Владимир Колычев - Королева шансона
— Да, есть немного, — отстучала зубами Алла.
— Вы тут живете рядом?
— Да, рядом, — эхом отозвалась она.
— Ваша мачеха сейчас на работе? Не удивляйтесь, Алла, мы все про вас знаем. Дело в том, что Михаил Кустарев — особо опасный преступник, им занимаются на очень высоком уровне. И нам тоже приходится быть на высоте… Вы не пригласите меня в гости, я не откажусь от кружечки горячего кофе? — покровительственно улыбнулся Агапов.
— От кружечки?.. У меня дома?
Такая вдруг волна возмущения поднялась в ней, что Алла перестала мерзнуть. Этот тип собирался идти к ней домой, туда, где она была счастлива с Мишей. И она должна его туда впустить?
Но Миша действительно мог быть особо опасным преступником. И банда у него своя могла быть. И убивать он мог… Аллу это очень пугало. И, пожалуй, она должна была помочь его найти. Только так она могла спасти себя от тюрьмы.
Мишу ведь все равно найдут, посадят — возможно, приговорят к высшей мере наказания. Но ведь и ей достанется… А она не хочет в тюрьму. Уж лучше отказаться от Миши и остаться на воле, чем страдать вместе с ним. Но так говорил ее разум, в душе же включился защитный механизм, Мишей же в нее и заложенный. Стоило подумать о том, как хорошо ей с ним было, как голос разума заглох. А хорошо ей было, потому что они с Мишей заключили договор… Она любила этого человека, и если ему суждено сгинуть в аду, она отправится туда вместе с ним…
— А вас что-то смущает?
— Я вам не верю! Миша не может быть преступником!
— Вы можете не верить, но факт остается фактом.
— И не убивал он Сугробцева!
— Убивал.
— Нет!
— Да. Да. И еще раз да, — сочувствующе развел руками Агапов.
— Я никуда с вами не пойду!
— И не надо. Здесь поговорим…
— Мне с вами не о чем разговаривать! — воинственно заявила она.
— Боюсь, что вы неправильно все понимаете. Я еще раз говорю, что Сугробцева Кустарев убил из-за вас. Я не думаю, что вы соучастник преступления, но бандиты думают именно так. Вас могут очень жестоко наказать.
— Кто?
— Бандиты! Я понимаю, вам, Алла, трудно сейчас осознать всю сложность вашего положения, но я вам помогу. Вам угрожает закон, вам угрожают бандиты. Поверьте, на этот раз они вас не только изнасилуют…
— Я не знаю, где Миша! — вскрикнула она, с одержимостью глядя на майора. — Я не могу вам помочь!
— Точно не знаете? — Кажется, Агапов поверил ей.
— Нет.
— Но ведь он может вернуться к вам?
— Вернется! Обязательно вернется! — завороженно проговорила Алла.
И только тогда опомнилась. Не надо было ей говорить, что Миша вернется к ней. Надо было соврать… Но слово уже вылетело, его назад не вернешь.
— Что ж, давайте договоримся, Алла. Как только он даст вам о себе знать, вы звоните мне и сообщаете об этом.
Она кивнула. Что ж, если Агапову нужно ее обещание, он получит его. Но только обещание. Мишу она не предаст, пусть мент и не надеется.
— Алла Сергеевна, если вы хотите меня обмануть, хорошо подумайте, прежде чем сделать это, — угрожающе нахмурился майор. — Все очень серьезно, не играйте с огнем, иначе рискуете не просто обжечься, но и сгореть. Вы меня понимаете?
— Понимаю.
— Будете сотрудничать с нами?
Алла вспомнила мертвую голову Сугроба, которую видела на фотографии, представила, как Миша отрубал ее, и ей сделалось тошно. Миша действительно преступник, и его нужно изолировать от общества, а раз так, то она поможет майору Агапову.
— Да.
— Вот и хорошо.
— Я позвоню вам, как только Миша появится.
— Да, надо позвонить… Но дело в том, что мы пока не торопимся брать его, через него нам нужно выйти на более могущественного человека… — сказал Агапов. — Возможно, мы даже не станем арестовывать Кустарева.
— Вас не поймешь, то будете, то не будете, — не зная, верить майору или нет, недовольно бросила Алла.
— Есть такое понятие, как оперативная игра. И вы вступаете в эту игру как добровольный сотрудник милиции. Живете с Кустаревым, наблюдаете за ним, сообщаете нам о разговорах с ним. Вы меня понимаете?
— Хотите, чтобы я следила за ним?
— Понимаете… А мы, в свою очередь, гарантируем вам юридическую неприкосновенность. Причастны вы к убийству Сугробцева или нет, к ответственности вас привлекать не будут. И насчет бандитов не переживайте. Если вы будете сотрудничать с нами, они не узнают, что Сугробцева убили из-за вас.
— А они не знают?
— А Сугробцева убили из-за вас? — широко улыбнулся Агапов.
— Нет.
— Вот и мы будем думать, что не из-за вас… Поверьте, ситуация очень серьезная, и она крайне опасна для вас. Но пока вы помогаете нам, мы будем стоять на страже вашей безопасности… Значит, договорились?
Алла вспомнила, с какой грубостью однажды брал ее в постели Миша… Да, он должен быть наказан.
— Договорились.
— Отлично, — проницательно глянув на нее, кивнул Агапов.
Да, не все, что делал Миша, нравилось ей. Но она готова дальше терпеть все унижения и ни за что на свете не предаст его.
Глава 11
Казалось бы, что здесь сложного — закупил товар, выставил его на продажу, получил прибыль. Ну, труд придется к этому приложить, так ведь Костя работы не боялся. Но, увы, не все так просто. Продукты — товар скоропортящийся, и той же сметаны на прилавке должно быть ровно столько, сколько ее сможет взять покупатель. Перебор — это выброшенный товар, недобор — упущенная выгода. А как рассчитать, сколько чего нужно? Спрос надо изучать, причем по каждому району, где находится магазин, приводить предложение в соответствие с ним, по каждому пункту ассортимента. А народ нынче избалованный, двух видов колбасы ему мало, поэтому приходится вымучивать широкий выбор…
Непростая это работа, но Костя не ленился постигать ее азы. Сестра обучала его в теории, а отец — на практике. Голова кругом шла от этих премудростей. За каких-то пару месяцев Костя научился тому, что в институте и за два года не пройдешь.
Не нужен ему институт, отец ему прямо об этом говорил. Какая разница, есть у него диплом или нет, если он сам себе будет хозяином? И себе хозяином будет, и своему персоналу. Может, отец и прав, но Костя все-таки жалел, что не поступил в политех, на экономический факультет. Напрягаться там, говорят, не надо, оценки на экзаменах покупаются по законам рынка, оптом, потому что так дешевле. Приходил бы раза два в неделю на занятия — чисто для того, чтобы повидать Аллу.
Она уже чужая, но ведь он любит ее. Ему нужно учиться жить без Аллы, но пока это не очень получается. Поэтому свой рабочий день он начинает с магазина на улице Герцена, который располагается как раз напротив института. Иногда удается увидеть ее. И она всегда одна…
Костя проверил товар, составил список для нового завоза и собрался уезжать. Он уже садился в машину, когда появилась Алла. Она неторопливо шла по улице, с грустью думая о чем-то своем. Занятия уже начались, а ей до этого и дела нет. Видно, не очень-то хочет она учиться. И почему она всегда одна? Почему Миша не провожает ее, не встречает? Может, и нет у них больше любви?..
Алла как будто почувствовала его взгляд и, остановившись, повернулась к нему. Какое-то время она в раздумье смотрела на Костю, а затем вдруг решительным шагом направилась к нему. Сердце в груди заухало от волнения. Неужели она одумалась и сделала свой выбор в пользу человека, который этого заслуживал?
— Привет, — выдавил он.
— Чего тебе от меня надо? — резко спросила она.
— Мне от тебя надо? Это мой магазин, — кивнул он через плечо. — Я сейчас за товароведа… Если хочешь, могу взять тебя к себе на практику.
— На практику?! — Она скривилась так, будто услышала от него какую-то гадость.
— Ну, ты же на экономическом учишься, тебе как раз практика нужна.
— Мне нужно, чтобы ты меня не доставал! — Ее голос зазвенел от истерических в них ноток.
— Я тебя не достаю.
— Достаешь! Ходишь здесь! Смотришь!
— А на тебя и смотреть нельзя?
— Нельзя!
— Что с тобой?
— А что со мной? — удивилась Алла.
— Нервная ты какая-то стала. Сама не своя… Как там у тебя с Мишей?
— Хорошо! Хорошо у меня с Мишей! — срываясь на истерику, взвизгнула она.
— А мне кажется, что не очень хорошо, — покачал головой Костя. — Может, расскажешь, что там да как?
— Что рассказать?
— Ну, может, он тебя обижает. Ты только скажи.
— Он тебя самого обидит, понял!
Костя вздохнул. Нервной Алла стала, вздорной, истеричной, и бесполезно ее в чем-то убеждать. Не хочет она быть с ним, и не надо.
— Что замолчал? Страшно?
— Тебе лечиться надо!
Алла оторопело уставилась на него, никак не ожидала она от него такой резкости.
— Лечиться?!
— Больна ты. Мишей своим больна.
