Джеймс Чейз - Том 15. Саван для свидетелей. Лапа в бутылке
Сейгель кивнул и вышел.
— Ты знаешь что-нибудь о ней? — спросил Маурер Головина, снова усаживаясь.
— Немного. Она привлекательная. Припоминаю, что перед замужеством она немного пела, пустяшные песенки, маленькие гонорары. Ты понимаешь, о чем я говорю. Они поженились около трех лет назад.
— Какого черта она может здесь делать? — задумчиво произнес Маурер.
Головин пожал плечами. Его не интересовала Дженни Конрад. «Через несколько часов, — думал он, — Маурер будет на яхте». И тогда он, Головин, будет управлять королевством Маурера. Сбудется, наконец, то, о чем он постоянно думал. Теперь это в пределах досягаемого, теперь он будет иметь власть. У него будет возможность не только советовать. Если он решит что-то сделать, это будет сделано непременно. Его мысли перекинулись от раздумий о власти к чему-то другому, на что он совсем недавно смотрел завистливыми глазами, к Долорес, жене Маурера. При одной мысли об этой высокой, рыжеволосой, зеленоглазой женщине Головин задыхался. На его взгляд, никогда не было женщины более желанной и интригующей, чем она, хотя сам Маурер, казалось, едва замечал ее существование. Как мог он связаться с этой Арно, когда ему принадлежала такая женщина, как Долорес? Головин удивлялся. Как он мог?
— О чем ты задумался, Эйб? — резко спросил Маурер, глядя в глаза Головину.
Тому показалось, что Маурер читает его мысли, и это было очень опасно. Придав лицу безразличное выражение, он пожал плечами.
— О многом, — ответил он и нахмурился. — Ты думаешь, мне нравится все это? Ты уедешь, а кашу оставишь расхлебывать мне. Так что тут есть, о чем подумать.
Маурер кивнул.
— Но ведь я уеду ненадолго, — сказал он. — Тебе только нужно будет все уладить до моего возвращения. Больше не о чем беспокоиться.
Головин подумал, что если кому-то и следует беспокоиться, то это — Мауреру, но ничего не сказал.
Дженни Конрад с тревогой оглядела людный бар. Проходя мимо швейцара, она сказала, что ожидает друзей. Здесь не любили женщин, приходящих одних. У клуба была целая стая своих девушек, и посторонняя конкуренция не приветствовалась.
Прошлый раз, когда Дженни приходила сюда, с ней почти сразу же заговорил толстый пожилой мужчина, который провел с ней весь вечер, угощал ее и рассказывал анекдоты. Дженни нашла его невыносимым и скучным, но сейчас все же надеялась, что он будет здесь. Однако его нигде не было видно.
Этим вечером, похоже, в клубе не было одиноких мужчин, и Дженни стало неловко. Она понимала, что не сможет долго сидеть одна за столиком в углу. Бармен поглядывал на нее, а две девицы глазели на нее с открытой ненавистью. Она нервно допила свой бокал. Какое будет унижение, если ей придется уйти, подумала она. И это после того, как она целый вечер прихорашивалась, а затем потратилась на такси до клуба. Ни в каше другое место она не пожелала пойти. По крайней мере, ни один из знакомых сослуживцев Пола никогда не приходил сюда.
Когда она уже окончательно решила, что не может больше здесь оставаться, Дженни увидела направляющегося к ней высокого мужчину, одетого в безукоризненный смокинг. Ее сердце быстро забилось. Его худое лицо и белый шрам от левого глаза к носу заставил ее затрепетать. Он задержался у ее столика и широко и дружески улыбнулся. Она улыбнулась в ответ немного неуверенно, но не стала делать попыток скрыть свою заинтересованность.
— Не говорите мне, что он подвел вас, — сказал Сей-гель, наклоняясь над ней.
Она чувствовала, что он пытается заглянуть за низкий вырез ее платья. Слегка встревоженная, но возбужденная, она откинулась назад.
— Ну да, — сказала она и взглянула на часы. — Он опоздал, но он придет. Он… всегда опаздывает.
— Женщина не должна ждать мужчину, — сказал Сейгель, улыбаясь еще шире. — Не могу ли я пока занять его место?
Она притворилась, что колеблется.
— Право, не знаю. Мы ведь совсем не знаем друг друга.
Он отодвинул стул и сел.
— Ну, это легко исправить, меня зовут Луи Сейгель. А вас?
— Дженни… Конрад, — ответила она, вспоминая, что Пол сказал, что ее сразу узнали, и решив в последний момент не называть своей девичьей фамилии.
— Ну, вот и хорошо, — сказал Сейгель. — Теперь мы знакомы, не правда ли? Давайте выпьем?
Она увидела, что он сделал знак бармену, и тот быстро вышел из-за стойки и принял у них заказ. Она заметила также, что напитки появились с волшебной быстротой, и мартини, который бармен поставил перед ней, был несравним с тем, который она заказала сама.
— Хотела бы я быть мужчиной, — сказала она, когда бармен отошел. — Все к вашим услугам. Мартини, который я заказывала, был отвратительным.
— Я очень рад, что вы не мужчина, — ответил Сейгель, глядя на нее своим знаменитым наглым взглядом.
Он всегда удивлялся, как это Конрад подцепил себе такую хорошенькую жену, и сейчас, сидя рядом с ней, он удивлялся еще больше.
— Не вас ли я видел здесь несколько дней назад?
Дженни кивнула.
— Я иногда заглядываю сюда. Мне здесь нравится. Вы хорошо знаете этот бар?
— Очень хорошо, — засмеялся Сейгель. — Это самый лучший из ночных клубов города. — Он поднял бокал. — За долгую и прекрасную дружбу. — Он залпом опустошил его. — Допивайте свой, — продолжил он, — и давайте еще повторим.
Дженни была готова подчиниться, и бармен сразу без заказа принес два бокала. Дженни не могла не заметить в глазах Сейгеля откровенного восхищения, когда он смотрел на нее. Она была достаточно опытна, чтобы понять, что Сейгель опасен. Такой не удовлетворится только разговорами. Очень скоро последует непременное предложение пойти куда-нибудь вместе. Сердце Дженни забилось сильнее, когда она подумала, как далеко она может позволить зайти ему. Ей не пришло в голову, что когда придет время, у нее не будет выбора. Она была уверена, что выпутается из любого положения, но она не знала, что Сейгеля трудно остановить, когда он идет к цели. Разговор с ним, музыка, его взгляды, действие мартини воскресили у нее волнующие воспоминания о жизни, которую она вела до замужества. Она думала, как, действительно, повеселилась в те дни. И это было так недавно: всего три года назад.
— У вас промелькнули нехорошие мысли, — сказал он.
Уж он-то умел читать мысли женщин. Именно поэтому он точно знал, как поступить в любой момент, и его успех у женщин стал притчей во языцех среди друзей.
Дженни вспыхнула.
— У меня их не было! — Она допила мартини и со стуком поставила стакан на стол. — Я не понимаю, о чем вы говорите.
Сейгель усмехнулся.
— Нет, понимаете. Вы думаете, какой будет мой следующий шаг. Предложу ли я вам пойти ко мне домой и посмотреть ценную гравюру, которую я недавно купил.
Дженни некоторое время смотрела на него в замешательстве, потом рассмеялась.
— Ни о чем подобном я не думала!
Он наклонился вперед. От его животной силы и взгляда у нее перехватило дыхание.
— Вы интересуетесь гравюрами?
Она покачала головой.
— Нет. А вы?
— Нет. Я никогда не считал гравюры необходимым предлогом. — Он широко улыбнулся. — Вкусная еда, немного танцев, приглушенный свет и мягкая музыка лучше всяких гравюр. — Он отодвинул стул. — Поужинаем?
Дженни смотрела на него и колебалась. Она вдруг почувствовала, что этот большой, хорошо выглядевший мужчина многое понимает, и по мере того, как идет время, будет гораздо труднее, чем она сначала себе представляла, управляться с ним. Но она знала, что если откажется от приглашения, он уйдет, и ей придется возвращаться в скучный пустой дом, к еще более скучному телевизору.
— Вы говорите загадками, — сказала она, — но я голодна и поэтому буду ужинать.
— Прекрасно. Пока вы припудрите свой хорошенький носик, — сказал Сейгель, — а я должен позвонить. Встретимся через пять минут.
— Чтобы пудрить нос, мне понадобится больше пяти минут, — сказала она, не желая, чтобы ею командовали.
— Через пять минут, — повторил Сейгель и быстро прошел через бар к гостиной, где были умело скрыты несколько кабин с телефонами.
Он набрал номер и закурил, ожидая, когда его соединят.
Дженни изумила его. Если бы он не знал, кто она и что она замужем за Конрадом, он был бы уверен, что она его обольщает. Играет ли она с ним? — вот что хотел бы он знать, или она, действительно, слабый противник. Не появится ли вдруг Конрад? Не послал ли он сюда свою жену одну, чтобы прихватить его, когда он будет готов к делу? Сейгель сомневался в этом, но решил вести игру осторожно.
В трубке раздался щелчок и недовольный голос Моу Глеба:
— Что надо?
— У меня есть для тебя работа, — не называя себя, сказал Сейгель. — Вам с Питом нужно будет сделать ее, понятно? Пит сделает дело, а ты позаботься о колесах. Разыщи Пита и сидите у телефона, пока я не позвоню. Я дам вам адрес, как только получу его.
