Андрей Дышев - Детектив от Иоанна
— Тяжелым и тупым, — поправил Интеллигент, растирая в пальцах капельку загустевшей крови.
— Этот предмет лежит у вас под ногами, — мрачным голосом заметила Стюардесса. — Это пылесос. Он упал вам на ухо с полки.
— Хе-хе! — криво усмехнулся Боксер, почесывая висок пистолетным стволом. — Я понимаю, вам хочется представить дело так…
Он не договорил. Очередная воздушная яма заставила его опереться обеими руками о раму спортивного велосипеда, лежащего на багажной полке, и пистолетный ствол на мгновение уткнулся в потолок самолета. В этот же момент Аулис швырнул в Интеллигента мешок с колготками, а Стюардесса саранчой прыгнула Боксеру на грудь. Самолет, как умный конь, вовремя взбрыкнул, и Боксер не устоял на ногах. Падая, он нечаянно нажал на курок; пуля пробила бочонок с португальской мадерой, и ядреный запах крепкого вина наполнил салон вместе с победным визгом Стюардессы:
— Беги!! Беги!!
Но Аулиса не надо было поторапливать. К тому моменту, когда из бочонка вылилась первая пинта вина, Аулис уже забежал в пилотскую кабину и заперся на замок. «Вот и все! Вот и все!» — лихорадочно думал он, ошалевшим взглядом пробегая по мерцающей красными огнями панели, по лобовому стеклу, о которое разбивались жуткие комки тумана, похожие на рваных разложившихся медуз…
Глава 8
У руля
— Командир! Командир! — крикнул Аулис, кидаясь к летчику и обнимая его, как отца родного. — Как вы? Полицейские никого не подпускали к кабине! У нас есть шансы?! Почему воет сирена?! Где мы летим?!
Наивный, он заваливал командира вопросами, даже не удосужившись внимательно посмотреть на его лицо. Нет, летчик не умер, но и живым его можно было назвать лишь с большой натяжкой. Глаза его были полуприкрыты и при этом смотрели в разные стороны весело и лукаво. Волосы, слипшиеся от крови, уже засохли и напоминали грузинскую шапочку цвета кофейной гущи. Руки летчика лежали на штурвале, словно некие отдельные независимые детали, и рулевая рогатина, управляемая автопилотом, ворочалась с трудом, преодолевая сопротивление. Наверное, пилоту нравился тот легкий массаж, который творил над его руками качающийся из стороны в сторону штурвал, и он улыбался детской улыбкой, пуская слюни. Возможно, от этого же удовольствия по брюкам командира расползлось обширное мокрое пятно.
Аулис совершил необдуманное и поспешное движение: он скинул руки командира со штурвала, но судьба простила ему эту дерзость и даже вознаградила. Вой сирены тотчас прекратился, и одна за другой погасли тревожные красные лампочки. Казалось, самолет вздохнул спокойно. Он перестал дрожать и раскачиваться, чуть приподнял нос и стал напоминать свободолюбивого коня, который скинул с себя наездника, сбрую и понесся наметом во чисто поле.
В это время в дверь принялись яростно колотить.
— Открой, сопляк! — доносились снаружи голоса полицейских. — По-хорошему тебя просим!
— Не вынуждай ломать дверь!
— Ты на зеркало, на зеркало посмотри! Кто ты такой, чтобы в кресло пилота садиться? Голодранец!
— Не мешай командиру! У него нормально получается!
Но Аулис не обращал внимания на крики. Он был окрылен первой удачей. Не боги, в конце концов, горшки обжигают… Он приближался к пустому креслу второго пилота, глядя с робостью и холодящим душу восторгом на приборную панель с разноцветными дисплеями, круглыми, как часы, индикаторами и многочисленными рычажками и тумблерами… Он справится! Он сможет! Когда нет выбора, остается уповать только на себя, свои силы, свою молодость и естественный оптимизм.
Крики за дверью затихли. Это хорошо, никто не отвлекает, разве что командир тихонько мурлычет себе под нос песенку и едва заметно сучит ногами, будто танцует. Может, и вправду танцует, а может, хочет по-большому. Зачем мучают человека? Его уложить надо, дать болеутоляющее, перевязать рану… Аулис сел в кресло, стараясь ничего не задеть, поднял с пола наушники, надел их. В аэроклубе он несколько раз садился на место второго пилота и даже держался за штурвал во время полета. Правда, самолетик там был старенький, «Ан-2». Его еще называли «кукурузником». Трещит, грохочет, как трактор, но летит… А этот красивый, напичканный бортовыми компьютерами… Он поискал тумблер включения радио. На приборной панели его не оказалось, тогда Аулис осмотрел штурвал. Вот она, невзрачная кнопочка с подписью «Радио». Осторожно надавил и услышал щелчок. Отпустил и надавил еще раз… Неужели никакой связи с наземными службами нет?
Только Аулис подумал об этом, как ему по ушам ударил громкий, шуршащий, как пергамент, женский голос:
— 1123, вы в трехстах милях юго-восточнее маршрута! Поверните влево и удерживайте 280! Поднимитесь на высоту 16 000!
— Девушка! Секундочку! — пытался перебить ее Аулис. — Я не пилот!
— 1123, как поняли меня?
Он догадался нажать на кнопочку радио, прежде чем ответить. Надавил, дождался щелчка и насколько мог коротко рассказал далекой и недоступной девушке о бедственном положении, в котором оказался самолет и экипаж.
— Что значит, вы не пилот? — после недолгой паузы произнесла диспетчер. — Кто там занял частоту? Немедленно освободите эфир!
Аулис почувствовал себя так, словно он стоял за трибуной Организации Объединенных Наций и сотни ученых и высокопоставленных мужей смотрели на него и ждали, когда же он скажет нечто умное и исчерпывающее. Аулис даже похлопал себя по карманам джинсов, как если бы там лежала шпаргалка с текстом. Если так трудно объясняться с диспетчером, то как же невероятно сложно управлять самолетом!
— Пилотов нет! — заискивающим голосом, полным надежды на то, что его дослушают и «не бросят трубку», произнес Аулис. — Один выпал из самолета, а другой (Аулис кинул взгляд на командира и вздрогнул: тот пытался по-цыгански щелкать пальцами и при этом пошло елозил задом по обмоченному креслу)… другой в коме. В глубокой коме. В глубочайшей…
— Как это выпал из самолета? — медленно произнесла диспетчер. Она лихорадочно соображала, как ей быть. В своей многолетней практике с подобным она еще не встречалась. — Освободите эфир, иначе я сообщу в полицию!
— Да в самолете целых два полицейских! Толку от них! Вы скажите, что мне делать?
— Борт 1123, что у вас случилось?
И Аулис начал объяснять все сначала: один пилот выпал из самолета, другой в коме, полицейские разыскивают преступника, и самолетом уже давно никто не управляет.
— Я свяжу вас с центральным диспетчерским пунктом… Лично я ничего не понимаю. Может, там вам помогут.
— Погодите! Секундочку! — крикнул Аулис, но девушка уже скрылась за эфирным шумом и помехами. Через минуту в наушниках проявился мужской голос. Аулис сразу представил себе пожилого, тучного специалиста, у которого в жизни была дюжина подобных ситуаций.
— Вы только не суетитесь, — спокойным голосом, внушающим надежду, произнес диспетчер. Было слышно, как он чмокает губами, затягиваясь сигаретным дымом. — Коротко и по существу: что у вас там стряслось?
Аулис повторил то, что уже говорил. Повторять было намного легче, чем заново подыскивать нужные слова.
— Только не нервничайте, — приговаривал диспетчер, перебивая Аулиса. — Все мы сделаем. Посадим вас как миленьких! Только делайте, что я буду говорить… Какой рейс? Одиннадцать двадцать три? До Норт-Фруди? Сейчас, гляну полетные заявки…
Он мучительно долго щелкал по клавиатуре компьютера, пыхтел дымом, с кем-то вполголоса переговаривался про пиццу с маслинами, которую надо заказать, смеялся над анекдотом…
— Эй! Эй, диспетчер! — поторапливал Аулис, с подозрением глядя на стрелки датчиков, которые кружились, вставали и падали, словно чаши весов, дрожали, прыгали, словом, выдавали какую-то информацию, наверняка очень важную.
— Ага, нашел! — наконец ответил диспетчер. Голос у него был веселым, он еще находился под впечатлением от анекдота. — Так… Пункт назначения — Норт-Фруди. Коммерческий рейс… Цель — перевозка товара… Компьютеры, оргтехника, спортивные товары, золото… Мгм… Нам это подходит! Мы будем вами руководить, а вы добросовестно выполняйте рекомендации, и все будет о’кей… Стоп-стоп-стоп! А это что?
Аулис обмер. Что он там еще узнал? А вдруг откажется? Перефутболит к другому диспетчеру. А тот — к третьему. И так будет продолжаться до тех пор, пока самолет не грохнется.
— У меня тут появилась информация, что в вашем самолете… мгм… о-о-о! у-у-у-у… — Он читал и мычал, выказывая эмоции. — Агент русских спецслужб… Убил всемирно известного сепаратиста Бомбарбия Кергуду… Это серьезно… Надеюсь, агент жив и здоров?
Ого! Так Соотечественник, оказывается, агент русских спецслужб! Вот оно что. Должно быть, его везут в Норт-Фруди на суд.
— Да с агентом все в порядке. Вот с самолетом что-то…
— Ничего с вашим самолетом не случится! Самолет — это ерунда… Ты мне вот что скажи… Постой, как тебя-то?
