Алексей Макеев - Роковая неверность
Семейство по случаю выходного дня, по-видимому, все утро отсыпалось, недавно проснулось, а вот сейчас завтракало. Как Жорик ни отказывался, его усадили за стол.
– Я думаю, у вас уже побывали милиционеры из следственного отдела, – заявил Привольнов после того, как перекинулся несколькими не относящимися к делу фразами с хозяевами квартиры. – Но вы уж извините, я буду задавать вам те же вопросы.
– Спрашивайте, ответим, – влезла в разговор жена хозяина, хотя Жорику уже было известно, что в тот момент, когда приходила Наташа, ее дома не было.
– Расскажите о визите к вам врача двадцать второго августа, – попросил Привольнов Афанасьева.
Хозяин отхлебнул чаю, поставил чашку на стол и, откинувшись на спинку стула, погладил себя по груди.
– Что ж, действительно, к нам приходили уже из милиции, и не раз, – начал он неторопливо. – Все, что знал, я уже рассказал следователю. Мне остается только повторить вам. Накануне интересующих вас событий я заболел, простудился на работе.
Хозяйке квартиры очень хотелось поговорить.
– Он у нас прорабом работает, – снова встряла она. – Торчал на стройке целый день, вот и просквозило.
Афанасьев укоризненно взглянул на жену, и та примолкла.
– Температура высокая поднялась, – продолжил он. – Пришлось на следующий день врача домой вызывать. Пришла ваша жена в половине четвертого. Дома была дочь. Она ее и впустила. Врач осмотрела меня, послушала, выписала лекарства. Сказала, чтобы я через пару дней в поликлинику пришел для повторного осмотра. Пробыла у нас недолго, минут пятнадцать-двадцать. Затем ушла. Сразу, предвосхищая ваши вопросы, скажу, что ничего необычного в ее поведении не заметил. Врач была спокойна, улыбчива, доброжелательна. Вот, пожалуй, и все, что я могу вам рассказать.
– А в разговоре она случайно не упоминала, куда отправится после вызова к вам?
– Нет, пожалуй, – пожал покатыми плечами Афанасьев. – Впрочем, сказала, что торопится, домой ей якобы нужно идти, а то сын один.
«Ничего нового, – отметил про себя Жорик. – Жаль, время попусту потратил». Привольнов не представлял, что дальше делать. Все ниточки оборваны, и нет никаких новых зацепок. Неужели придется заканчивать поиски?
А хозяйка начала рассказывать о том, как она лечила мужа от простуды и каких трудов ей стоило поставить его на ноги. Жорик невнимательно слушал ее, кивал, невпопад говорил. Затем, посчитав, что уже достаточно долго пробыл в квартире гостеприимных хозяев, стал прощаться.
Проводить до двери Привольнова взялась дочка Афанасьевых. Когда Жорик вышел на лестничную площадку, девушка шепнула ему:
– Подождите меня на улице. Разговор есть.
Привольнов посмотрел на девицу озадаченно – зачем это он ей понадобился? – однако кивнул в ответ, мол, понял, и стал спускаться по лестнице.
На улице ветер усилился. Он гнал по асфальту мелкий мусор, опавшие листья, прибивал к земле траву, гнул ветви деревьев. Осень давала о себе знать. Жорик поднял воротник куртки, засунул руки в карманы и приготовился ждать.
Девица вышла полчаса спустя, при параде. Она была накрашена, нарядно одета, с распущенными волосами, которые налетевший порыв ветра тут же разбросал по ее плечам.
– У-у, какой ветрище! – удивилась девушка. Она достала из миниатюрной сумочки заколку, собрала волосы на затылке и заколола их. – Меня Таней зовут, – представилась она.
– А меня ты уже знаешь, – улыбнулся Привольнов. – Но назовусь еще раз – Георгий.
Девица подала свою узкую ладошку Жорику, как для поцелуя.
– Очень приятно. У меня к вам такой разговор, Жора. – Таня немного помялась, прежде чем продолжить. – В общем, в тот день жена ваша не сразу домой пошла.
Жорик приподнял брови.
– То есть?
– Ну-у, – Татьяна разволновалась. Она достала из сумочки сигарету, прикурила ее и, выпустив дым, произнесла: – Короче, после того, как врач осмотрела моего отца, она домой собралась уходить. Я, как и вас сегодня, пошла провожать ее до двери. Когда Наташа надевала обувь, у нее мобильник зазвонил. Врач на звонок ответила, и я оказалась свидетелем ее разговора. А разговаривала она с Мирославом. Тот, как я поняла, просил ее зайти к нему домой. Ну, она согласилась и мобилу отрубила. Мирослав имя редкое. А у нас в банке, где я работаю, директор банка Мирослав. Ну, я, разумеется, поинтересовалась, не один ли и тот же это Мирослав. Наташа ответила, что, скорее всего, он, так как ее знакомый тоже работает в банке. Ну, а потом она ушла.
Новость была потрясающей. Жорик внутренне напрягся.
– Следователю ты что-нибудь говорила? – быстро спросил он.
Девушка сделала глубокую затяжку и покачала головой.
– Нет. Когда менты приходили, я в командировке была. По делам банка на несколько дней уезжала. А когда вернулась, в милицию не пошла. Сами посудите. Может, дело выеденного яйца не стоит, а я пойду на шефа в милицию доносить. Банк частный, Мирослав меня быстро уволил бы. Он стукача в коллективе не потерпел бы. А хорошую работу в Москве найти очень трудно. То, что я, возможно, важную информацию скрывала, меня мучило, но я помалкивала. И дальше бы продолжала молчать, если бы вы не объявились. Так что учтите: то, что я вам здесь рассказала, в милиции ни за что не повторю. Поэтому нигде на меня не ссылайтесь и о нашем разговоре никому не говорите.
– Обещаю! – улыбнулся Жорик. – Где живет Мирослав?
Девица отшвырнула сигарету и закинула сумку за плечо.
– Пойдемте, я вам покажу. Мне как раз в ту сторону. Я к приятелю в гости иду. – Таня довольно бесцеремонно пропихнула свою руку под локоть Привольнова и потащила его прочь от подъезда.
Директор банка
Путь оказался неблизким. Пришлось ехать минут десять на автобусе, потом еще столько же идти пешком. Наконец, Татьяна остановилась неподалеку от пятиэтажного бело-синего здания с балконами и эркерами. Вернее, не у здания, а у жилого комплекса, ибо зданий было два, они соединялись друг с другом аркой и представляли собой архитектурный ансамбль.
– Вон в том доме, что справа расположен, Мирослав живет, – объявила девушка. – В каком именно подъезде и квартире, не знаю, там спросите. Фамилия директора Дементьев. У него жена и ребенок. С Мирославом в последнее время неладное творится. Смурый он какой-то на работе ходит. Так что, возможно, к убийству вашей жены он отношение и имеет. Ну, пока, удачи! – Татьяна помахала на прощание рукой и скорым шагом направилась по улице.
Привольнов постоял немного, посмотрел ей вслед, затем двинулся к дому.
Чтобы добиться аудиенции у директора банка, Жорику пришлось преодолеть немало трудностей. Вначале его на проходной долго не хотели пускать на закрытую территорию дома, затем в подъезде Дементьева охранник еще дольше выяснял, зачем он идет к банкиру, проверил паспорт Жорика и только потом связался через домофон с Мирославом. Дементьев принять посетителя согласился.
Привольнов поднялся на лифте на пятый этаж и позвонил у двери, сверху которой была установлена камера наблюдения. Минуту спустя щелкнул замок, и дверь открылась.
На пороге стоял солидный мужчина лет тридцати – тридцати двух, в белой футболке и спортивных штанах. Он был высок ростом, узкоплеч, широкозад, с округлым наметившимся брюшком, с обвисшей грудью. Лицо приятное, ухоженное, с мягкими чертами, на голове ежик короткостриженных темных волос. Движения мягкие, плавные. Типичный белоручка, эдакий барин, привыкший, чтобы ему кофе чуть ли не в постель подавали.
– Мирослав, банковский служащий, – заявил мужчина. Руки Жорику не подал. – С кем имею честь?
Перед «барином» Привольнов почувствовал себя неловко. Он перемялся с ноги на ногу.
– Привольнов Георгий.
Дементьев сузил глаза.
– Постойте, фамилия что-то знакомая.
– Я муж Привольновой Натальи, – объявил Жорик. – Врача.
– Ах да, – сообразил Мирослав. – А в чем, собственно, дело?
Приглашения в квартиру, видимо, не последует. Но не разговаривать же о серьезных делах в подъезде. Привольнов шагнул к двери.
– У меня разговор к вам. Можете уделить мне несколько минут?
– Ну-у, – замялся Дементьев, – в общем-то, да. – Он неохотно отступил от двери. – Проходите.
Жорик вошел в прихожую. Ну, что можно сказать о людях, живущих в достатке? Круто. Одна стена прихожей была отделана деревом, другая – камнем. Пол у этой стены был стеклянный, под ним также уложен камень. Чудно.
Вошли в гостиную. Привольнов был впервые у богачей в доме, поэтому с любопытством поглядывал по сторонам. Гостиная поразила его воображение не меньше, чем прихожая. Прямо в центре нее стоял камин. Он состоял из черного гранитного, похожего на наковальню постамента и опять-таки черного раструба над ним с уходящей в потолок трубой дымохода. Стена, выходящая на улицу, была стеклянной, перед ней в полу устроен цветник. Мебели минимум – два кожаных вычурной формы кресла и большущий диван. Из аппаратуры домашний кинотеатр. Скромно.
