Роман Грачев - Молчи и танцуй (Часть 1)
В гостиной Центра делового сотрудничества Лесневский расслабился. Он уселся в огромное мягкое кресло и закинул ногу на ногу. -Коля, сообрази чего-нибудь попить, - сказал он одному из своих охранников. В соседних креслах и на большом кожаном диване расположились помощники бизнесмена. Достали по сигарете, задымили. -Андрей, - обратился Лесневский к тому, что на пресс-конференции сидел по правую руку, - как там с вашим гениальным планом? -В ожидании. -Чего ждем? -Решения директора. Думаю, что он согласится. Кстати, и Трофимов доложил, что у него все в порядке. Лесневский взял стакан с минеральной водой и сделал несколько глотков, потом как бы между делом заявил: -Уволю всех к чертовой матери, если ваша гениальная авантюра провалится. Сомневаюсь, что вы потом найдете работу по специальности. Андрей Нестеров промолчал.
Нельзя сказать, что Вадим волновался перед столь ответственной, по его мнению, встречей. У него ничего не просили, он ничего не должен был сделать или сказать. Его просто пригласили посидеть-покалякать, но Вадиму все равно не хотелось ударить в грязь лицом, ему хотелось произвести хорошее впечатление.
На вахте его не пустили. Бойкая старушенция, сидевшая в стеклянном колпаке, выскочила к турникету и вытянула руки в стороны. -Куда идем? -На третий, на "Пилот". Вадим попытался прошмыгнуть мимо, но обойти эту тетку было так же сложно, как трамваю объехать зазевавшегося пешехода. -У тебя пропуск есть? -Нет. -Ну, тогда и не пущу. Восьмой час уже, нету в здании никого. Без пропуска нельзя. Вадим в замешательстве почесал затылок. Опаздывать он не любил, даже если опаздывал не по своей вине. -А какой пропуск у меня должен быть? - спросил он растерянно. -Обычный, как у всех. Если без пропуска, то нам должны были оставить заявку, что придет такой-то и во столько-то. Вот ты кто? -Я Вадим Колесников. Бабка, не меняя выражение лица и интонацию голоса, заявила: -Вадим Колесников у меня в списке есть. Чего ж ты молчал? Парень пожал плечами. В самом деле, почему он не сказал сразу? Вахтерша освободила проход. Она только заметила напоследок, что шарахаться до полуночи туда-сюда не позволит, даже если ей сунут под нос десяток пропусков и заявок на посещение. Вадим поднялся на третий этаж, остановился перед металлической дверью, украшенной гигантской табличкой с надписью "Радио Пилот". Программный отдел". В самом низу было указано время работы: с 9 до 18 часов. Вадим взглянул на часы. -Заходи, заходи, - услышал он голос за спиной и чуть не вскрикнул от неожиданности. К нему направлялся Глеб со стопкой посуды для чаепития. - Чего остановился? Я тут чашки мыл. Секретарша ушла домой, а у меня гора грязного фарфора скопилась. Открывай дверь, а то руки заняты. Вадим открыл массивные ворота, пропустил вперед начальника и прошел сам, неуверенно и озираясь. Офис "Пилота" представлял собой вытянутую в длину комнату со стеклянными перегородками. В каждом "аквариуме" размещалось одно из подразделений станции. В центре комнаты, перед входом, красовалась высокая стойка офис-менеджера; Вадим отметил, что она, пожалуй, будет повыше стойки бара. Глеб поставил на нее свою посуду, стряхнул руки. -Пойдем, - сказал он, - покажу, как мы живем. Он подвел гостя к первому аквариуму. Дверь была открыта настежь, а внутри из-за горы аппаратуры торчала чья-то лохматая голова. -Вот это у нас производственная студия, так называемый "продакшн", - говорил Шестопалов. - Здесь пишутся рекламные ролики, анонсы программ, клепается вообще вся музыкальная и звуковая продукция. А там у нас сидит Паша, наш оператор и звукорежиссер. Паша, покажи личико! Лохматая голова высунулась. Оператор оказался черноволосым и скуластым парнем лет двадцати. -Здрасьте, - сказал он. -Не отвлекайся, работай. - Глеб пошел дальше. - Вот тут, в закуточке столовка, тут мы, бывает, обедаем и даже ужинаем. Маленькая столовая действительно пристроилась в закутке, в углу офиса. Жалюзи темно-коричневого цвета прятали от любопытных глаз столик, две кушетки и холодильник с микроволновой печью. Окон в столовой не было. Глеб пошутил: -Захочешь водки попить - приноси сюда, поможем. Вадим всюду следовал за ним молча. Лишь на упоминании о водке улыбнулся и даже негромко хихикнул. Глеб провел его в дальний конец офиса, открыл дверь в очередной "аквариум". -Тут у нас эфирка... эфирная студия, то есть. Вещание идет отсюда. Вадим огляделся с немым и сдержанным благоговением. В студии никого не было. За столом, на котором, кроме микшерского пульта, были наставлены небоскребы всякой аппаратуры, скучал стул на колесиках и с висевшими на спинке наушниками. В колонках тихо наигрывал свои гитарные форшлаги Гари Мур. -Время вечернее, - пояснил Глеб, - ночью у нас ди-джеи пока не работают, вещание идет без ведущего. Пашка следит за эфиром, чтобы ничего не грохнулось. Он жестом предложил Вадиму подойти поближе, посмотреть. Тот шагнул к столу, очень внимательно все осмотрел. -Программа идет с компьютера, - сказал Глеб, - не с компакт-дисков. Так надежнее и проще. Компакты держим только на случай компьютерных "глюков". Вадим кивнул и повернулся к Шестопалову. -Я понял. -Ну, раз понял, тогда пойдем в мой кабинет. По дороге Глеб указал на столы с компьютерами в одном из незапертых "аквариумов" и сообщил, что там работают симпатичные девочки из информационной службы. -Они тебе понравятся, - добавил он. В кабинете Вадим не сразу решился присесть. Пока Глеб не подтолкнул его в спину, он так и стоял перед стулом, глядя на работающий вентилятор. -Вадик, расслабься, - велел Шестопалов. - Кофе или чай? -Кофе. - Вадим все-таки опустился на стул. Пока Глеб возился с чайником и банкой "Максвелл Хаус", он рассматривал кабинет. Разумеется, первыми в поле его зрения попали стопки упаковок с шестопаловской книгой. -Они самые, - бросил хозяин. - Тысячи четыре с половиной, как я и говорил. Честно сказать, не соображу, что с ними делать. "Роспечать" ссылается на перебор с ассортиментом, оптовики говорят, что вообще не сезон: дескать, люди сейчас на югах отдыхают, а ты гундишь о работе. -Это бывает, - произнес Вадим. Глеб на мгновение оставил в покое банку. -Слушай, - сказал он, - я пригласил тебя не как вероятный работодатель, и не смотри на меня как на босса. Ты пришел в гости, попить кофе и поболтать. Будь проще. Я думаю, ты не намного моложе меня. -Мне двадцать восемь. -Ну, я где-то так и подумал. В армии служил? -Угу. -Тем более, жизнь уже понюхал. Не коси под кисейную барышню. Глеб налил воды в чайник, нажал на кнопку и сам, наконец, уселся в свое начальственное кресло.
-У нас тут вообще все просто, - сказал он, закуривая сигарету. - Я строю свои отношения с людьми на партнерских началах. Придумал что-нибудь хорошее - пришел и сказал мне, а я одобряю или отвергаю. Если я обидел - опять пришел ко мне. Заработал - получи, слажал - не получишь. -А проблем из-за этого не возникает? - спросил Вадим. -Каких? -Ну, мало ли. Говорят, начальника надо бояться. Шестопалов покачал головой. -Не согласен. Начальника надо уважать. Мне в этом смысле пока, тьфу-тьфу, грех жаловаться. Вскипел чайник. Глеб налил кипятку в обе чашки, одну из них придвинул гостю. -Ладно, это все лирика, - бросил он, усаживаясь на место. - Я тебе не босс и не об этом хотел поговорить. Он открыл ящик стола и вынул компакт-диск. Вадим подобрался, словно котенок, учуявший собаку. -Я послушал твой диск, мне понравилось. - Глеб говорил спокойно, без пафоса. Со своей стороны я могу предложить включить пару песен в ежедневную ротацию на "Пилоте". Ну, примерно, на пару месяцев. Как тебе мое предложение? Вадим чуть не пролил кофе на штаны. Стараясь скрыть охватившее его волнение, он принялся размешивать напиток ложечкой. Глеб смотрел на него с небрежным любопытством. -Бесплатно? - решился поинтересоваться гость. -Разумеется. А где с тебя брали деньги за это? -Не брали, но просили. По сто рублей за один эфир. Я не дал. Глеб покачал головой. -Хапуги ... Правильно сделал, что не дал. -Так-то оно так. Но меня и не крутили. -Это не страшно. Если музыка хорошая, кто-нибудь ее обязательно возьмет и бабок при этом не попросит. Вот я, например. Я, конечно, с "Русским радио" конкурировать не смогу, но кое-что и в моих силах. Кстати, на "Русском" ты бы вообще разорился. Глеб перевернул диск, пробежал глазами список песен. -Так, Вадик, я бы выбрал второй и пятый треки. Согласен? Вадим кивнул, и снова кофе чуть не украсило его брюки мерзким коричневым пятном. Глеб поднялся, вышел из-за стола и, не говоря ни слова, покинул кабинет. Вадим в его отсутствие помешивал ложечкой остывающий кофе и рассматривал стопки книг. Аккуратно упакованные в плотную бумагу, перевязанные бечевкой, такие манящие... Вадим любил книги. Иногда его даже не волновало, о чем там пишут и в какой мере новое издание обладает литературными достоинствами. Он просто обожал этот запах, цвет бумаги, это ненавязчивое приглашение перевернуть следующую страницу. Вернулся Глеб. -Поздравляю, - сказал он, - я широким начальственным жестом вставил твою песню в программу. Через двадцать минут пойдет в эфир. Благодарный музыкант почти прослезился. Он даже забыл поинтересоваться, какую именно песню выбрал Глеб. -Ладно, ладно, - отмахнулся Шестопалов, - свое спасибо оставь на потом. Я тебе соврал, это не так уж и бесплатно. Вадим отодвинул пустую чашку и сосредоточился. -Я чем-то могу помочь? -Надеюсь. - Глеб снова заглянул в ящик. На этот раз на стол лег экземпляр его многострадальной брошюры. - Тебя за язык никто не тянул, когда ты сказал, что знаешь, как ее продать. Я весь внимание. Вадим ответил не сразу. Он взял книгу в руки, осмотрел обложку. На синем фоне была нарисована волчья морда с оскаленной пастью, выше стояла фамилия автора, ниже - название книги. Обложка броская и в то же время ни к чему не обязывающая.
