, да… Что-то температура поднялась… знобит, знаешь ли… Кстати, принеси с кухни что-нибудь выпить.
Катя удалилась, а я стала вычислять, где тут кроется подвох. Ага! Как же он пить-то сможет! Не успела я выбежать навстречу девушке, как она появилась с подносом, на котором стояла запотевшая бутылка сухого вина, вазочка с шоколадными конфетами и три фужера.
Я бросилась сама открывать бутылку, пока она не попросила Кульбицкого сделать это.
— Катя, позволь тебе представить, это мой… друг, Татьяна. Она помогает мне искать украденное.
— Очень приятно, Катя.
Мы кивнули друг другу и тут… я уронила бутылку на пол. Звон стекла, лужа вина.
