Анна Данилова - Издержки богемной жизни
Может, уехать и бросить все к чертям? К Фабиоле, к маме. Или же она действительно повела себя как-то нетактично, некорректно? Но ведь это подстава, неужели они ничего не видят, не понимают?
– Дело в том, – перебил Марка Смирнов, – что Рита обладает великолепной, редкой интуицией и часто помогает Марку в его расследованиях. Она действует понятными только ей методами, но главное ее качество – это умение разговаривать с людьми, добывать необходимую информацию. Рита – известная художница, она, в отличие от нас, простых смертных, обладает особым видением людей. Я говорил тебе, Гриша.
– Да я и сам вижу, что свитер ему велик. Но молодежь сейчас вся такая. Носят джинсы так, что задницу видно, особенно девчонки. И свитер этот – явный самовяз. Но послушайте, господа: Бутурлин сам пришел ко мне и во всем сознался. Ему срочно понадобились деньги, чтобы оплатить учебу в университете. Он решил, что у него нет выхода, а молодые известные актрисы, далеко не бедные, должны как бы поделиться с ним. Словом, нес полную чушь. Сказал, что выпил для храбрости, и, вообще, его рассказ прозвучал довольно убедительно. Кроме того Арнаутова опознала украшения Извольской и свои тоже. По-моему, все ясно. Но главное, повторяю, он был сильно пьян. Думаю, когда он протрезвел и понял, что натворил, – испугался и решил во всем признаться.
– А я уверена, что этот мальчик вообще не пьет! И это дело, из-за которого я, честно говоря, и осталась в Москве вместо того, чтобы вернуться к своей работе, оказывается не таким уж и простым. Даже при наличии признательных показаний Бутурлина! Оно обещает быть весьма и весьма сложным. И я прошу вас, господин Зимин: позвольте мне помочь вам в расследовании. Обещаю, что не буду навязчивой, вы всегда будете в курсе моих действий, и, разумеется, всей информацией, которую мне удастся найти, я первым делом буду делиться с вами.
Она ощутила легкое головокружение. У нее начиналась истерика. Вероятно, душевная боль, которую ей причинил Марк своей изменой, не прошла и теперь уже не пройдет никогда. Ей вдруг показалось, что в этом кабинете ей все свои и родные, кроме Марка, он только и может делать, что извиняться за нее. Конечно, это Москва, незнакомая для нее территория, но люди-то повсюду одинаковые.
– Хорошо, Рита, я согласен, только не нервничайте. Держите со мной связь через Павла. А что касается этого парня – даже и не знаю, что думать. Все-таки трое свидетелей опознали его, это уже серьезно.
– Вы будете проводить следственный эксперимент? – спросил холодным тоном Марк. Рита так и не поняла, какую он занял позицию и, главное, как ей-то себя вести по отношению к мужу?
– Разумеется. Вы хотите присутствовать? – вполне доброжелательно отозвался Зимин.
– Если можно, – ответила за Марка Рита.
– Без проблем. Я вам сообщу.
– Вы позволите мне навестить мать Бутурлина? – осторожно спросила Рита.
Зимин взглянул на нее с удивлением.
– Я скажу, что стажируюсь у вас, мол я – ваша помощница, – она решила не рисковать и не демонстрировать лишний раз фальшивую саратовскую ксиву.
– Действуйте, Рита.
– А потом, если позволите, я постараюсь поговорить с официантами из ресторана «Золотая бабочка», работавшими в тот роковой вечер, и выяснить, возвращалась ли Извольская в ресторан за своей косметичкой. Очень уж туманная история получается… И еще, последнее: вы не могли бы мне дать фотографию Бутурлина?
Зимин вдруг понял, что ведет себя как идиот, и уж совсем – не как профессионал. Ему просто нравится эта женщина, и находиться с ней рядом – удовольствие, в котором он не может себе отказать. Подумаешь, она поговорит с матерью Бутурлина или с официантами! Кому от этого будет хуже? Вот только что подумают о нем мужчины – ее муж и Смирнов?
Хотя, какая разница! Смирнов так и вовсе должен быть благодарен ему за то, что отпустили его подопечную.
– Зимин, ты – настоящий мужик! – Смирнов крепко пожал ему руку. – И спасибо тебе за Варвару.
12
По внешнему виду этой довольно-таки еще молодой и хорошо одетой женщины, открывшей дверь, Рита поняла, что ей крупно повезло (или наоборот?) – Екатерина Даниловна Бутурлина ничего не знала о том, что произошло с ее сыном.
Рита застала ее уже готовой к выходу. В белых брюках и открытой нарядной блузке, благоухающая хорошими духами, она улыбалась незнакомой женщине, позвонившей в ее дверь, и видно было, что мыслями она где-то очень далеко.
– Екатерина Даниловна? – на всякий случай спросила Рита, разглядывая мать предполагаемого преступника. Она бросила взгляд за спину хозяйки, оценивая квартиру, достаток – получалось, семья не бедствовала. Чувствовалось, что недавно здесь делали ремонт, купили новую мебель, ковры.
– Да, это я.
Видно было, что Бутурлина гадает, кто бы это мог быть и по какому делу. Рита выждала небольшую паузу, после чего представилась:
– Знаете, я из прокуратуры. Мне надо поговорить с вами о вашем сыне.
– О Женечке? С ним что-нибудь случилось? Он жив? – Она мгновенно побледнела.
– Успокойтесь, он жив и здоров.
– Извините.
Екатерина Даниловна достала из сумочки телефон и позвонила какому-то мужчине:
– Извини, дорогой, я не знаю, когда приеду. У меня образовалось очень важное дело, касающееся Жени. Я тебе потом перезвоню.
Она вздохнула и сунула телефон обратно в сумку.
– Проходите, пожалуйста. Хотите кофе?
– Да, если можно.
Рита отметила, что и чашки из сервиза – не самые дешевые, да и скатерть на столе дорогая, итальянская. Тогда почему, если у матери водятся деньги, Бутурлин пошел на преступление ради наживы?
– Екатерина Даниловна, когда вы последний раз видели сына?
– Сегодня утром.
– Вы не знаете, куда он пошел?
– Точно не знаю, у него много разных дел, встреч. Он мальчик общительный. Хотя мог и в библиотеку пойти.
– Он студент?
– Да, учится в МГУ, на биологическом факультете. Он очень способный мальчик. Скажите, что случилось?
Рита и сама была удивлена, что за все время, пока Бутурлина готовила кофе и накрывала на стол, ее не прорвало, она не потребовала объяснить причину прихода незнакомого человека, ведь гостья-то пожаловала вроде как из прокуратуры.
– Ваш сын пришел сегодня в прокуратуру и признался в убийстве Лидии Извольской.
Екатерина Даниловна осторожно поставила чашку на блюдце и взяла со стола пачку сигарет.
– Ну уж нет! Думаю, речь идет о каком-нибудь однофамильце. И адрес вам подсунули наш по той же причине. Это не мой Женя, точно! Если бы вы увидели моего сына, сразу поняли бы, что он не то что не может совершить преступление, он вообще не такой! Он – честный, благородный, надеюсь, хорошо воспитанный. Это совершенно исключено!
Рита достала фотографию, врученную ей Зиминым, и положила ее на стол.
Екатерина Даниловна взяла снимок в руки и долго смотрела на него. У нее был вид женщины, которой внезапно сообщили о том, что нашлись все ее шесть сестер-близняшек. Она была предельно удивлена!
– Может, у меня в роддоме похитили ребенка и этот мальчик на фотографии – близнец Жени? Но он очень похож на Женечку! Вот только этот идиотский свитер… Какие-то жуткие олени с кривыми рогами…
– У него был паспорт. Там указан ваш адрес, понимаете? Это ваш сын, Екатерина Даниловна.
– Но он не мог совершить убийство! Да и зачем ему это? И как все произошло? Хотя, постойте… Кажется, я слышала по телевизору. Двух актрис и их спутников ограбили, когда они выходили из ресторана. А одну из них, Извольскую, снимавшуюся в сериалах, убили. Вот только я не поняла, как именно ее убили. Послушайте, я произношу вслух это страшное слово… Убийство! Мой сын никого не убивал, это точно, это какая-то чудовищная ошибка! Возможно, его оклеветали!
– В том-то и дело, что он сам пришел и сознался в этом преступлении. Скажите, он учится на коммерческом отделении университета?
– Нет, нам повезло. Точнее, это мне повезло, что у меня такой умный сын. Он учится бесплатно, и учится прекрасно, понимаете? И вообще, он хороший мальчик!
– Но следователю он сказал, что ему надо было заплатить за учебу. Требовались деньги, поэтому он и решил ограбить известных актрис.
– Да чушь все это! Он экзамены сдает экстерном, собирается учиться дальше, заниматься наукой! Я в курсе всех его дел, я была в университете, интересовалась условиями поступления в аспирантуру. Он никого не убивал! Да и деньги у нас есть. Мы ни в чем не нуждаемся! В актрисах он не разбирается, он и телевизор-то не смотрит…
– А чем же еще он занимается, кроме учебы?
– Олей, – коротко ответила Бутурлина.
– Олей?
– Ну да. У него, знаете ли, любовь. Ее зовут Оля Барсова.
– Вы не могли бы сказать, где ваш сын был вечером, между десятью и одиннадцатью часами, двадцать девятого августа?
– Вы можете удивиться, но я знаю, где и с кем он провел этот вечер. Как и все остальные вечера. Без исключения. С Олечкой Барсовой.
