Микки Спиллейн - Убей или умри !
- Что ж, очень жаль, - сказал я. - Как говорится, двум смертям не бывать, а одной не миновать. Кстати, к вашим двоим приятелям у озера это тоже относится.
Ленни встрепенулся.
- Что?
- Я вырубил двоих ребят у озера.
Тот, что был поменьше ростом, мгновенно понял, в чем дело.
- Черт побери, Лен, а через стену-то этот козел и не перелезал. Он приперся сюда по тропе. Если босс только узнает об этом, он тут всех уроет. Ведь, получается, там сейчас нет никого.
Но Ленни не собирался поддаваться панике.
- Не дрейфь, Моу. Сейчас мы сами проверим, что к чему. Поведем его в ту сторону. Правду он говорит или нет - нам без разницы. Кончать его нужно в любом случае. Черт возьми, можно даже будет придумать что-нибудь пооригинальней. Например, пустить ублюдка на корм рыбам.
- Ты это, Лен, поосторожнее; от него всего можно ожидать.
- Но только не когда в спину ему упираются два пистолета, а руки связаны. Бояться нечего. - Его губы скривились в злорадной ухмылке. - Иди вперед, урод.
Эх, время, время. Каждая минута, каждое мгновение. Время - вопрос жизни и смерти. Моей и Дэри. Если бы у меня только было время, то я обязательно смог бы что-нибудь придумать.
И тут судьба преподнесла мне щедрый подарок.
Вдруг откуда-то из темноты появилась Рут Глисон.
- Ленни, Ленни... не мучай меня, умоляю! - выкрикнула она на бегу и бросилась ему на шею.
Ленни выругался и я услышал звонкий всплеск пощечины. Он бил наотмашь, изо всех сил, и девушка, не удержавшись на ногах, упала на траву.
- Черт бы побрал этих шлюх! Липнут, как мухи, не отвяжешься!
Рут пыталась подняться, громко всхлипывая и бормоча себе что-то под нос, так что слов было почти не разобрать.
- Ленни, ну пожалуйста... они мне не дают... ничего. Все только смеялись и... вышвырнули меня вон.
Я стоял смирно. Всего одно неосторожное движение - и меня пристрелят, как собаку. Поэтому я стоял и не рыпался. Я видел, как Рут с трудом поднялась с земли и неуверенно держалась на ногах, содрогаясь всем телом. В руках у неё была палка, только что найденная ею в траве. По её щекам катились крупные слезы.
- Ленни... я что угодно для тебя сделая. Все, что только пожелаешь. Ну пожалуйста... ты же говорил, что любишь меня. Скажи им, чтобы мне дали уколоться.
Ленни сказал два слова.
Это были его последние слова.
Внезапно она сорвалась с места и набросилась на него. Я видел, как она выбросила вперед руку, сжимавшую палку, конец которой подобно обломку меча вошло Ленни в живот, и услышал яростный хрип своего конвоира. Деревяшка сломалась у неё в руках, и половина её так и осталась в теле Ленни, бившегося на земле в предсмертных судорогах, а Рут продолжала изо всех сил царапать его в припадке безудержной ярости.
Второй конвоир бросился к ней и попытался оттащить в сторону, напрочь забыв о моем существовании. Руки мои были связаны. А вот ноги - нет. Для того, чтобы расправиться с ним хватило всего трех ударов.
Рут все ещё молотила кулаками по трупу, не монимая, что Ленни уже мертв.
- Рут... я могу достать тебе дозу! - сказал я.
Эти слова остановили её. Она скользнула по мне невидящим взглядом.
- Ты?
- Только развяжи меня. Скорее.
Я повернулся к ней спиной. Ее пальцы принялись распутывать узлы, стягивающие мои запястья, и вот наконец веревки упали на землю.
- Все... а теперь ты дашь мне уколоться? А?
Я кивнул и ударил её. Не все сразу, с этим можно и подождать. А то, глядишь, переможется и безо всего, так что впредь ей уже не приедтся ходить и выклянчивать зелье. Да мало ли что ещё может произойти, но она спасла мне жизнь, и я никогда не забуду об этом.
У маленького стражника оказался пистолет 32-го калибра. Такой был мне не нужен. Пистолет Ленни был 45-го калибра. Он понравился мне куда больше, и к тому же пришелся как раз по руке. Указательным пальцем я нащупал знакомую насечку на рукоятке и понял, что держу в руках свой собственный пистолет. Истинный смысл тирады о Дэри, которую незадолго до смерти выдал мне Ленни, стал ясен мне только сейчас.
Она попыталась убить негодяя и промахнулась. У неё отобрали пистолет, а Дэри грозило жестокое наказание.
На этот раз мне удалось все хорошенько обдумать. Я уже знал, что делать и как. Сделав небольшой крюк, я вернулся на сотню ярдов назад, к тому месту, где лежал убитый мной ранее охранник в сером костюме, забрал его карабин, выгреб из кармана ещё четыре запасных патрона и направился к дому.
Там все было по-прежнему. Гулянка была в самом разгаре, и из окон нижнего этажа доносились крики и веселый смех.
Как я и ожидал, вскоре мне удалось разыскать большой, емкостью в полторы тысячи галлонов, бак для топлива, установленный выше по склону. Я отбил полудюймовую медную трубу и принялся наполнять топливным маслом бутылки из-под виски, выуженные из мусорной кучи. Затем пришлось сделать несколько ходок к дому, чтобы оросить огнеопасной смесью окружающие дом заросли кустарника. Листва на кустах уже начинала желтеть, осень была не за горами. Из поврежденного трубопровода тем временем разлилась огромная лужа, и дружные потоки устремились вниз по склону, прямиком по подъездной дорожке к парадному фасаду дома.
Этого-то мне было и надо. Я взял две бутылки, залил их горючим и оторвал лоскут от полы своей рубашки для фитиля. Если мне удастся поджечь их, то получится замечательный коктейл Молотова, и большой фейверк будет гарантирован. Секрет крылся в длинном фитиле, который был необходим для того, чтобы расплескавшееся топливное масло не затушило бы пламя. Конечно, оно не так хорошо воспламенялось, как бензин, но да ничего, гореть будет.
Итак, все было готово.
Только без спешки. Пусть все идет своим чередом. Похоже, эта мысль успокоила меня. Я кашлянул, сделал глубокий вдох и направился к лестничной площадке у первой двери. Там оказался парень, который при виде меня попытался поднять крик, но не успел, так как смерть настигла его раньше. Второй тоже ничего не подозревал. И умер так же быстро. Слабак.
В кабинете мистера Симпсона никого не было. Я открыл окно, запалил фитиль одной из бутылок и бросил её вниз. Раздался приглушенный звон бьющегося стекла, маленький огонек начал разгораться. Я отошел от окна.
В бутылке, которую я держал под мышкой, у меня было припасено ещё три кварты топливного масла. Я выплеснул его на массивные двери, находившиеся напротив кабинета Симпсона и подождал, пока горючее впитается в ковер, который вспыхнул очень быстро, и буквально через мгновение над полом заколыхалась огненная завеса. А из-за дверей никто так и не появился.
Где-то внизу раздался вскрик, затем пронзительный визг. Я открыл окно и выбрался на крышу террасы второго этажа. Окна верхнего этажа зияли чернотой. На них были опущены плотные шторы, и хотя оконные створки были кое-где открыты, очевидно, для вентиляции, оттуда не выбивалось ни единого лучика.
Я влез в окно и притаился за портьерами, а потом осторожно развинул тяжелые складки черного бархата. Моим глазам открылся небольшой театр. Человек в черном балахоне стучал по барабанам, и это было единственным иузыкальным сопровождением действа. Еще двое мужчин в узких черных трико, лица которых были скрыты под черными же масками, кружили вокруг установленного в центре комнаты стола. В руке у каждого был длинный узкий хлыст, и когда барабанщик ускорял ритм, они начинали щелкать ими, а то и просто стегать по полу, отчего вплетенная в кожанное жало свинчатка издавала громкий стук.
Дэри была привязана к столу. Весь её наряд состоял из большого отреза тонкого шелка, обвивавшего её тело наподобие туники.
Из окна мне был виден город и длинная вереница огней, невероятно медленно ползущая в сторону холма.
Снизу доносились испуганные крики, но те, кто находился в этой странной комнате, не обращали на них никакого внимания. Они наблюдали за представлением, и у каждого в руке было по узкому ремню, способному привести в восторг тех, кто уже успел пресытиться всеми прочими удовольствиями, и кому для полного счастья не хватало лишь этого вида развлечения.
Она была в сознании. Связанная по рукам и ногам и с кляпом во рту, она все же понимала, что происходит. Дэри была обращена лицом к полукругу зрителей и видела, как колышатся портьеры, за которыми прятался я. Я сильно рисковал, раздвигая их настолько, чтобы она могла увидеть меня, и по тому, как резко она отвернулась, чтобы никто из окружающих не заметил огонька надежды, затеплившегося в её взгляде, я понял, что пришло время действовать.
В зале был лишь один выход - дверь на другом конце комнаты. Размуеется, это противоречило всем мыслимым и немыслимым нормам противопожарной безопасности, и теперь присутствующим предоставлялась возможность прочувствовать это на собственной шкуре. Я поджег фитиль на последней бутылке, дал ему хорошенько разгореться, после чего сделал шаг вперед и швырнул бутылку.
