Лоуренс Блок - Приспосабливаясь к реальности
— И ты подумал, что лучше болтаться рядом с местом убийства.
— Не было никакого убийства, — возразил Келлер. — Человек пришел домой, проведя вторую половину дня на поле для гольфа, запер дверь, включил охранную сигнализацию, разделся, набрал в ванну горячей воды. Потом лег в ванну, потерял сознание и утонул.
— Большинство несчастных случаев происходит дома, — кивнула Дот. — Такова статистика, не так ли? Что он сделал, ударился головой?
— Скорее всего о кафельную стену, после того как потерял равновесие. А может, у него был легкий инсульт. Трудно сказать.
— Ты его раздел и все такое?
Келлер кивнул.
— Положил в ванну. В воде он пришел в себя, но я ухватил его за ноги и высоко поднял, так что голова ушла под воду, и на том все закончилось.
— Вода в легких?
— Точно.
— Утонул.
Он кивнул.
— Ты в порядке, Келлер?
— Я? Конечно. Безусловно. В общем, я решил, что побуду там еще четыре дня и уеду. Когда мое время истечет.
— Как у Эгмонта.
— Не понял?
— Он ушел, когда его время истекло, — пояснила Дот. — И однако, за сколько дней можно добраться сюда из Финикса? За четыре, пять?
— Я сделал небольшой крюк. — И он рассказал ей о банде Долтонов.
— Два музея, — кивнула она. — Большинство людей не были ни в одном из музеев банды Долтонов, а ты побывал в обоих.
— Ну, они пытались одновременно ограбить два банка.
— А это тут при чем?
— Не знаю. Наверное, ни при чем. Ты слышала о Нашвилле,[12] штат Индиана?
— Я слышала о Нашвилле, слышала об Индиане, но, полагаю, ответ на твой вопрос — нет. И чем знаменит Нашвилл, штат Индиана? Тоже чем-то музыкальным?
— Там музей Джона Диллинджера.[13]
— Господи, Келлер, ты совершал паломничество по местам преступной славы Среднего Запада?
— В музее в Коффивилле лежали рекламные буклеты этого места, и я решил туда заехать. Это практически по дороге. Интересная экспозиция. У них есть деревянный револьвер, с помощью которого ему удалось бежать из тюрьмы. А может, его копия. В любом случае интересная экспозиция.
— Я тебе верю.
— Они были народными героями. Диллинджер, и Красавчик Флойд,[14] и Малыш Нельсон.[15]
— И Бонни и Клайд. У этой парочки тоже есть музей?
— Наверное. Они были героями, такими же, как Долтоны, и Янгеры, и Джеймсы, но не родственниками. В девятнадцатом веке отбор в банду шел по семейному принципу, но потом эта традиция умерла.
— Да, сегодня в банды сбиваются соседи по дому или кварталу, — согласилась Дот. — Слушай, а как же Ма Баркер.[16] Она же современница Диллинджера, не так ли? И у нее был целый дом грабителей банков. Или так было только в кино?
— Нет, ты права. Я забыл про Ма Баркер.
— Ладно, давай забудем ее снова, чтобы ты мог добраться до главного.
Он покачал головой:
— Не уверен, что есть до чего добираться. Я просто не спешил домой. Вот и все. Мне надо было подумать.
— Не могу сказать, что меня это удивляет.
— Я давно собирался отойти от дел. Помнишь?
— Очень даже хорошо.
— В тот момент я решил, что могу себе это позволить. Отложил деньги на жизнь. Не так много, но хватило бы на небольшое бунгало где-нибудь во Флориде.
— И ездил бы с утра пораньше в ближайшее кафе «У Денни»,[17] чтобы получать скидку. Маленькая, но экономия.
— Ты тогда сказала, что мне нужно хобби, и вновь заинтересовала меня коллекционированием марок. Я и оглянуться не успел, как истратил на марки большие деньги.
— Вот так и пришел конец пенсионному фонду.
— Он уменьшился, — признал Келлер. — И мне больше не удавалось копить деньги, потому что все свободные уходили на марки.
Она нахмурилась:
— Думаю, я понимаю, что происходит. Ты не можешь заниматься тем, чем занимаешься, и не можешь уйти на пенсию.
— Вот я и пытался придумать, чем еще я смогу заняться. Эмметт Долтон переселился в Голливуд, писал сценарии и торговал недвижимостью.
— Ты работаешь над сценарием, Келлер? Готовишься сдать экзамен на риелтора?
— Я так и не смог придумать, чем заняться. Нет, конечно, я могу найти работу с минимальной зарплатой. Но я привык к определенному образу жизни, и многочасовые рабочие смены не по мне. Можешь представить меня за прилавком «Севн-илевн»?
— Я не могу представить тебя даже грабящим «Севн-илевн».
— Все было бы по-другому, будь я моложе.
— Действительно, вооруженный грабеж — удел молодых.
— Если бы моя жизнь только начиналась, я бы поступил на работу в какую-нибудь фирму и поднимался по служебной лестнице. Но для этого я слишком стар. Во-первых, никто меня не возьмет, а во-вторых, мне не хочется делать то, что я умею.
— Хочешь к чаю картофель фри? Нет, Келлер, что-то с тобой не так. Ты на себя не похож.
— Однажды я уже начинал с нуля. Приходил к старику,[18] и он говорил, что делать. «Ритчи должен повидаться с одним человеком. Почему бы тебе не составить ему компанию?» Или: «Сходи к тому парню, скажи ему, что я недоволен его поведением». Или просто посылал меня за шоколадными батончиками. Помнишь, какие он предпочитал батончики?
— «Марс».
— Нет, это потом он перешел на них, а сначала ему нравились другие. Их было трудно найти, они продавались лишь в нескольких магазинах. Думаю, из всех моих знакомых он единственный, кому они нравились. Как же они назывались?
— Самое место для шоколадного батончика.
— «Окажи мне услугу, малыш, посмотри, продают ли в центре мои любимые батончики». А потом пришел день, когда за «окажи мне услугу» последовало: «Вот тебе пистолет, поезжай к тому парню и всади ему пару пуль в голову». Совершенно неожиданно для меня, но он, судя по всему, знал — я это сделаю. И вот что я тебе скажу. У меня не возникло и мысли, что я могу этого не сделать. «Вот тебе пистолет, окажи мне услугу». Я взял пистолет и оказал ему услугу.
— Так просто?
— Вот именно. Я привык делать то, что он мне говорил, сделал и в тот раз. Тем самым дал ему знать, что я из тех, кто на такое способен. Потому что не каждый может.
— Но тебя это не тревожило.
— Я об этом думал. Размышлял. И не позволил этому тревожить меня.
— А твой метод убирать из образа цвет и отталкивать образ все дальше от себя…
— Этому я научил себя позже. Поначалу было только отрицание. Я говорил себе: меня это не тревожит — и заставлял себя в это верить. И потом начал собой гордиться: «Посмотрите, что я сделал, какой я молодец». Ба-бах, он мертв, а ты — нет, и тут есть чему радоваться.
— Даже теперь?
Он покачал головой.
— Есть только ощущение, что работа закончена, вот и все. Если она была сложной, что ж, ты взял новый рубеж. Если есть другие дела, которыми ты предпочел бы заниматься, то сейчас ты можешь пойти домой и заняться ими.
— Покупать марки, ходить в кино.
— Совершенно верно.
— Ты просто притворялся, что тебя это не тревожит, и пришел день, тревога ушла.
— Притворяться было легко, потому что тревожило не так уж сильно. Но да, я продолжал это делать, и мне больше не приходилось притворяться. В Скотсдейле я жил в доме, где стены в комнатах украшали маски. Как я понимаю, различных первобытных племен. Вот я и подумал, что сначала я начал носить маску, но вскоре из маски она превратилась в мое лицо.
— Пожалуй, я тебя понимаю.
— Надеюсь. И потом, как я добрался сюда — не важно. Куда я отсюда пойду — вот в чем вопрос.
— У тебя было много времени для того, чтобы обдумать ответ.
— Не так уж и много.
— Со всеми этими заездами в Нашвилл и Коффи-Пот.
— Коффивилл.
— Как скажешь. Ты нашел ответ, Келлер?
— Ну… — Он глубоко вдохнул. — Первый: я готов завязать. Бизнес стал другим. Еще эта безопасность в аэропортах и люди, живущие за крепостными стенами… Я тоже изменился. Постарел, занимаюсь этим слишком долго.
— Хорошо.
— Второй: я не могу уйти на пенсию. Мне нужны деньги, а другого способа заработать на жизнь я не знаю.
— Я надеюсь, есть и третий, Келлер, потому что первый и второй не оставляют места для маневра.
— Что я сумел сделать, так это подсчитать, сколько мне нужно денег.
— Чтобы уйти на пенсию.
Он кивнул.
— И по моим подсчетам, получился миллион долларов.
— Милая кругленькая сумма.
— Она гораздо больше той, на которой я остановился, когда задумался о пенсии в прошлый раз. Думаю, эта более реалистичная. При правильном инвестировании я смогу прожить на проценты, которые составят примерно пятьдесят тысяч в год.
— И ты сможешь на них прожить?
— Мне же многого не нужно. Обойдусь без кругосветных круизов и дорогих ресторанов. И на одежду много денег не трачу. Если что-то покупаю, то ношу до тех пор, пока вещь не изотрется.
