Наталья Александрова - Священный изумруд апостола Петра
И она убедилась, что имеет дело с профессионалом.
Женщина откинулась на спинку сиденья и расслабилась, сквозь полуопущенные веки следила за дорогой.
Черная машина выехала из центра города, миновала Петроградскую сторону, Черную речку и оказалась за городом. Тут безмолвный спутник повернулся к женщине и, по-прежнему не говоря ни слова, завязал ей глаза черным шелковым платком.
Женщина не сопротивлялась.
Если ей завязывают глаза – значит, не собираются убивать. Это хорошая новость.
Лишившись зрения, она сосредоточилась на оставшихся у нее чувствах. Впрочем, слух и обоняние ничего ей не давали: она ничего не слышала, кроме ровного звука мощного мотора и шуршания шин по дорожному покрытию, не чувствовала никаких запахов, кроме обычных запахов хорошего автомобиля – запаха дорогой кожи и сладковатого, чуть приторного запаха освежителя воздуха.
Машина несколько раз свернула, и звук шин изменился: видимо, с асфальта они съехали на менее ровное покрытие.
Наконец машина остановилась.
С глаз женщины сняли платок, и она увидела, что машина стоит на участке перед загородным домом.
Участок был большой и тщательно ухоженный – клумбы, цветущие кусты, хвойные деревья. На участке стояла полная, удивительная тишина. Ни детских голосов, ни птичьего пения. Эта тишина казалась какой-то странной, неестественной.
Посреди участка стоял большой бревенчатый дом, сложенный из калиброванных бревен. Бревна в свете заходящего солнца казались золотыми.
Безмолвный человек выбрался из машины и сделал ей знак следовать за ним.
Женщина не возражала и не сопротивлялась – в этом не было никакого смысла.
Едва она вышла из машины, та уехала в дальний конец участка.
Вслед за своим безмолвным спутником женщина прошла по дорожке, обсаженной пышно цветущими розами, поднялась на крыльцо, вошла в просторный холл.
Одну стену холла занимал огромный камин. Дрова были сложены в нем красивой грудой, казалось, они предназначены не для того, чтобы топить камин, а лишь для украшения интерьера.
Не задерживаясь в холле, женщина вслед за своим безмолвным провожатым поднялась по лестнице, прошла по коридору.
Мужчина постучал в дверь.
– Входите! – послышался из-за двери мелодичный голос.
Безмолвный человек открыл дверь и пропустил женщину вперед.
Все стены комнаты были заставлены стеклянными стеллажами, у окна стоял стол, возле которого в удобном вертящемся кресле сидела пожилая женщина. Одета она была дорого и со вкусом, волосы цвета темного меда тщательно уложены, в ушах – серьги, скромные, но, несомненно, очень дорогие.
Даже несведущий человек почувствовал бы исходящую от этой женщины власть, а невзрачная женщина, которая вошла в комнату, не была несведущим человеком.
Она поняла, что хозяйка этой комнаты, хозяйка этого загородного дома сидит здесь, как паук сидит в центре своей паутины, по малейшим колебаниям нитей чувствуя, что происходит в разных уголках мира, отдаленных от нее на тысячи километров.
На столе перед хозяйкой дома стоял микроскоп, у ног ее лежала большая черная собака.
Увидев гостью, собака приподнялась и негромко зарычала, обнажив крупные желтоватые клыки.
– Я много о вас слышала, – проговорила хозяйка своим мелодичным голосом.
– Надеюсь, только хорошее, – ответила гостья без улыбки и тут же добавила: – Чего вы от меня хотите?
– Я хочу, чтобы вы выполнили для меня работу.
– Вы избрали для этого не совсем обычный способ. Обычно мне предлагают работу через специальный сайт в Интернете – приглашение на работу репетитора или экономки.
– Интернет не слишком надежен, хороший хакер может вскрыть любой сайт. Кроме того, обычные способы занимают слишком много времени, а как раз времени у меня нет. Кстати, мой человек, – она кивнула на безмолвного мужчину, который неподвижно стоял возле окна, – очень высоко оценил вашу работу в театре.
Невзрачная женщина удивленно взглянула на своего раскосого похитителя.
Когда, интересно, он успел оценить ее работу, если они только что приехали и всю дорогу он молчал?
Да и вообще она не была уверена, умеет ли этот человек говорить, по крайней мере, при ней он не произнес ни слова… а может быть, они с хозяйкой понимают друг друга без слов?
– Итак, – продолжила хозяйка дома, – давайте опустим все лишние разговоры и перейдем к делу. Вот что мне от вас нужно…
Выслушав хозяйку, невзрачная женщина проговорила:
– Но ведь вы знаете, что эта работа не по моему профилю. Я обычно занимаюсь простым устранением.
– Конечно, устранить человека гораздо проще, – кивнула хозяйка. – Но мне она нужна живой. И я не сомневаюсь, что вы сможете сделать то, о чем я вас прошу. Оплата будет соответственно выше, чем за обычное устранение…
Аня вышла из фитнесс-центра и посмотрела на часы. Хотелось есть, утром она выпила только чашку чая с сухариком. А энергии сегодня потратила много. Ужина с Агнией не получилось, так что нужно найти где-то кафе, где подают натуральное мясо. Всяческих соусов Аня не ела, колбас и сосисок тоже, а мясо нужно. И кофе она не пила, из напитков признавала только воду и зеленый чай, сахара немного можно, сахар помогает быстро восстановить энергетический баланс.
Аня огляделась по сторонам в поисках кафе, и тут у нее в кармане запищал мобильник. Мобильник был специальный, по которому связывались с ней исключительно по делам. Аня вздохнула – как некстати все, еще после той операции в себя толком прийти не может. Ну, что делать, отказываться нельзя.
Она взглянула на экран и похолодела, там было всего несколько знаков: Код 18.
«Плохо, – пронеслось в голове, – очень плохо».
Так было договорено у них с Лисом и Зюзей: код 14 – все нормально, приступаем к операции, код 10 – пока тихо, надо ждать, код 18 – опасность, операция выходит из-под контроля.
В данном случае код 18 означал еще, что срочно надо встретиться, поскольку телефон, как всем известно, не обеспечивает секретности переговоров.
Аня сжала мобильник в руке и втянула воздух через сжатые зубы, чтобы успокоиться. Что-то пошло не так, несмотря на то, что они выполнили свои обязательства, доставили Басаргина куда нужно.
Проходя мимо урны, она незаметно выбросила туда засвеченный мобильник, больше им пользоваться нельзя.
Путь ее лежал к станции метро, потому что от получения сообщения до встречи давался максимум час. Аня уложилась раньше – за сорок пять минут добралась до скверика возле Витебского вокзала. Там и была назначена встреча.
Выходя из метро, она огляделась по сторонам и надела темные очки, что никого не удивило – в такую жару, когда заходящее солнце палит как на юге, многие так ходят. Аня надвинула на лоб кепку-бейсболку и ссутулилась немного, что сразу прибавило ей лет.
В сквере было пыльно и душно, деревья почти не давали тени, а если и давали, то прохлады уж точно не было. Аня внимательно оглядела сквер. Ничего особенного – два мужика отдыхают на лавочке, посасывая пиво из банок, и еще четыре банки рядом дожидаются своей очереди. Бедно одетая бабулька роется в урне, вот нашла пустую бутылку и убрала в мешок. Женщина с чемоданом присела на край скамейки – видно, поезда ждет. Молодая мамаша трясет коляску – ну, эта уж нашла место, где с ребенком гулять.
На третьей слева скамейке, где назначена была встреча, сидел мужчина, относительно прилично одетый, в летнем светлом костюме, и нервно посматривал на часы. Явно не Аню он ждет, совершенно посторонний человек.
Не торопясь, Аня пошла через сквер, спрятавшись за компанией подростков. Она не слишком выделялась среди окружающих: очень просто одетая молодая женщины – джинсы, майка темная, неновая сумка через плечо.
Мужички на скамейке оживились и пригласили ее выпить с ними пивка, Аня беззлобно посоветовала им пойти куда подальше. Они не обиделись – дело житейское.
Подростки свернули в сторону, и тут мужчина в светлом костюме чертыхнулся, вскочил с места и удалился, широко шагая и ругаясь сквозь зубы. Скамейка освободилась, и Аня присела на нее, незаметно поглядывая по сторонам.
Пока что не было вокруг никого, кто нужен, и Аня думала, что она, в общем, представляет собой хорошую мишень, сидя тут на скамеечке. Ладно, будем надеяться, что до этого дело еще не дошло.
Прошло пять минут, Аня решила, что подождет еще пять и уйдет. И в это время рядом раздался хриплый голос:
– Девонька, дай на пиво… Помираю, мочи нет.
Что-то показалось в этом голосе Ане знакомым. Она скосила глаза и увидела, что рядом отирается пожилой и грязный до неприличия бомж. Одет был бомж в невообразимые лохмотья, несло от него спиртным и еще запахом немытого козла, от чего Аня закашлялась бы, если бы не была привычной ко всему.
