Анна Малышева - Никогда не заговаривайте с неизвестными
— Что скажешь? — нарушил молчание Саша. — Твое мнение?
— Шантаж? — еле слышно предположила она.
— Именно. Это Костин голос?
— Конечно, его… Но с кем он говорил? — Руки у Ирины дрожали, она едва могла попасть в рот мундштуком сигареты.
Саша усмехнулся:
— А ты бы хотела узнать?
— Нет, нет! — Она ткнула сигаретой в пепельницу так, что окурок сломался. — Ничего я не хочу знать! Кто сюда принес эту гадость?! Кто посмел?
Чей это диктофон?!
— А ты поспрашивай его друзей со студии!
Ирина с отвращением посмотрела на серебристую игрушку японского производства, как будто это было что-то грязное и омерзительное. Нерешительно предположила:
— — Кто-то забыл, когда приходил ко мне после его смерти… Кто-то с телевидения — такие штучки обычно бывают у них… Они просто обвешиваются всякими игрушками… Но никто же не приходил!
— Совсем никто?
— Конечно, никто. Я тебе уже говорила, какая вокруг нас образовалась пустота после того, что случилось.
— А следователь эту штуку видел?
— Может, и видел. Откуда мне знать? У нас же не было обыска.
— Не было?
— Нет. Просто осмотрели квартиру, искали какие-то бумаги, из которых можно что-то понять…
Постой, но как же эта вещь сюда попала?! Когда?
И кто это сюда принес? Зачем?
Она вдруг стиснула голову руками и в отчаянии прошептала:
— Я не хочу, не хочу, не хочу ничего знать? Почему я должна в этом копаться?! Шантаж — подумать только… Нет, это ошибка, он никого не шантажировал! Саша!
Саша молча возился с диктофоном.
— Что ты там творишь? — резко окликнула она его. — Тебе мало того, что слышал?
— Слишком мало мы слышали. Хочу послушать другую сторону.
Она не успела его остановить. Он нажал на кнопку, и они услышали Костин голос. Затравленный, негромкий, знакомый голос. Он говорил быстро, будто боялся не успеть:
"Иришка, дорогая, не знаю, что со мной будет, я наступил на мозоль одному большому человеку.
Я дурак. Но я сделал это не ради денег. Нет, вру!
Не только ради денег! Я запутался, но я хотел только хорошего… Да что оправдываюсь? Я, конечно, не ангел. Поддался соблазну, пытался его припугнуть… Что со мной будет теперь — не представляю.
Иришка, за мной следят. Каждый день я их вижу и чувствую, что они знают каждый мой шаг. Зачем следят? Могли бы просто убить. Но меня пока не трогают. Умоляю тебя — если меня уже нет, а ты слышишь эти слова — отвези кассету Игорю, ты должна его помнить, мы с ним раньше работали в газете… Не представляю, что говорю, впервые в жизни по-настоящему боюсь. И за себя, и за тебя тоже. Какой я негодяй, что подвергаю тебя опасности! Но лучше будет, если ты узнаешь заранее…
Целую тебя. Пока".
Последние слова прозвучали как-то легкомысленно, не всерьез. Ирина плакала, слушая тишину, исходившую теперь от крутившейся дальше кассеты. Саша нажал на «стоп».
— Давай все сотрем, — сквозь слезы предложила Ирина.
— Дурочка, — ласково ответил тот. — Да ни за что на свете!
Глава 4
Иван не совсем соврал Алие, когда сказал, что у него есть девушка и эта девушка его ждет. Девушка была, но ждала ли его — вот в чем вопрос.
Позвонив матери из автомата, он поехал к Таньке.
Жить у нее, правда, не собирался — Танька собственной квартиры не имела, обитала вместе с родителями. Родители неплохо к нему относились, но все равно — это не вариант.
Он не стал предупреждать девушку звонком по телефону — так прямо и нагрянул, на авось. Дверь ему открыл Танькин младший брат, Денис.
— О, привет, — удивился мальчишка. — А ее дома нету. Я один. Заходи, она тебя, между прочим, ждала.
Иван переступил порог, похлопал себя по карманам куртки и только теперь сообразил, что ничего не принес мальчишке. А всегда приносил ему подарок, еще не было такого, чтобы он пришел в этот дом с пустыми руками. Денис ждал подарочка с явным интересом. Наконец Иван нашел что-то подходящее — когда в Эмиратах покупал матери дубленку, ему вручили музыкальный брелок для ключей. Серебряное колечко с цепочкой, на цепочке болтается толстенькое красное сердечко.
Если над сердечком покричать — оно начнет истошно попискивать. Иван вынул брелок и протянул его мальчишке:
— На, это брелок. Потеряешь ключи — ори сильнее, найдутся.
— Ну? — Денис повертел сердечко и вдруг заорал как резаный. Брелок немедленно откликнулся, Иван от неожиданности вздрогнул и выругался:
— Придурок, не мог предупредить?!
Мальчишка не обиделся.
— Ничего, забавно, — солидно сказал он. — Сколько такой стоит?
Его всегда интересовала цена подарка. Иван отмахнулся:
— Танька скоро придет?
— Скоро. Она в училище. Но лучше бы ты мне принес тамагошу. У нас у всех в классе тамагоши есть, прикинь, только у меня нет! Отец зажал деньги, которые мне за хорошую учебу дает, говорит — всякую дрянь покупаешь…
— Держи, купи себе!
— О, класс… — протянул Денис, выхватывая у Ивана купюру, и затараторил как заведенный:
— Тамагоша — такой виртуальный друг в коробочке. Его надо кормить, поить, играть с ним, если заболеет — лечить. А если несколько раз не покормишь — он умрет. Прямо как человек. Еще у него семь жизней…
— А говоришь — как человек, — оборвал его Иван. — У человека всего одна.
Денис его уже не слушал:
— Ладно, я побежал. Ты ее дождись, не уходи, ладно? Она обрадуется!
— Куда ты намылился?
— За тамагошей.
И мальчишка, зашнуровав кроссовки, исчез за дверью. Иван обошел квартиру, проверил запасы продуктов в холодильнике, заглянул во все кастрюли. Увидел в одной из них борщ, но разогревать, конечно, не стал, хотя проголодался. Зашел в Танькину комнату, примостился в кресле и закрыл глаза. И сам не заметил, как уснул.
Разбудил его поцелуй и лукавый шепот:
— Ты что — с ночной смены пришел?
Он встряхнулся, потянул к себе Таньку. Та нехотя отбивалась, оглядываясь на дверь:
— Мать дома! Пусти! Сейчас обедать будем.
Он притянул девушку к себе, усадил на ручку кресла и вдохнул ее запах. Сквозь арбузную муть духов пробивался собственный запах ее кожи — пряный, сладковатый. Танька присмирела, гладила его по коротким, ершистым волосам, бормотала тихо-тихо:
— Куда пропал? Телефона у тебя нет, адреса нет, ничего нет. Я уже поняла, что ты специально прячешься, — шептала она. — Ведешь себя, как женатый. А может, ты и правда женат?
— Паспорт показать? — устало спросил он. — Достань и посмотри.
— Где?
— В штанах.
Она доверчиво полезла ему в карман, он поймал ее руку, прижал к бедру, передвинул повыше. Она рассмеялась:
— Жу-у-лик противный… Имей совесть, мать все слышит.
— А мы тихонько! — Иван ухватился за медную пуговицу на ее джинсах, но она отскочила, сердито прошипела:
— Я тебе серьезно говорю, что это за скотство?!
— Каким словам ты без меня научилась, — покачал он головой.
Тут она обиделась всерьез. Уселась на диван, схватила какой-то журнал и, кусая накрашенные губы, принялась его просматривать. А Иван рассматривал девушку. Танька училась на парикмахера, и ее пунктиком было менять прическу и цвет волос почти каждый месяц. Сегодня она была шатенка, и челка закрывала брови. А в прошлый раз, когда они виделись, Танька была кудрявой блондинкой.
— Ничего, тебе такой цвет идет, — одобрил ее прическу Иван.
Она не отреагировала. Парень смотрел на ее склоненное лицо, на длинную челку, на густо накрашенные ресницы, опущенные над журналом…
И вдруг сквозь нее увидел другую. Белокожую, круглолицую, черноволосую. Увидел беспощадно подведенные черные глаза, ее усмешку, крупную родинку между грудей — как медальон… Эта родинка ему тогда очень приглянулась… Он даже не пытался прогнать наваждение — напротив, ему хотелось задержать его подольше… Но Танька вдруг подняла голову, и все пропало.
— Я тебя не приглашала, — сказала она, будто продолжая начатую тему.
— Я могу уйти, если так, — равнодушно ответил он. — Уйти, что ли?
— Матери бы постыдился, — продолжала она.
— Чьей?
— Моей! — Танька явно желала поговорить на тему семейных отношений, и это Ивану не нравилось. Он встал, потянулся, повращал кистями расставленных рук, покрутил головой, прогоняя остатки сна. И с чего это ему примерещилась Алия?
Просто от недосыпа!
— А что мне твоей матери стыдиться? — спросил он, закончив свою зарядку. — Я к ней в зятья не набиваюсь.
— Да кому ты нужен?!
В дверь деликатно постучали:
— Ребятки, можно к вам?
Танькина мать, имени-отчества которой Иван так и не удосужился запомнить, делано улыбалась гостю:
— Здравствуйте, Ваня. Уезжали куда-то? Давно вас не было видно.
— Работал, — коротко ответил он.
— Ему было страшно некогда, — иронически вставила Танька.
— Ну, к столу? — Танькина мать вопросительно посмотрела на свое чадо. Она видела, что дочь обижена на Ивана, но не знала, как себя вести в такой ситуации. Иван не заставил себя звать дважды. Он прошел на кухню, за ним — Танькина мать. Танька есть не пожелала, осталась в комнате.
