Джеймс Макклар - Паровой каток
Крамер вытер губы предусмотрительно предложенной ему салфеткой и встал.
- Разумеется да, и я вам очень обязан. У меня не было времени все как следует обдумать, но уверен, это нам поможет. В десять я встречусь с шефом и решу вопрос вашего гонорара.
- Да уже почти десять, - заметила миссис Перкинс.
- Господи, - воскликнул Крамер, - мне пора бежать.
* * *
Полковник Дю Плесси стоял у окна, когда Крамер без стука влетел в комнату.
- Добрый день, лейтенант, - сказал полковник, не оборачиваясь. - Я жду от вас полного отчета. Надеюсь, он у вас уже написан?
- Да плевать мне на него, меня интересует не то, что написано, а то, что напечатано!
Полковник Дю Плесси перешел к своему креслу под большим портретом президента республики. Сложив руки на круглом брюшке, осуждающе взглянул на Крамера.
- Не надо себя так вести! Сегодня это простительно мне, с утра желудок в ужасном состоянии...
И лицом и фигурой, и голосом напоминал он Крамеру старую бабу. Когда подавал через стол какую-то папку, казалось, на ней должен был стоять стакан слабого чая с диетическими сухариками. Но у него была репутация одного из самых крутых и грубых людей в полиции. По большей части - из-за его внезапных припадков ярости.
И завистлив был тоже как старая баба.
- Бригадный генерал был весьма доволен, узнав, что я поручил этот случай вам.
- Поручили? Вы меня насмешили. Я не буду заниматься этим дерьмом для того, чтобы ваше имя красовалось в газетах.
Полковник прошипел:
- Может быть, вы дадите мне договорить? Бригадный генерал мне сказал: Джепи, это один из наших лучших людей, помогите ему всем, чем можно. Собственно, это он рекомендовал мне сделать заявление для печати, - он же знает, что вы не любите проблем, возникающих при отсутствии близких родственников.
- Глупости.
Этого должно было хватить. Хватить для того, чтобы этот болван нарушил протокол. Крамер долго ждал возможности его спровоцировать, чтобы обвинить в том, что ударил коллегу-офицера; но теперь,_ когда у него было идеальное оправдание своему поведению, ничего не случилось. Как о нем говорили, болвана этого ничем нельзя было пронять.
- Садитесь, лейтенант, прошу. Ладно, я только что говорил с вашим черномазым сержантом. Ему было что рассказать, причем довольно интересного. И тревожного.
Значит вот как обстояли дела. Теперь он знал гораздо больше, чем удалось доктору Стридому выболтать по телефону. А если Зонди хорошо сыграл свою роль, то у полковника поджилки дрожали при мысли, что может сказать бригадный генерал, если узнает, как заметка в "Газетт" повредила следствию. Генерал, несомненно, ничего о прессе не говорил - он её терпеть не мог.
- Вы обеспокоены, господин полковник? - с невинной миной полюбопытствовал Крамер.
- Скажите, лейтенант, каким образом белая девушка, да ещё учительница, может быть связана с черномазыми, вооруженными спицами? Не представляю, как это может быть.
- Я тоже. Доктор Стридом говорит, что с подобными убийствами он встречался только в Ранде.
- И Зонди говорит, что на Барнато Стрит она жила уже два года.
Тут Крамеру кое-что пришло в голову.
- Кто сказал, что она вообще связалась с неграми? Убийцы не всегда собираются в банду - бывает, действуют и сами по себе. Нужны только связи и немного денег.
Собственно, ничего нового он не открыл; просто долго отгоняемая им мысль всплыла на поверхность. Почему он её отгонял, было ясно: от неё ему просто было не по себе.
- Господи Боже, - спросил полковник, - вы что, хотите сказать, что все организовал белый?
- Пока это только догадка, но логичная.
Они помолчали. Крамер снова и снова возвращался к той же мысли. Это было мерзко, гнусно и беспрецедентно, чтобы белый убийца на грязную работу нанял негра. Но какая-то странная логика в этом была.
- Это стоило бы кучу денег, - сказал наконец полковник. - Если убийца приехал из Ранда, ему кто-то должен был сделать фальшивый пропуск, иначе забрать его за бродяжничество могла любая патрульная машина.
Как всегда, он сосредоточился на наименее важном.
- Деньги тут роли не играют. Он мог приехать сюда сам по себе и устроиться куда-то прислугой. Может у него в Ранде горела земля под ногами; пожалуй, стоит послать запрос и поискать какие-нибудь следы.
- Это я устрою.
- Главная проблема - завязать контакт. Негру никогда и в голову не придет сделать такое для белого, разве что он ему абсолютно доверял, знал лучше родного брата. Но как такое могло произойти? Где они встретились? Ведь кто-то мог увидеть их вместе - наши люди все время бдят. Ведь мы имеем дело не с дураками.
- А что, если был посредник?
- К нему это тоже относится. Ведь он мог попасть в соучастники. Должен был доверять, но кому?
- А как насчет её жениха?
- Ах, это... пока остается надежда - если он, разумеется, существует.
- Что вы имеете в виду?
- Пока это только теория, но мы проверим.
- А Шу-Шу?
- Еще одна теория, но, кажется, она уводит нас в сторону. Пожалуй, заеду на рынок и отзову Зонди.
Крамер встал, полковник проводил его до дверей, По дороге заметил:
- Так вы нашли ещё один повод держать своего черного приятеля при себе?
- Это история настолько же черная, насколько и белая, - отрезал Крамер.
- Потише, потише. Я только обращаю ваше внимание, что нужно доверять, но проверять.
Уточнить свое замечание ему не пришлось, потому что Крамер не стал оправдываться, а, наоборот, вспылил.
- Послушайте, если вам не нравится, как я работаю, так пойдем обсудим это у генерала. Удар пришелся ниже пояса.
- Извините, лейтенант, но это ни к чему. Мы оба знаем, что вы... гм, наша лучшая команда. Вы меня неверно поняли.
- Значит, все в порядке?
- Да, да, разумеется.
- И мне продолжать заниматься этим делом?
- Конечно, конечно.
- Ладно, но мне не нужна больше никакая реклама в "Газетт", ясно?
- Мне сказать им, что это была ложная тревога?
- Скажите, что если они ещё хоть пискнут, вы всерьез поговорите с редактором.
- Отлично, это ещё лучше.
- И ещё вот что: я не собираюсь писать отчеты, пока не закончу дело.
- Вы делайте свое дело и можете все решать сами. Я крайне заинтересован в вашем успехе.
- Ну, в этом-то я уверен, - сказал Крамер, закрывая за собой дверь.
* * *
Шу-Шу все ещё не появлялся.
Зонди в сотый раз обошел вокруг мэрии и теперь караулил у главного входа. Все остальные нищие давно были на местах,,но они его не интересовали. Вопросы он хотел задать кому-нибудь повыше уровнем. Поэтому, перейдя на другую сторону Де Вит Стрит и войдя в здание суда, он занял выгодную позицию у окон: желтый "додж" приблизился к боковым воротам, но никто из него не вышел - ещё не было часа. Зонди неторопливо курил.
В час солнце достигло зенита и настала настоящая жара. Тень от здания мэрии переместилась на тротуар, следом за ней в холодок переместились и нищие. Пекло. Желтый "додж" сорвался с места и поехал по улице Пэрейд, высадив Гершвина Мкизе, лениво шагавшего по широкому тротуару. Побуревший газон по сторонам от него был настолько сухим, что взлетавшие и садившиеся кузнечики поднимали - маленькие облачка пыли. Их неутомимая возня резко контрастировала с неподвижными фигурами чернокожих посыльных, в обеденный перерыв развалившихся на траве со своими черствыми бутербродами и вчерашними газетами, но зато прекрасно сочеталась с пружинной походкой Гершвина. Тонкие губы, кофейного цвета кожа и прямые, прилизанные волосы придавали ему вид типа, способного на что угодно.
Гершвин остановился, опершись о ствол пальмы. Небольшая возвышенность обеспечивала ему прекрасный обзор. Это пришел хозяин на свою ежедневную инспекцию.
Зонди оставался на месте, метрах в пяти от Гершвина, и довольно улыбался. К такому типу как Гершвин приближаться стоило только сзади, независимо от причины и учитывая, что его телохранители поджидали в "додже" на Маркет Сквер. К тому же люди такого сорта весьма уязвимы со спины достаточно их достать, и они заговорят.
Гершвин начал проявлять признаки недовольства. Ковырял ногтем кору пальмы, постукивая о землю носком двухцветного ботинка. Потом достал желтый носовой платок. Вначале, словно пуховкой, осушил им лицо, а потом старательно высморкался. Чихнул. И ещё раз чихнул.
Зонди щелчком послал свой окурок так, что попал в припотевшее пятно на желтом пиджаке, сзади между лопатками. Прежде чем Гершвин обернулся, Зонди уже был тут как тут.
- Что-то не так? Безрукий снова глотает монеты?
- Глядите-ка, сержант Микки Зонди! - воскликнул Гершвин, даже не оглянувшись. - Безрукий исправился, он. теперь даже в сортир не ходит. Теперь у меня голова болит вот из-за того, что у телефонной будки. Он неважно выглядит.
Разумеется, Гершвин предпочитал пользоваться плохим английским, но не родным ему зулусским.
