Марина Серова - Опасная игрушка
— Нет, говорю вполне серьезно. Я спас тебе жизнь! — Он потупился.
— Благодетель, отец родной! — я зашлась в кашле.
— Ты думаешь, я поверил твоей байке насчет камеры хранения? Не такая ты идиотка, чтобы так просто отдаться нам в руки и все выдать.
— И что дальше?
— Но если б я не урезонил Мишку, сделав вид, что верю тебе, — он бы тебя точно зарезал.
— И у тебя хватает совести после того, как ты меня предал, продал и окунул во все это дерьмо, говорить мне о благодарности?! — я уже просто не находила слов.
— Я не предавал…
— Ого! А как, по-твоему, это все называется?
— Дело в том, что они были готовы убить тебя и забрать документы еще на пути в Питер.
— …А ты, значит, ведя тонкую двойную игру, сохранил мне жизнь? — я усмехнулась.
— Можешь мне не верить и даже издеваться, но я сделал для тебя все, что было возможно в данной ситуации. В результате ты цела-невредима, да и «пушку», я уверен, доставишь куда надо.
— Если б я не отняла ее у тебя…
— …То я бы тебе сам отдал ее, разделавшись с этими уголовниками… — Он помолчал и тихо добавил: — Я ведь и вправду тебя полюбил и жениться намерен серьезно…
— Я так устала и вымоталась! Даже если ты на этот раз не лжешь, у меня уже не хватает сил все понять и принять… Пока… Вот доберусь до дома, подумаю, проанализирую… Ты причинил мне страшную душевную боль, мне надо прийти в себя.
С этими словами я легла, отвернулась к стенке и проспала, не вставая, до самого Тарасова.
Утром мы с Сергеем почти не разговаривали. Он печально и с чувством, не отрываясь, смотрел на меня, а я… Мне хотелось верить тому, что он говорил накануне. Но должно было пройти время. И закончиться эта эпопея.
…По прибытии я первая выскочила из нашего вагона и, догоняемая едва поспевавшим за мной Сергеем, побежала к шестнадцатому вагону.
Слава богу! Неподалеку от толпы выгружающихся-встречающих стоял самолично Владимир Евгеньевич Заводный, и я радостно подбежала к нему:
— Здравствуйте, как здорово, что вы пришли! Значит, до вас дозвонились?
— Да. Я, признаться, удивился…
— Успеем еще поговорить, пойдемте к проводнику.
Проводница, молоденькая девчонка, услышав его фамилию, сказала: «А, сейчас» — и извлекла из-под нижней полки сверток, на котором было написано: «Заводный». Я дала ей десять долларов — и она несказанно удивилась столь необычной щедрости.
Бедная, знала бы ты, какие деньги (условно говоря) лежат в этом свертке!
Мы вышли на солнечный перрон. В родном городе стояла все та же жара. У меня возникло ощущение, что я никуда не уезжала. А с другой стороны — что отсутствовала тысячу лет.
Сергей, понурясь, ждал нас. Мне стало жалко его.
— Поехали с нами, — позвала я, и мы сели в машину Заводного.
…Через двадцать минут в офисе «Мамонта» царило радостное удивление. Многие заходили в кабинет Владимира Евгеньевича и почтительно рассматривали лежащий на его столе пистолет Лепажа.
Наконец он всех выгнал, кроме меня и Сергея:
— Ну, Татьяна, рассказывайте.
— Я обо всем не буду, столько приключений… Главное — как мне удалось привезти его в целости-сохранности.
— Я так понял, что возникли проблемы…
— Да мне помогли тут… — двусмысленным тоном проронила я и глянула на Сергея, который курил в кресле у окна. — Меня преследовали люди Кульбицкого, и мне ничего не оставалось, как в самый критический момент довериться двум милиционерам в поезде. Я дала им ваш телефон, попросила позвонить из Москвы и предупредить. Они, молодцы, все сделали как надо — договорились с проводницей, и вот…
— Нет слов, Татьяна, как я вам благодарен, — произнес Заводный. — Теперь Кульбицкому придется не просто вернуть мне деньги, я его вообще разорю и посажу за мошенничество.
— Думаю, что вам сейчас надо будет съездить к следователю, который ведет это дело. Они Кульбицкого быстро возьмут в оборот — уж мошенничество и вымогательство ему «светят» железно. Очевидно, пистолет вам придется сдать. К сожалению, этот раритет проходит еще по одному делу, уже в Питере…
— Что случилось?
— Посланцы Кульбицкого убили антиквара, чтобы забрать у него это чудо. Надеюсь, оба уже арестованы.
…Через полчаса я была дома. Сергей поехал к своему шефу в качестве «черного вестника».
Не успела я принять душ, как раздался телефонный звонок.
— Алло?
— Татьяна, как я рад вас слышать, это Палтусов.
— Добрый день, Игорь Петрович.
— Мне уже сообщили, что вы нашли пистолет, и теперь, похоже, Кульбицкий получит по заслугам.
— Очень на это надеюсь. А как ваши дела?
— Все в порядке. У меня для вас хорошая новость.
— Боже, как я соскучилась по хорошим новостям!
— Мы… я… ну, в общем, решил премировать частного детектива Татьяну Иванову…
— С ума сойти!
— Двухнедельным туром на Канарские острова.
Сбылась мечта идиотки! Правда, я не любовница банкира, но…
— Спасибо, Игорь Петрович.
— Завтра идите оформлять загранпаспорт и — счастливого пути.
* * *…Когда я на следующий день вышла из дома, на лавочке у подъезда сидел Сергей.
Он вскочил и подошел ко мне, держа в руках розы.
— Прости меня… Во многом я был не прав…
— Да что уж там. Забудем. Спасибо за цветы.
— А если не секрет, куда ты такая радостная спешишь?
— Тут путевочка «горящая» образовалась…
— В Сочи?
— Нет, на Канарские острова.
Он открыл рот… Потом странно глянул на меня.
— Вот совпадение! Я тоже как раз туда собирался, хочу отдохнуть там недельку-другую.
— Попробуй. Может, наши пути и пересекутся.
И я побежала к вишневому джипу, который прислал за мной Палтусов.
