Анна Данилова - Миф Коко Банча
Обзор книги Анна Данилова - Миф Коко Банча
Анна Данилова
Миф Коко Банча
Всем погубленным страстью посвящается…
Часть первая
Глава 1. Ушла и не вернулась
Рита сидела на крыльце, закутавшись в одеяло, и смотрела, как встает солнце. Лес, окружавший большой загородный дом, казалось, спал – так было тихо. Клочья молочного тумана, зацепившись за верхушки высоких елей, таяли на глазах, едва их касался бледный, чуть розоватый солнечный луч. Было свежо, даже холодно, и пахло хвоей, близкой речной водой и слабым ароматом кофе.
Она давно ждала минуты тишины и покоя, чтобы попытаться восстановить ход событий последней недели, и вот теперь, когда тишина наконец наступила, мысли разлетелись, подобно стае бабочек, выпущенных из марлевого сачка… В голове ворочалась тяжелая и ватная пустота. Сердце еще билось, но готово было остановиться в любую минуту, чтобы оборвалась наконец та последняя часть жизни, осознать которую Рита была уже не в силах, как ни старалась.
Вот уже несколько дней (кажется, семь или десять?), как она вышла из своей квартиры в сопровождении мужа, доктора Оскара Арамы, направляясь на вечеринку к своим близким друзьям Ащепковым – Вере и Леониду. Но домой Рита не вернулась. Расхожая фраза из криминальной хроники: ушла и не вернулась.
Мысль, словно пьяная женщина, устав бродить вокруг парковой скамейки, никак не хотела занять свое логическое место в сознании и ответить на вопрос: что же, собственно, произошло?
Глава 2. Вечеринка
У Ащепковых было много народу, все разодеты в пух и прах, веселые, под икру и дорогой коньяк говорящие о крушении Российской империи (ни больше ни меньше), и все тем не менее прекрасно уживающиеся на этом самом последнем витке истории и не желающие поверить в то, что это самое крушение рано или поздно коснется и их холеных тел и низвергнет их, сытых и пьяненьких, в лаву унизительных компромиссов с Америкой или Западом… Пустые и ни к чему не ведущие разговоры, принятые в современном обществе.
Вера Ащепкова, сверкая новыми бриллиантами, отвела Риту на кухню и там, дыша ей в лицо коньячным духом, бухнула:
– Они все дураки… – Она имела в виду гостей, забивших до отказа их огромную квартиру и уже около четырех часов чувствующих себя там как у себя дома. – Но я люблю, когда вокруг меня народ, мне важно чувствовать, что я не одна… – И тут же, всхлипнув: – У меня с Леней все разладилось, он вот уже целую неделю спит с какой-то хохлушкой, Оксаной, своей родственницей, которая приехала из Калуша, поселилась в гостинице и, похоже, не собирается никуда уезжать… Кузина, мать ее… В гробу я видела таких кузин!
– Может, ты все это придумала? – Рита всегда старалась утешить любую женщину, страдающую от ревности. Она почитала это за святой долг.
– Нет, не придумала. Сама видела, в гостинице была, они даже дверь не закрыли… И теперь я совсем одна, понимаешь, одна… Мне плохо, ужасно плохо… А тишина в пустой квартире меня просто добивает…
Вера приготовилась уже заплакать, но Рита ласково потрепала подругу по плечу:
– Не надо… Тем более когда все знаешь. Не надо унижаться, посмотри, как много в твоем доме гостей, они все смотрят на тебя – и мужчины, и женщины, и они ничего не должны знать… Пусть думают, что ты самая красивая и счастливая, глядишь, и сама в это поверишь…
– Ты думаешь, что я на самом деле пригласила сюда этих разряженных попугаев для того, чтобы смотреть, как они будут пожирать все эти рулеты и салаты? Мне нужен фон, понимаешь?
Но Рита ничего не понимала. Больше того, слушая опьяневшую Веру, она вдруг остро почувствовала свое собственное одиночество. И хотя у Оскара, ее мужа, не было на стороне кузины-хохлушки, которой бы он снимал номер в гостинице, его присутствие рядом с ней она уже давно воспринимала лишь как сопровождение, не больше. Он сопровождал ее по жизни вот уже почти десять лет, и все это время она привычно ощущала его заботу и ласку, отеческую опеку и ревность собственника и словно кожей чувствовала на себе его постоянный твердый взгляд, от которого невозможно было спрятаться. Никуда.
– Ты меня не слушаешь… – Вера навалилась на Риту всем телом и почти прижала ее к стене.
– Да нет же, я тебя слушаю… Ты говорила что-то о фоне, что мы все служим тебе фоном. Вот только для чего? И вообще, тебе больше не надо сегодня пить, ты же хозяйка… – Пора было прекращать этот дурацкий разговор и возвращаться к Оскару, иначе он сам появится на кухне и положит конец полупьяным откровениям Веры.
– Для чего? Молчи… – Она довольно грубо зажала ей рот ладонью. – Не для чего, а для кого…
Но она так и не успела ничего сказать, потому что на кухню вошел, сияя оранжевым, как апельсин, влажным лицом, сам Леонид Ащепков, ее муж – красивый, уверенный в себе улыбчивый мужчина в песочного цвета костюме и с курительной трубкой в руке. Его голубые глаза излучали радость и удовлетворение. Гостеприимный хозяин, душа общества, он любил собирать вокруг себя друзей, угощать их, поить и приближать к себе настолько близко, насколько это вообще возможно. Именно после таких вот вечеринок завязывались ценные знакомства, которые давали начало новым партнерским отношениям и превращали жизнь коммерсанта Леонида Ащепкова, этого «вечного посредника», в perpetuum mobile – вечный двигатель. Вычисляя для себя пару интересных друг для друга потенциальных партнеров, одному из которых надо было что-то продать, а другому – купить, Леня всегда так незаметно и ловко устраивался между ними, что мимо его хватких рук не проходила ни одна чугунная болванка, ни одна труба из нержавейки, ни одна мраморная плита: он перекупал и перепродавал фактически все.
– А-а, вот вы где спрятались? А мы вас потеряли… – Леня вытянул из угла едва стоящую на высоких каблуках жену и торжественно поцеловал ее в щеку. – Говорили тост за женщин, а самых красивых потеряли. Пойдемте за стол, девочки, нечего здесь секретничать. Без вас скучно. Кстати, Верочка, ты не знаешь, куда я подевал свою новую трубку? Сашка просит у меня попробовать хорошего табаку, а я не могу найти новую трубку…
– Она в гостинице «Москва», Охотный ряд, 2, забыл? – ледяным тоном процедила Вера и сузила свои не менее ледяные фиолетовые глаза.
Леня сразу же изменился в лице, уголки губ опустились, а лицо пошло красными пятнами.
– Нет, не забыл… – с вызовом ответил он. – Но я не о той трубке, а о другой, которую мне Филлис привез из Испании… А что касается Оксаны, так ее здесь нет, я все сделал, как ты просила…
Рита, не желая оказаться свидетельницей супружеской сцены, поспешила покинуть кухню, вошла в сизую от табачного дыма гостиную и, встретившись глазами с тотчас поймавшим ее в поле своего зрения Оскаром, высоким сухим и загорелым сорокапятилетним мужчиной в светлом костюме и серебристом галстуке, поняла, что вернулась вовремя. Он был озабочен ее отсутствием, но не более, то есть еще не раздражен. Больше того, увидев ее, он даже улыбнулся и жестом позвал ее сесть за стол рядом с собой. Она с трудом протиснулась между стульями, на которых сидели жарко спорящие о чем-то раскрасневшиеся мужчины и молча поедающие что-то со своих тарелок потные женщины.
– Ты была с Верой? – спросил Оскар, нежно обнимая Риту, и осторожно, словно боясь повредить ее тонкую кожу, поцеловал сухими губами шею жены. – Что там такое случилось? Она сегодня не в духе, хотя усиленно делает вид, что счастлива…
– Здесь мерзко, скучно, пошло, Оскар, пойдем домой… Ты же доктор, какие дела у тебя могут быть с этими коммерсантами?
– Леня обещал познакомить меня с одним человеком, который хочет вложить деньги в частную стоматологическую клинику…
– … и ты решил переквалифицироваться из гинеколога в стоматолога?
– Не язви, малышка… Мы с Леней должны убедить его вложить деньги в мою клинику, точнее, в ее расширение… Думаю, тебе не надо объяснять…
– Вот и собирались бы по этому поводу отдельно, в какой-нибудь сауне или бане! – в сердцах воскликнула Рита, чувствуя, что ее нахождение в этом доме с каждой минутой приобретает характер плена. – Мне здесь скучно, я не хочу видеть этих людей, мне с ними неинтересно… Я бы с большей пользой прогулялась по парку или покаталась в Крылатском на велосипеде…
– Говори потише, нас могут услышать… Ну же, – он взял ее руку в свою и мягко сжал. – Ты же хорошая девочка… Потерпи еще немного… Все эти наши разговоры все равно ни к чему никогда не приводят. И я не виноват, что устраивать свои дела нам, мужикам, приходится именно здесь, делая вид, что мы наслаждаемся обществом друг друга. Ты права, вам, женщинам, совершенно не обязательно присутствовать на подобных застольях. Но таковы правила, и не я их выдумал. Поэтому возьми себя в руки и попытайся получить от сегодняшнего вечера максимум удовольствия. Хочешь, я достану тебе вон ту роскошную виноградную кисть?
