Росс Макдональд - Омут. Оборотная сторона доллара. Черные деньги
— Я — хозяин.
— Не дурачь меня.
Его взгляд устремился на потолок.
— Если вы хотите видеть мистера Дэвиса, у вас должна быть важная причина. Какая у вас причина?
— Я скажу только ему.
— Скажите мне.
— Мистеру Дэвису это может не понравиться.
Он остановил взгляд на моем лице. Я видел, что не понравился ему.
— Если вы хотите видеть мистера Дэвиса, вы должны сказать мне, какого рода у вам к нему дело.
Я назвал ему свое имя и чем занимаюсь и подчеркнул то обстоятельство, что я расследую два убийства.
Выражение его лица не изменилось.
— Вы думаете мистер Дэвис поможет вам?
— Я хотел бы задать ему несколько вопросов и кое-что прояснить.
— Подождите здесь.
Он исчез за занавеской. Я слышал его шаги по лестнице. Я стоял около зеленого стола и смотрел на бросавшую кости девушку в платье с голой спиной. Это была производственная часть денежной фабрики, где вы могли подержать кости в руках и почувствовать учащенное биение пульса.
— Я становлюсь азартной, — сказала девушка.
Она был хорошенькой, с приятным голосом и напоминала мне Джинни. У мужчины, стоявшего около нее и снабжавшего ее деньгами, лицо скрывали густые бакенбарды. Он был одет хлыщевато, включая ботинки на высоких каблуках. Когда девушка выигрывала, он гладил ее по спине.
Человек вернулся и ткнул большим пальцем из-за занавески в сторону кабинета. Я последовал за ним. Второй человек обогнал меня и открыл дверь. Он был таким мощным, почти квадратным. Его голова казалась чем-то ненужным на его мощной шее и плечах.
— Вы можете войти, — сказал он и прошел за мной.
Мистер Дэвис сидел в конце лестницы. Это был улыбающийся человек с располагающим лицом и массой седых волос. Он был одет в серый костюм с накладными карманами и плечами со складками. Но даже особый покрой пиджака не мог смягчить или скрыть его огромный живот.
— Мистер Арчер?
— Мистер Дэвис?
Он не подал мне руки, меня это устраивало. Я не люблю обмениваться рукопожатиями с людьми, которые носят кольца с камнями.
— Чем могу быть вам полезен, мистер Арчер?
— Уделите мне несколько минут. Может быть, мы сможем сделать кое-что друг для друга.
Он подозрительно осмотрел мой простой калифорнийский костюм и мои ботинки, нуждавшиеся в чистке.
— В этом я сомневаюсь. Вы внизу упомянули об убийстве. Кто-нибудь, кого я знаю?
— Думаю, знаете. Фрэнсис Мартель.
Он никак не прореагировал на имя. Я показал ему снимок. Снимок произвел впечатление. Он выхватил его из моих рук, втащил меняв кабинет и закрыл дверь.
— Где вы его достали?
— В Монтевисте.
— Лео был там?
— Не недавно. Это не новая фотография.
Он поднес ее к столу, чтобы лучше рассмотреть при свете.
— Прежде всего видно, что это давнишнее фото. Лео таким молодым уже не будет никогда. Так же и Китти, — он говорил так, что казалось, был рад этому обстоятельству, будто он сам от этого становился моложе. — А кто этот, с подносом?
— Я надеялся, что вы можете мне сказать.
Он поднял глаза на меня и спросил:
— Это не может быть Сервантес?
— Фелиц Сервантес, или Фрэнсис Мартель, или Педро Доминго. Он был убит сегодня на Сабадо-авеню в Бретвуде.
Глаза Дэвиса мгновенно остекленели. Я заметил, что подобные резкие изменения происходили с ним все время. То в них проявлялся интерес и любопытство и даже злоба, затем они мгновенно погружались в состояние полной безжизненности.
— Вы не расскажете мне о том, как все произошло?
— Не в деталях, но скажу. — Я вкратце представил ему отчет о том, что произошло. — Об остальном вы сможете прочитать в сегодняшних утренних газетах.
— И убийца получил деньги, не так ли?
— Очевидно. Но чьи это деньги?
— Я не знаю, — сказал он с сомнением.
Он встал и прошелся по своему обширному кабинету. Его ноги мягко ступали по ковру желто-песочного цвета. Что-то было женственное в его движениях и что-то роковое, будто его огромный живот нес в себе зачатки смерти.
— Это были не ваши деньги, не так ли, мистер Дэвис?
Он обернулся и открыл рот, будто хотел закричать, но не издал ни звука. Так, с открытым ртом, он подошел ко мне какой-то танцующей походкой.
— Нет, — прошипел он мне в лицо, — это не мои деньги, и я не имею ничего общего с ними. — Он оглядывался, улыбался, будто хотел пошутить, но в его лице не было радости. — По правде, я не понимаю, зачем вы пришли ко мне с этой затеей.
— Вы партнер Лео, ведь так?
— Неужели?
— И Сервантес был его парень?
— Что вы имеете под этим в виду?
— Я думал, что вы могли бы мне помочь, мистер Дэвис.
— Подумайте. Я видел Сервантеса один раз жизни, и это было в прошлом году, когда он приехал сюда вместе с Лео. Я не знаю, в чем там дело. Но что бы там ни было, я не хочу быть в этом замешан. Я веду законный бизнес, и фактически Лео не является моим партнером. Нет никаких данных, свидетельствующих о том, что Лео владеет какой-то частью этого казино. Что касается меня, я вообще хочу избавиться от него.
Хотя это и было откровенное заявление, Дэвис не произвел на меня впечатления откровенного человека. Я начал раздумывать, не является ли Лео Спилмен также мертвецом.
— Где я могу найти Лео?
— Я не знаю.
— Вы посылаете ему деньги, не так ли?
— Он должен посылать мне деньги.
— Почему?
— Вы задаете слишком много вопросов. Прекратите это, прежде чем вы выведете меня из себя.
— Я думаю, что побуду здесь. Мне нужна помощь по поводу налоговых проблем. Не моих. Это касается Лео. И возможно, вас.
Дэвис прислонился к стене со вздохом.
— Почему вы не сказали мне, что вы из налоговой инспекции?
— Я не оттуда.
— Тогда вы себе сейчас противоречите.
— Черт возьми, это так. Можно говорить о подоходных налогах и не работая для Федерального правительства.
— Нет, со мной такие штучки не пройдут. Вам не удастся пролезть в мои дела, маскируясь под федерального агента.
Он знал, что я этого не сделаю, но ему нужна была причина для своей вспышки. Но у него не было прочной опоры. Я знал других напористых людей, подобных ему, в Лас-Вегасе и Рено: веселых барменов, утративших веселость, улыбчивых ребят, постепенно осознавших, что они стоят перед лицом смерти.
— Федеральные власти разыскивают Лео. Полагаю, вам это известно, сказал я.
— Да.
— Почему они не могут найти его? Он мертв?
— Мне хотелось бы, — он захихикал.
— Сервантеса убили с вашего благословения?
— Моего? С чего вы взяли? Я вполне законный бизнесмен.
— Это вы мне говорите, но это не ответ на мой вопрос.
— Вопрос был не хорош.
— Попробую сформулировать получше — гипотетический, такой, какой спрашивают эксперты в суде.
— Вы не эксперт, и мы не в суде.
— В случае, если придется, это будет хорошей подготовкой.
Он не понял иронии, что говорило о том, что его тревога была глубже.
— Сколько «черных денег» Лео выкачал через вашу бухгалтерию?
Он тут же ответил:
— Я об этом ничего не знаю.
— Естественно, вы не знаете, вы делаете все по закону.
— Поосторожнее, — сказал он. — Я терплю от вас больше, чем терпел до сих пор от кого-либо.
— Он осуществлял сделки по скидкам с теми, кто нес большие потери, и использовал Сервантеса для сбора и хранения денег?
Дэвис внимательно посмотрел на меня. Глаза были мертвыми, но блуждающими.
— Вы задаете вопросы, ответы на которые содержатся в них самих. Я вам не нужен.
— Мы нужны друг другу, — сказал я. — Мне нужен Лео Спилмен, а вам нужны деньги, которые он выдоил из дела.
— Если вы говорите о тех деньгах в Лос-Анджелесе, они ушли. Уже нет возможности получить их назад. Но это мелочь. Наша бухгалтерия имеет дело с такими суммами каждый день в течение всего года.
— Так что, у вас нет проблем?
— Нет таких, где вы могли бы помочь.
Дэвис снова прошелся по комнате. Он двигался устало, осторожной, мягкой, кошачьей походкой, будто его кабинет, цвета пустыни, был и в самом деле пустыней с гремучими змеями под ковром.
— Если вам удастся достать Лео, — сказал он, — дайте мне знать. Я готов уплатить за информацию. Скажем, пять кусков, она того стоит.
— Я не собирался продавать себя в качестве доносчика.
— Неужели? — Он еще раз внимательно посмотрел на мой костюм. — Во всяком случае, предложение остается в силе.
Он открыл мне дверь. Человек с квадратной фигурой и маленькой головкой был уже наготове, чтобы проводить меня вниз. Девушка, похожая на Джинни, находилась у стола для игры в крап с другим эскортом. Все, что происходит в Вегасе, кажется повторением чего-то, что было раньше.
Я успел на самолет в Лос-Анджелес и спал в своей собственной кровати.
