Эрл Гарднер - Суд последней надежды
Я отправился в Спокан с Магнусоном и помощником репортера из сиэтлской «Таймс». Раймонд Шиндлер и Шелби Уильямс, управляющий его нью-йоркской конторой, тоже вылетели в Спокан.
Шиндлер, Уильяме и два репортера принялись проверять все данные, пытаясь найти какой-нибудь след, который приведет к настоящему местопребыванию Джона Доу.
Следы были пятнадцатилетней давности, и как часто бывает в такого рода расследованиях, девяносто девять процентов версий вели в тупик.
Им удалось выяснить, что Джон Доу направился в Аризону, после чего на какое-то время исчез. Он оказался в тюрьме, и в дополнение к длинной цепи совпадений, обнаружилось, что он отбывал свой срок в Валла-Валла одновременно с Кларенсом Богги, который должен был провести тут всю жизнь.
Мое писательское воображение было потрясено таким драматическим развитием событий. Представить только, что человек, который на самом деле убил Морица Петерсена, проводит время в тюрьме бок о бок с тем, кто был ложно обвинен в том же самом убийстве. Что он чувствовал, видя его? Как он себя вел? Пытался ли он сблизиться с Богги, завязать с ним нечто вроде дружбы, чтобы посмотреть, как Богги воспринимает свое положение, или же он избегал его? Или он был настолько черств, что вообще не обращал внимания на Богги?
Я решил, что попозже специально займусь этой темой, и если удастся, попробую свести Джона Доу и Кларенса Богги.
Наконец расследовательская группа, окончательно выбившись из сил после долгого кропотливого расследования, нашла возможность дней через тридцать добраться до Джона Доу. Иными словами, они выяснили, где будет к тому времени Джон Доу, и были уверены, что им удастся встретиться с ним.
Поэтому Шиндлер, Шелби и я возвратились домой. Газетчики продолжали заниматься своими делами, и через тридцать дней, выяснив, где находится Джон Доу, обратились в споканскую полицию с просьбой задержать его для допроса.
В то же время нам позвонил Генри Маклеод и выразил желание, чтобы прибыл Леонард Келлер с детектором лжи, который должен был проверить Джона Доу.
Тем не менее оказалось, что это не такое простое дело. Из телефонного описания личности Джона Доу Келлер понял, что, скорее всего, Джон Доу окажется «нелегким субъектом». К тому же Келлер предположил, что Джон Доу просто откажется проходить испытания на полиграфе. Понимая всю важность задачи, Келлер тем не менее не хотел с ходу приниматься за испытания. Он хотел ближе познакомиться с человеком, с которым ему предстояло иметь дело, и ознакомиться с ситуацией во всех подробностях.
В то время «Аргоси» уже израсходовал на дело Богги довольно много тысяч долларов, но перспективы казались не очень обнадеживающими. Детище журнала, «Суд Последних Надежд», требовал немалых расходов, но никто из нас не мог с уверенностью сказать, волнует ли по-настоящему читателей журнала судьба невинного человека, сидящего в тюрьме, или же они просто хотят дождаться конца «истории».
Расследователи отдавали делу все свое время, но разъезды и траты требовали все больших расходов. Буквально месяц за месяцем мы работали не покладая рук. Счета за междугородние переговоры и телеграммы достигали фантастических сумм.
К тому времени, когда Джон Доу был задержан, «Аргоси» из Нью-Йорка вел телефонные переговоры с Леонардом Келлером в Чикаго, а я поддерживал непрестанную связь с Сиэтлом.
Оглядываясь на проделанную работу, нам казалось невероятным, что мы можем обмануть ожидания читающей публики Америки.
Позже выяснилось, что читатели по всей стране следили за развитием дела Богги, что они действительно принимали близко к сердцу судьбу невиновного человека, который продолжал сидеть в тюрьме по ложному обвинению.
Но в то время нас это не волновало. Мы шли своим путем. Волна общественного одобрения, которая должна была бы устранить все наши сомнения, в то время только начала формироваться. Мы не представляли, какую мощь она наберет.
К тому времени споканская полиция объявила: она хотела убедиться, что свидетель, найденный сиэтлской «Таймс», сможет опознать оружие убийства, которое, как помнится, он держал в руках пятнадцать лет назад. С тех пор он его не видел.
«Таймс» согласилась доставить свидетеля в Спокан, где ему должны были предъявить вещественное доказательство.
К его появлению споканская полиция выложила перед ним целую коллекцию сходных предметов и попросила свидетеля показать то, что он видел пятнадцать лет назад.
В деле Богги мы получили еще одно доказательство, в существование которого трудно было поверить: свидетель тщательно осмотрел разложенные перед ним предметы и в конце концов указал на то самое оружие, которым пятнадцать лет назад был убит Мориц Петерсен.
— Вот оно, — коротко сказал он.
И он был прав.
Опознание ни в коей мере не было результатом счастливого стечения обстоятельств. К счастью, свидетель оказался одним из тех исключительно тщательных в своих наблюдениях людей, которые с большой ответственностью оценивают все, что предстает перед их взором. Более того, оружие убийства обладало специфической особенностью, которая ускользнула от внимания полиции Спокана, но которая врезалась в память свидетеля.
Я знаю, что эта мысль не пришла ему в голову задним числом и не была совпадением, потому что свидетель говорил мне о ней при нашей первой встрече, состоявшейся за две недели до процедуры опознания в Спокане.
События, тем временем, шли своим чередом.
Эд Лэхен, заместитель генерального прокурора, которого Смит Трой делегировал на мое ранчо для изучения материалов по делу Богги, был очень заинтересован в его дальнейшем развитии. Тщательно изучив его, он составил отчет для Смита Троя, который в свою очередь, проинформировал губернатора.
Роясь в сообщениях споканской полиции, Лэхен обнаружил, что в то время, когда Джон Доу был в первый раз задержан полицией Спокана и перед тем, как его освободили в силу алиби, — времени, когда стали «слышны сирены», все без исключения свидетели, которые видели убийцу, убегающего из домика Петерсена в то злосчастное утро понедельника, уверенно опознавали в Джоне Доу того человека.
Свидетельница, присутствовавшая на процессе Богги, со всеми подробностями опознала в нем убегавшего человека, хотя два года тому назад, когда события того утра еще были свежи в ее памяти, и по данным полиции столь же уверенно опознала Джона Доу и при этом была настолько уверена, что сделала заявление:
«Могу ручаться жизнью, что я права».
Человек, которого она первоначально опознала, хотелось бы напомнить, был Джон Доу, а его алиби основывалось всего лишь на утверждении, что он был в другом месте, «когда стали слышны сирены».
Смит Трой, генеральный прокурор, кратко подвел итог:
«Сейчас у штата имеются гораздо более веские доказательства против Джона Доу, чем были против Кларенса Богги».
Но кто возьмет на себя возбуждение дела против Джона Доу?
Конечно, не власти в Спокане.
Их стараниями был вынесен приговор Кларенсу Богги. И после всех этих лет пришлось бы проглотить горькую пилюлю, признав, что ими была сделана страшная ошибка, а затем выдвинуть обвинение против Джона Доу.
Джон Доу решил, что, если он будет молчать как рыба, ему удастся выкрутиться.
И он замолчал.
Спустя какое-то время он был тихонько, без шума освобожден.
Таковы в целом были факты, связанные с убийством Морица Петерсена и делом Богги. Имелись и некоторые другие факты, которые я мог бы опубликовать, но в то время они не могли принести особой пользы.
Сиэтлская «Таймс» и журнал «Аргоси» продолжали заниматься делом Богги, и губернатор Уоллгрен наконец даровал Богги условное помилование.
Дон Магнусон получил награду за серию выдающихся репортажей, и пресса поздравила сиэтлскую «Таймс» с таким достижением. Никто не посчитал нужным отметить ту работу, которую «Аргоси» вел несколько месяцев, то обязательство, которое губернатор дал журналу, еще когда «Таймс» не опубликовала ни строчки. Билл Джилберт и другие, которые знали о нашей работе, стали писать возмущенные письма.
Тем не менее я должен честно признать, что сила политического давления, которая могла бы выразиться и в определенных действиях, была предотвращена; благодаря работе «Таймс» удалось найти важного свидетеля, не читавшего, скорее всего, ни одного материала в «Аргоси», но прочитавшего статью в «Таймс».
Как я в свое время выразился, на «Аргоси» лежит девяносто процентов доказательств, что Богги был неправильно осужден, а сиэтлская «Таймс» взяла на себя девяносто процентов доказательств, что дело с куда большим основанием должно было быть возбуждено не против Кларенса Богги, а против кого-то другого.
Сколько бы ни прошло времени, офис генерального прокурора в Вашингтоне продолжал искать доказательства против Джона Доу, которые позволили бы обвинить его в убийстве Морица Петерсена. И была определенная надежда, что дело удастся сдвинуть с мертвой точки.
