Анна Князева - Сейф за картиной Коровина
Это произвело сильное впечатление на тех, кто был в интернет-кафе, но постепенно все снова вернулись к своим делам. Старуха оставила внука и направилась к Дайнеке.
– Не бойтесь, он не опасен. Его все здесь зовут Удавом. Из жалости пускают за компьютер на полчаса. Он приходит каждый день, и мы привыкли. Говорят – бывший ученый.
Старухе хотелось поговорить.
– Вы видели его ноги?
– А что у него с ногами?
– Они си-и-иние и опухшие. Он много пьет, почки отказывают…
Дайнека склонилась над столом, не желая продолжения разговора.
– Бабуля, код на оружие! – воскликнул внук.
Старуха метнулась к нему и вознесла руки над клавиатурой, словно пианист, исполняющий вдохновенный пассаж.
Облегченно вздохнув, Дайнека взглянула на экран и заметила, что, пока разговаривала, во входящих появилось новое непрочитанное письмо. Имя отправителя ни о чем ей не говорило.
«Если хочешь себе помочь, оставь это дело, и чем скорей, тем лучше».
И тогда Дайнека написала:
«Живи и бойся. Я все равно тебя отыщу».
Дайнека почувствовала беспокойное движение под столом – Тишотка явно хотел на улицу.
– Ладно, пойдем.
Они вышли. Пес поднял заднюю лапу, примостившись к урне у самого входа.
– И откуда только в тебе столько воды взялось? – удивилась Дайнека, глядя на ручеек, устремившийся к ее ногам.
Потом перешагнула через него и провозгласила:
– Рубикон перейден.
Неподалеку, у самой дороги, запустив руки в карманы, стоял Удав. Покачиваясь, он внимательно смотрел ей вслед. Дайнека его не видела.
Она прошла мимо «Стекляшки». В холодильнике – шаром покати, но зайти в магазин с псом не решилась. Они миновали арку и направились к подъезду.
– Мама, смотри, какая смешная собачка! Тетя, как ее зовут? Она ваша? Можно ее погладить? – Пухленькая девочка спрыгнула с качелей и, не разбирая дороги, бежала к Тишотке.
Тишотка остановился и вопросительно посмотрел на Дайнеку. Та одобрительно кивнула. Пес послушно подставился под навалившуюся на него «пышечку».
– Тетя, как зовут вашу собачку? – снова спросила девочка.
– Тишотка, – ответила Дайнека. – Это пес, мальчик.
– А разве так бывает? – снова спросила малышка.
– Как?
– Тишотка – это де-е-евочка. А если он мальчик, то должен быть Тишотком… или Тишкой… или Тишонком… или… – она перебирала смешные и нелепые имена.
Дайнека обзавидовалась. Ей и в голову не приходило ничего подобного.
Девочка вцепилась в бедного Тишотку, но тот мужественно держал себя «в лапах».
– Собачка не кусается? – раздался рядом вкрадчивый женский голос.
«А я откуда знаю…» – подумала Дайнека и увидела перед собой ту – из окна напротив, жену Свиньи.
В ее голосе звучали кошачьи, заискивающие интонации. На ней было розовое трикотажное платье, которое делало ее похожей на куклу Барби. Дайнека, не сдержавшись, спросила:
– Вы всегда в розовом?
Женщина ответила:
– Васе нравится…
Дайнека была потрясена. Свинью звали Васей.
«Прелестно, Свинья Вася…»
– Меня зовут Роза, – представилась женщина.
Дайнека тут же присвоила ей полное имя – Розовая Роза.
– А меня – Людмила, хотя можете называть Дайнекой.
– Дайнека?
– Это моя фамилия, она мне нравится больше имени.
– Хорошо, – ответила Розовая Роза.
Было в ней что-то ясное и притягательное. Говорила она просто, легко со всем соглашаясь.
– Я давно не работаю, все время дома с Юлечкой и часто наблюдаю за вами. Вы такая забавная.
– Знаете, где мои окна?
Розовая Роза засмеялась и простодушно заметила:
– Я знаю всех соседей, знаю, кто где живет. У меня много времени, я часто смотрю в окно.
Она определенно нравилась Дайнеке.
– Скажите, почему вы все время одна? – продолжала Розовая Роза.
Дайнека насторожилась, она вспомнила, что во время беседы со следователем заметила в свинском окне силуэт.
– У меня была подруга, – медленно проговорила Дайнека.
Розовая Роза опустила глаза.
– Да, я знаю, ее убили. Окна ее квартиры рядом с вашими. Тоже три.
– Я кого-то видела в вашем окне. Это вы стояли у окна той ночью?
– Да, ожидала Васю. Он задерживается… иногда. Та девушка тоже кого-то ждала. В гостиной был накрыт стол. На двоих. Ромашки в вазе. Она долго стояла у окна, а потом побежала в коридор, наверное, открывать дверь. Но больше не появилась.
– А дальше? – осторожно спросила Дайнека.
– Через какое-то время я увидела вас. Вы прошли через гостиную. Затем убежали. Потом… – Женщина сделала паузу. – А потом прошел мужчина. Но я его не рассмотрела. И никогда раньше не видела.
«Все сходится», – пронеслось в голове Дайнеки.
– Роза, – она перевела дух, – какой он был – старый, молодой, коренастый или высокий? Опишите его, пожалуйста.
– Ну, не знаю… Скорее высокий… Я все рассказала следователю. Ко мне уже приходили.
– Вы говорите, что долго стояли…
– В полночь вернулся Вася, дальше я ничего не видела. Про убийство услышала только утром, когда к нам пришли.
Дайнека заволновалась и, протянув руку, торопливо забормотала:
– Подождите, подождите…
Розовая Роза, казалось, прониклась значимостью повисшей паузы.
– Да, конечно, спрашивайте.
– Понимаете, я видела вас в окне позже, около часа ночи, когда разговаривала со следователем.
Женщина покачала головой:
– Нет, я уже легла спать.
Дайнека недоуменно пожала плечами.
– А во дворе вы никого не видели перед тем, как все это случилось?
Роза опустила глаза и помолчала. Потом, решившись, тихо заговорила:
– Было темно, я ни в чем не уверена, поэтому не сказала следователю. – Она подняла глаза, будто ища одобрения своему поступку. – Не хотелось возводить напраслину… В общем, когда ваша подруга стояла у окна, во дворе был тот бродяга, которого все здесь кормят. Но она больше всех с ним возилась, даже домой к себе приводила. Я сама видела.
– Удав?
– Да. Вы его знаете? – Роза удивленно посмотрела на Дайнеку.
Та мрачно кивнула, давая понять, что о многом знает, но помалкивает.
– Роза!
Они обернулись на голос.
– Папа! Папочка! – закричала Юлечка и поспешила к отцу, смешно перебирая ножками.
Свинья стоял у машины. Задняя дверца была открыта, и он доставал из багажника пакеты с продуктами.
– Роза!
– Сейчас, сейчас… – Женщина повернулась к Дайнеке для того, чтобы попрощаться.
– Я сказал, иди сюда, – процедил Свинья.
– Вася… – Розовая Роза растерялась.
– Быстро! – рявкнул на нее муж, и она побрела к нему с опущенной головой.
– Чтобы с этой шалавой…
– Вася! – умоляюще воскликнула Роза.
– Заткнись. Чтобы я больше не видел тебя с этой тварью. Напряги свои бараньи мозги и постарайся запомнить.
Сдерживая рыдания, женщина кивнула, взяла в руки пакеты и, не глядя на Дайнеку, забежала в подъезд.
– Ты мне что-нибудь купил, папочка? – канючила Юлечка.
– Купил-купил, иди сюда, моя детка. – Отец вручил ей пакет чипсов, «сникерс» и бутылку газировки. – Кушай, мое солнышко.
Затем, отвернувшись от дочери, высокомерно взглянул на Дайнеку.
– Чего вылупилась? Чтобы я тебя возле моей жены близко не видел! Не дай бог…
– А то что?
Свинья грозно пошел к Дайнеке.
– Смелая?
– Да, смелая, – с вызовом ответила та.
Мужчина придвинул к ней лицо так близко, что, когда заговорил, Дайнека почувствовала на коже брызги его слюны:
– Ты забыла, что сейчас здесь нет твоего хахаля. Я могу с тобой сделать все, что хочу…
– Папа, папа, купи мороженое! – заорала вдруг Юлечка.
– Я тебе потом куплю мороженое, детка, – отозвался Свинья, не отрывая от Дайнеки злобного взгляда.
– Пап, – Юлечка обежала вокруг них и уже трясла отца за руку, – а чего ты хочешь сделать с Дайнекой? Дайнека, что он хочет с тобой сделать?
– Ничего. Папа пошутил, Юлечка. Иди домой, к маме.
– Паскуда… – прошептал Свинья и сплюнул девушке под ноги.
Дайнека окликнула Тишотку и направилась в свой подъезд. Дома она прошла на кухню, налила молока себе и собаке. Стоя у окна, вспомнила, как всего несколько дней назад так же смотрела во двор. Но от того момента ее отделяла целая жизнь, в которой, как и в любой другой жизни, были не только потери.
Накопившаяся усталость создавала иллюзию одного бесконечно долгого и трудного дня. Обращаясь к Тишотке, она констатировала:
– Я сошла с дистанции…
И потом отправилась в спальню.
Глава 10
Почему тебя убили?
Это был очень ветхий дом. Открыв потемневшую от времени дверь и увидев ступени, ведущие наверх, Дайнека подумала, что подниматься по ним небезопасно. И все же, подавив страх, взялась за перила и начала восхождение.
Сколько лет простоял этот дом? Сто, сто пятьдесят?
– Больше… значительно больше… – ответили ей ступени.
Поющая лестница привела ее в коридор, который был слабо освещен лучами, пробивающимися сквозь щелястый пол.
