Алексей Макеев - Роковая неверность
В громадном вестибюле в гардеробе скучала уборщица. Она разъяснила Жорику, где находится кабинет главврача. Привольнов поднялся на второй этаж, прошел по гулкому коридору, с дожидающимися в креслах приема к врачам пациентами, свернул в закуток и оказался перед дверью с табличкой «Главврач Васильев Юрий Денисович». Однако хозяина кабинета на месте не оказалось. Жорику пришлось ждать. Наконец в закутке появился седовласый мужчина лет пятидесяти пяти, в накинутом на плечи белом халате.
Жорик шагнул мужчине навстречу.
– Здравствуйте, вы Юрий Денисович?
Мужчина взялся за ручку двери.
– Да, я вас слушаю.
– Я Привольнов Георгий, муж работавшей у вас Натальи Привольновой. Могу я с вами поговорить?
Главврач окинул Жорика задумчивым взглядом, словно размышляя над тем, зачем он мог понадобиться мужу погибшей сотрудницы, потом открыл дверь шире:
– Проходите, пожалуйста.
Привольнов первым ступил в большой, оборудованный по последнему слову техники кабинет, прошел к шикарному полированному столу, дождался, когда вошедший следом за ним хозяин кабинета устроится на своем рабочем месте, и сел напротив него.
– Я не жил с Наташей последние два года, – начал Привольнов. – Прилетел из другого города за сыном. Всех обстоятельств произошедшей трагедии не знаю. А потому у меня к вам есть несколько вопросов. – Поскольку главврач выжидающе молчал, продолжил: – Расскажите, что вам известно о смерти моей бывшей супруги.
– Немногое. Слышал только, что убили ее после работы в своей квартире ножом. Могу добавить, что лично руководил похоронами, так как никого из родственников найти не удалось. Похоронена Наталья Дмитриевна на новом кладбище. Могу дать номер могилы.
– Конечно, я обязательно на ней побываю. Я что-нибудь должен за похороны?
– Нет. Все расходы взяла на себя поликлиника. – Васильев говорил свысока и несколько отчужденно, явно осуждая Привольнова за то, что тот запоздал с приездом в Москву.
Ну и черт с ним, пусть осуждает, у Жорика были причины задержаться.
– Из-за чего убили Наталью, не знаете? – продолжал он гнуть свое.
– Нет.
– Но, может быть, у вас есть какие-либо предположения?
– Никаких.
Нет, не удастся Жорику разговорить главврача. Не идет он на контакт. Привольнов приуныл. Глядя куда-то мимо Васильева, тихо сказал:
– Понимаете, Юрий Денисович. Следствие зашло в тупик, и милиции вряд ли удастся когда-нибудь раскрыть дело. Скорее всего, его запишут в разряд нераскрываемых, и папка с делом будет пылиться на полке. У меня всего несколько дней, а потом я, наверное, уеду в свой город. И если вы мне сейчас не поможете отыскать убийцу, то он так и останется на свободе.
В голосе Жорика звучало отчаяние, и сердце главврача дрогнуло.
– Что вы хотите знать? – поколебавшись, спросил он глухо.
Привольнов оживился. Взглянул на собеседника.
– По моему глубокому убеждению, именно двадцать второго августа на работе с Наташей произошло нечто такое, из-за чего ее потом убили.
– Не понял. Поясните, пожалуйста.
– Ну, как бы вам объяснить. Возможно, именно в этот день в стенах поликлиники она познакомилась со своим убийцей. Не случилось ли двадцать второго августа в стенах вашего учреждения какого-либо происшествия, в которое была бы вовлечена Наташа? Может, угрожал ей кто, скандалил или что-то в этом роде?
Главврач несколько мгновений раздумывал, потом покачал головой.
– Едва ли. Если бы произошло, то я наверняка бы об этом узнал. Видите ли, после убийства Натальи Дмитриевны в поликлинике было столько разговоров и пересудов на эту тему, что обойти вниманием сколько-нибудь примечательное событие, произошедшее с вашей женой во время последнего дня работы, было просто невозможно.
– И все-таки, могу я побеседовать кое с кем из медицинского персонала?
– Я думаю, вам этого делать не стоит, – мягко сказал главврач. – И не потому, что я такой вредный, из-за прихоти не хочу позволить вам встретиться с моими подчиненными. Просто вы потратите понапрасну время. С кем нужно уже побеседовали следователи, и поверьте мне, они ничего заслуживающего внимания не раскопали.
Главврач прав. Раз профессиональные следователи в поликлинике ни на какой след не напали, он и подавно не нападет. Привольнов был разочарован.
– Что ж, извините за беспокойство, я пойду. – Он слегка прихлопнул ладонью по столу, словно ставя в разговоре точку, и привстал, однако главврач остановил его жестом.
– Погодите. Но у Натальи Дмитриевны двадцать второго августа в стенах поликлиники рабочий день не закончился.
Жорик плюхнулся на место.
– Что вы хотите этим сказать?
– То, что у нее были вызовы.
Вот черт, действительно. Как он мог забыть про вызовы. Возможно, на них-то и пересеклись пути Наташи с преступником.
– Много? – поинтересовался Жорик.
– Насколько я знаю, два. Погодите, я сейчас вызову сотрудницу, которая ведет записи больных, она вам точно скажет. – Васильев нажал на кнопку селектора и произнес: – Надежда Эдуардовна, зайдите, пожалуйста, с журналом регистрации больных.
– Минуточку, Юрий Денисович, – прозвучал в ответ из динамика хоть и искаженный, но довольно приятно звучавший грудной женский голос.
Действительно, минуту спустя в кабинет вошла женщина в белом халате.
– Здравствуйте, – сказала она Привольнову и, не дожидаясь ответного приветствия, уставилась на Васильева: – Я вас слушаю, Юрий Денисович.
– Надежда Эдуардовна, это муж Привольновой – Георгий. Его интересует, сколько вызовов было у его супруги двадцать второго августа.
Без запинки та ответила:
– Я и так помню – два.
– Не могли бы вы назвать адреса? – полюбопытствовал Жорик.
Надежда Эдуардовна скосила на Привольнова глаза.
– Извините, но это конфиденциальная информация.
Жорик, в свою очередь, просительно взглянул на главврача.
– Я обещаю, что не буду ссылаться на источник, из которого получил данные. Мне очень нужно, Юрий Денисович.
Главврач поколебался немного и заявил:
– Дайте, пожалуйста, адреса. Под мою ответственность.
С явной неохотой Надежда Эдуардовна открыла канцелярскую тетрадь, полистала ее и, найдя нужную страницу, продиктовала доставшему из кармана ручку и лист бумаги Привольнову:
– Улица Николаевская, дом пятнадцать, квартира сорок два. Курляндская Софья Пантелеевна. Второй адрес. Улица Ворошилова, дом двадцать два, квартира пятьдесят девять. Афанасьев Сергей Алексеевич.
В знак благодарности за предоставленную информацию главврач склонил голову.
– Спасибо, вы свободны.
Надежда Эдуардовна захлопнула тетрадь и направилась к двери.
Напоследок Жорик расспросил Васильева о том, как разыскать место, где похоронена Наталья, поблагодарил за оказанное содействие и, попрощавшись, удалился.
Николаевская
Улица Николаевская находилась в пяти минутах ходьбы от поликлиники. Привольнов походил среди разнокалиберных домов, отыскал нужный и, войдя во второй подъезд, позвонил у расположенной справа на первом этаже двери. В квартире долгое время стояла гробовая тишина, затем раздались шаги, и женский немолодой голос спросил:
– Кто там?
– Хороший человек, мамаша, – бодро изрек Привольнов. – Откройте, пожалуйста, дверь.
– А чего вам нужно, хороший человек? – словоохотливо и с кокетством спросили из-за двери.
– Мне Курляндская Софья Пантелеевна нужна, – в тон женщине произнес Жорик.
– Ну, я Курляндская, – в голосе хозяйки квартиры по-прежнему звучали игривые нотки. Она, очевидно, собиралась очаровать Привольнова еще до того, как он увидит ее. – А зачем я вам нужна?
Жорик усмехнулся. Разговор все больше напоминал беседу взрослого дяди со спрятавшейся за дверью маленькой шаловливой девочкой.
– Поговорить хочу.
За дверью целую минуту молчали, потом Софья Пантелеевна проговорила:
– Открыть не могу. Дома никого нет.
– Из взрослых, что ли? – пошутил Жорик.
– Нет, из детей. На работе все.
– Мамаша, это не смешно, – выходя из роли веселого дяди, проворчал Привольнов. – Мне действительно нужно поговорить.
– Мне очень жаль, молодой человек, – с выражением сказала Курляндская. – Но я вас не знаю. Неизвестно, кто вы такой и что у вас на уме.
На уме у Жорика был разговор об убитой супруге. Но не станешь же с ходу заявлять об убийстве. Услышав страшные речи, хозяйка и вовсе дверь не откроет. Жорик снова вошел в образ забавляющегося дяди.
– Боитесь, что ли?
– Конечно, боюсь! Сейчас много подозрительных типов по Москве шатается. От них всякого ожидать можно.
– Я к их числу не принадлежу.
– А я откуда знаю?
«Черт бы тебя побрал!» – выругался про себя Жорик, а вслух произнес:
– Софья Пантелеевна, давайте сделаем так. Я сейчас выйду на улицу, а через несколько минут выйдете вы. Мы с вами сядем на скамеечке и побеседуем. Договорились? – Вытянув шею, Жорик прислушался к тому, что происходило за дверью. А за ней ничего не происходило – стояла тишина. – Так я пошел? – спросил Привольнов с нотками нетерпения.
