Чингиз Абдуллаев - Отравитель
– Интересно, – пробормотал Дронго, – кажется, в моей жизни только и остались эти клички. Хорошо. Какую кличку вы хотите мне дать?
– Не знаю. Скажем, «Пират двадцать один» вас устроит?
– Почему «пират»?
– Просто многим мужчинам нравятся такие слова.
– Тогда пусть будет пират, – согласился Дронго. – Значит, я перезвоню вам через полчаса.
– Еще один вопрос, – вспомнила Лаура, – вы будете один или вместе со своим телохранителем? Поймите, что некоторые любят наблюдать. И зовут с собой телохранителей или друзей.
– Ваши девочки будут возражать?
– Нет, но цена будет другой. Они едут встречаться с одним мужчиной, – цинично заявила Лаура, – а если вас будет двое, то вы должны доплатить еще пятьдесят процентов. Как видите, у нас разумные условия.
– Вы просто передовики капиталистического производства, – пробормотал Дронго, – нет, я не позову с собой телохранителя, могу вам это пообещать. Я привык в таких вопросах полагаться больше на себя.
– Тогда все, – сказала она.
– Мне нужно только снять деньги с кредитной карточки, – сказал Дронго, – у вас есть рядом какой-нибудь автомат?
– Не стоит снимать деньги. У нас есть бар, где вы можете заплатить кредитной карточкой. Шесть тысяч шестьсот. И купить бутылку «Дом Периньона», если захотите.
– Хочу, – сказал Дронго, – а это шампанское вы тоже продаете с наценкой в пятьдесят процентов?
– Только в сорок, как и положено по закону, – снова улыбнулась Лаура.
Глава восьмая
Он расплатился с Лаурой Манкузо, купив две бутылки шампанского и оставив в кассе этого своебразного заведения больше семи с половиной тысяч долларов. Затем он заказал по телефону сюит на свою кредитную карточку в «Национале» и отправился туда уже без Тауфика Шукри, которого он отпустил домой.
Уже из «Националя» он позвонил Лауре и назвал свой номер, где будет ждать выбранных молодых женщин. Она сообщила, что они приедут ровно через сорок минут. Этот конвейер работал без осечек. Они сразу выезжали в то место, где их ждали. Самое главное была оплата услуг. Если она происходила без сбоев, то все остальное было налажено должным образом. Он подумал, что никогда не бывал в подобной ситуации, оплачивая вызов проституток и дожидаясь их в номере отеля. Возможно, каждый новый опыт обогащает человека, но это явно был не тот опыт, который ему хотелось бы часто повторять. В этом всегда есть нечто унизительное, когда здоровый мужчина платит женщинам деньги за их сексуальные услуги. Тогда получается, что он просто не в состоянии найти себе подругу и готов купить ее на время.
Он еще подумал о том, что оплата может быть разной. И не обязательно столь примитивным способом. Некоторые получают в подарок квартиры, автомобили, даже виллы. Некоторые довольствуются услугами, например главной ролью в фильме или продвижением по службе. Форма оплаты может быть любой, но в ее основе всегда лежит корысть и обычный расчет. Мужчины стараются об этом не думать. Им хочется нравиться не только своим подругам, но даже проституткам, которым они платят деньги. Им хочется, чтобы ими восхищались и восторгались. Но это всего лишь суррогат, который они оплачивают из своего кармана.
Минут через десять ему позвонил Эдгар.
– Легко работать, когда есть Интернет, – сообщил он. – В наше время любой уважающий себя человек создает собственный сайт, размещает о себе сведения на фейсбуке и готов сообщать все о своей жизни. Никогда не мог понять подобного желания людей рассказать о себе.
– В тебе сидит старый разведчик, – усмехнулся Дронго. – Что удалось выяснить?
– Рита Эткинс, журналист из Канады. Представляет их телевидение в Москве. Она шестьдесят четвертого года рождения. Ей чуть больше сорока. Считается опытным журналистом, работала в Германии, Словакии, в Польше. В Москве уже больше двух лет. Я смотрел фотографии на ее сайте. У нее большой круг знакомых, среди которых много политиков и бизнесменов. Не замужем. Детей нет.
– Понятно. Что дальше?
– Наталья Кравченко, молодая женщина двадцати шести лет. Работает в отделе новостей газеты «Известия». Красивая, в студенческие годы занималась гимнастикой, была даже чемпионкой Москвы. Потом сломала ногу в автомобильной аварии. Разведена. Есть четырехлетняя дочь.
– Спасибо. А Лаура Манкузо?
– Она никакая не Лаура. Елизавета Митяева, шестьдесят четвертого года рождения. Кандидат физико-математических наук. Между прочим, с отличием окончила институт, а школу – с золотой медалью. Училась в аспирантуре, защитилась в двадцать три года. Работала на оборонном предприятии, откуда ушла сразу после развода с мужем в девяносто девятом. С тех пор «на вольных хлебах». Очевидно, занимается другой деятельностью. Странно, что такая женщина ударилась в столь малопочтенный бизнес.
– Неужели эти сведения тоже с ее сайта? – усмехнулся Дронго.
– Конечно, нет. Но она достаточно известный человек в городе, а ее заведение считается одним из самых престижных.
– Оборонное предприятие? – уточнил Дронго. – Она работала, очевидно, в «почтовом ящике», как их раньше называли. А если она пошла туда не сама, а ее туда послали спецслужбы. Такое возможно?
– Вполне. Я тоже об этом подумал. Слишком ровная биография, и вдруг такой надлом. Резкая смена нравственных приоритетов.
– У нее есть дети?
– Уже взрослый сын. Восемнадцать лет. Учится в МГУ, тоже на математика.
– Просто образцовая семья. И давно она стала Лаурой Манкузо?
– Возможно, после того как поменяла свою работу и свою жизнь.
– Понятно, – мрачно сказал Дронго, – эти потрясения последних лет перевернули жизнь многих людей. В прежние времена она была бы уже доктором наук или членом-корреспондентом Академии. А сейчас... как глупо устроен наш мир.
– Может, как раз рационально, – возразил Вейдеманис, – она выбрала работу, которая приносит ей в десять или в двадцать раз больше денег, чем ее служба на предприятии даже оборонного значения. Каждый выбирает то, что ему больше подходит.
– Иногда обстоятельства играют против нас, – согласился Дронго, – золотая медалистка, окончившая институт с красным дипломом и защитившая диссертацию в двадцать три года. У нее впереди была такая интересная жизнь. Хотя сейчас у нее тоже «интересная», но в другом смысле. Спасибо за информацию.
– Мы работаем. Леонид сидит все время за своим компьютером.
– Продолжайте работать, – сказал на прощание Дронго.
Ровно через сорок минут в дверь постучали. Он пошел открывать дверь. На пороге стояли две уже знакомые молодые женщины. Рядом возник мужчина спортивного телосложения в темных очках. Дронго его узнал, это был один из тех охранников, которые встретили их при входе. Очевидно, сопровождающий тоже узнал недавнего посетителя. Он кивнул головой и спросил на прощание:
– Когда приехать, утром?
– А когда нужно? – уточнил Дронго.
– До девяти утра они ваши, – ухмыльнулся охранник, – а потом нужно будет платить сверхурочные.
Молодые женщины прошли в большую гостиную. В этом сюите были две большие комнаты. Женщины не оглядывались, очевидно они видели номера и получше. На столе были фрукты и две бутылки «Дом Периньон».
– У вас хороший вкус, – сказала блондинка, очевидно София. Ей было не больше двадцати пяти. Идеально сложенная, с ровными, словно нарисованными, кукольными чертами лица и голубыми глазами. Она была высокого роста, не ниже метра семидесяти пяти. София успела переодеться и была теперь в темно-синем платье.
Ее подруга была старше. Двадцать семь или двадцать восемь лет. Карие миндалевидные глаза, темные волосы, нос с небольшой горбинкой, придающий лицу очарование, тонкие губы, четко очерченные скулы. Она больше молчала, предпочитая слушать, а не говорить. Алия тоже успела переодеться и была теперь в костюме столь популярного в этом сезоне сиренево-черного цвета.
– Давайте за встречу, – предложил Дронго. Он открыл бутылку шампанского, разлил его в бокалы и чокнулся с гостьями.
– За нас, – весело сказала София.
– Мне вас очень хвалили, – начал с комплимента Дронго, – мой покойный друг Вилаят Ашрафи, египетский бизнесмен. Он говорил о вас в таких восторженных тонах.
– Это друг Вилика, – кивнула София, обращаясь к Алие, – как жаль, что он погиб. Мы все время его вспоминаем. Он был такой веселый и щедрый.
– Мне тоже жаль, – кивнул Дронго, – мы с ним были близкими друзьями.
– Вы так хорошо говорите по-русски, – польстила ему София, – никогда бы не подумала, что вы иностранец.
– А он ведь не знал русского языка, – вспомнил Дронго, – как вы с ним общались?
– По-английски, – рассмеялась София, – мы ведь знаем английский. А наша Алия еще говорит и по-французски.
– Такие образованные дамы, – согласился Дронго, – тогда выпьем за вас еще раз.
Он подумал, что вкус даже такого известного в мире шампанского, как «Дом Периньон», кажется ему не совсем привычным. Он вырос в Советском Союзе и привык к тому, что в шампанском всегда было много дрожжей и сахара. Элитные шампанские напитки, привозимые из Франции, казались бывшему советскому человеку слишком кислыми. Это ощущение осталось во вкусовой памяти на всю жизнь и было уже неистребимо.
