Чарлз Вильямс - Сооруди себе рыжий парик
— Как вы думаете, подойдет вам платье этой блондинки?
— Понятия не имею. Но я не возьму его, даже если меня будут пытать.
— Хорошо, — сказал я, — не надо нервничать. Дома вы сможете переодеться. В том случае, если мы попадем в него.
Я подошел к кладовой и открыл дверь.
— Время, — сказал я.
Они вышли. Я открыл переднюю дверь и дал Маделине пройти вперед. Когда мы вышли, я отдал ей ключ и попросил запереть дверь. Она это сделала, и я убрал ключ.
Я кивнул блондинке и Джеку.
— Когда мы уедем, можете идти куда угодно. Можете даже воспользоваться «кадиллаком», если не боитесь и сумеете завести его без ключа.
— Я с вами рассчитаюсь, — пригрозил Джек. — Я найду вас.
— Мое имя вы найдете в телефонной книге, — сказал я и открыл Маделине дверь машины.
Когда мы пересекали деревянный мостик у края лужайки, я выбросил ключ из окна. Посмотрев в зеркало заднего обзора, я ничего не увидел. Было уже темно.
Я зажег фары, и мы поехали через лес. Впереди показались огни магазина и бензоколонки.
— Сейчас выезжаем на главное шоссе, — сообщил я. — Возможно, нам повстречаются патрульные машины, но на нас они не обратят внимания. Не бойтесь, вас не видно.
— Обо мне можете не беспокоиться, — ответила она.
Я выбросил ключи от «кадиллака» в кусты возле дороги, и через минуту или две мы свернули на главное шоссе.
Ехал я очень осторожно, не превышая скорости. Когда мы въехали в первый городок, я свернул с главной улицы и поехал в объезд ее по плохо освещенным улочкам. Через некоторое время я дважды повернул и снова оказался на главном шоссе. Мы проехали всего 50 километров.
Прошло только 12 часов с того момента, как полиция обнаружила исчезновение Маделины. Никто не ожидал, что она будет такой дурой, чтобы вернуться домой, но для порядка ее дом наверняка будет охранять полицейский, а может, и больше. Интересно, где он? Перед домом или позади, а может, внутри?
Нам следовало остановиться вдали от дома, чтобы не было слышно шума мотора и не видно света фар. Однако не слишком далеко, на случай, если придется бежать.
— Позади улицы, ведущей к вашему дому, есть другая улица? — спросил я.
— Да, есть, — ответила она. — Я покажу. Она неосвещенная, на ней в основном незастроенные участки.
Маделина выросла в этом доме. Я задавал себе вопрос, что она должна чувствовать, вступая в него в последний раз. Если наша затея удастся, она больше не увидит его. Есть у нее вообще какие-нибудь чувства? Известие о том, что нашли труп мужа, не особенно взволновало ее.
— Где должны были найти тело вашего мужа? — поинтересовался я.
— Не имею понятия.
— Разве вы не знаете? — недоверчиво спросил я.
— Откуда мне знать? Ведь вы слушали радио, не я.
Она не проявляла никакого интереса.
Я не знал, что и думать. Приходится ей верить. Слова ее звучали правдиво, да у нее и не было причины лгать. Она даже не знала, что ее машина была найдена возле дома Дианы Джеймс. Странная мысль появилась у меня. Действительно ли она убила его? Нет, это глупо. Она практически призналась в этом, обещав уплатить мне 120 тысяч долларов за то, чтобы я спрятал ее от полиции. Зачем бы еще она пошла на это?
— Никак не могу понять вас, — сказал я.
— Да?
Она закурила сигарету, и пламя на момент осветило ее высокомерное и пленительное лицо.
— А почему, собственно, вы должны меня понимать? Но я не хочу быть несправедливой. До сих пор вы хорошо справлялись со своим делом и совершили только одну или две ошибки.
— Что за ошибки?
— Первая состоит в том, что вы не пристрелили эту парочку. Они могут дать наше описание. А во-вторых, вы выбросили мой единственный ключ от дома. Он был вместе с ключами от машины.
— Ключ нам не потребуется, — сказал я. — Мы можем войти через подвальное окно. А что касается другой ошибки, то они побоятся обратиться в полицию.
— Да, но что если полиция обратится к ним?
— На этот риск придется пойти.
— Совершенно необязательно.
— Может быть. Но я взялся за дело, и вы должны довериться мне.
Она промолчала.
Меня не раз предупреждали насчет нее. Но я не прислушивался.
Глава 10
Мы приближались к ее дому.
— Не так быстро, — сказала она. — Сейчас направо будет кладбище. Поверните за ним налево.
Вскоре я увидел поросший плющом угол кладбищенской ограды. Две машины догоняли нас. Я прибавил газу и проехал вперед.
— Теперь налево, — сказала она.
Я повернул. Эта улица была посыпана гравием, налево от нее, за изгородью, тянулось поле. Мы проехали мимо освещенного дома. На улицу выскочила собака и со злобным лаем побежала за нами. Я стал нервничать.
Было безумием возвращаться сюда. Полиция искала ее. Что будет, если нас схватят? Возможно, в темноте нам удастся скрыться, но это нам не очень поможет. Они тотчас оцепят все улицы в этой части города, и мы окажемся в ловушке. Но ничего другого нам не оставалось — нам нужны были ключи от этих сейфов.
Вдруг мне пришла мысль.
— У вас при себе достаточно денег? Или в доме? — спросил я.
— Да, — ответила она. — У меня в сумочке тысяча долларов.
— Хорошо, — ответил я.
Я не стал спрашивать, почему она носит с собой так много денег. Это было ясно. Она предвидела, что в любое время ей придется скрыться.
Я повернул направо и поехал вверх по улице, обсаженной деревьями. Ехал я очень медленно и пытался запоминать ориентиры. Вдруг нам придется очень быстро уезжать отсюда.
— Следующий дом мой, там, где высоковольтная линия пересекает улицу, — сказала она.
Я остановился, подал машину назад и поставил ее на обочину под деревом, выключил мотор и фары, и мы немного посидели, чтобы глаза привыкли к темноте.
Затем мы вышли из машины, и я тихо закрыл дверцу. Дышал я прерывисто и часто и чувствовал дурноту, как это бывало раньше перед футбольными матчами. Ночь была душная, воздух пропитан пылью.
Там, в домике, я снова надел белую рубашку, однако пиджак скрывал ее. В кармане у меня был пистолет и фонарик. Я посмотрел на нее. Ее одежда не бросалась в глаза, только белая каемка на ее домашних туфлях выделялась в темноте.
— Пошли, — прошептал я.
Следуя за темными мачтами высоковольтной линии, мы перешли поле, а через минуту или две очутились на улице, которая подходила сзади к ее дому. Никаких машин пе было видно.
Маделина потянула меня за рукав.
— Мой дальше, — сказала она.
Теперь я узнал, где мы находимся, я видел очертания олеандровой живой изгороди. Я медленно отворил ворота, мы вошли в них и остановились.
— Подождите меня здесь, — шепнул я ей на ухо. — Я погляжу, нет ли где машины.
Она кивнула, и я пошел по лужайке к дому. На углу возле кустов я остановился и выглянул на подъездную дорогу. Машин там не было.
Я бесшумно обогнул дом, двигаясь к фасаду. Царила глубокая тишина, только где-то по ту сторону лужайки слышалась тихая музыка. Это могло быть радио в доме на другой стороне улицы.
С минуту я простоял неподвижно, раздумывая. Они могли сидеть в машине на улице и сторожить подъездную дорогу, а могли быть в доме. Мы должны иметь и это в виду.
Я повернулся и тихо прошел мимо задней веранды. Когда я приблизился к дыре в олеандровой изгороди, то вдруг увидел белые каемки ее туфель. Она шла по лужайке к дому. Вдруг пятна исчезли, словно растворились в темноте.
Я продолжал стоять, мое сердце бешено колотилось. Кто-то двигался между нами. Нет, не может быть: ведь там на лужайке никого не было. Затем я снова увидел ее туфли, она стояла на прежнем месте. Я старался разглядеть это нечто в темноте, но ничего не видел. Потом белые пятна опять исчезли. Что-то было между нами, и это что-то передвигалось.
Я не мог предупредить ее. Мне вдруг захотелось крикнуть, чтобы она ушла, но этого делать было нельзя. Этот тип знал, что она там. Однако он не знал, что позади него был я. Мои нервы напряглись до предела, рот пересох.
Я мог удрать, мог обойти их обоих и пройти через ворота.
Однако я не ушел. Я не мог бросить все, находясь так близко от цели. Я стал к ним подкрадываться, очень медленно, затаив дыхание.
Затем все это и произошло. Она увидела, или услышала, или как-то почувствовала, что тут есть кто-то еще.
— Я здесь, — прошептала она.
Яркий свет упал на ее лицо и верхнюю часть тела. Она стояла меньше, чем в четырех метрах от меня, подобно освещенной статуе. Я бросился сзади на незнакомца и выхватил из кармана пистолет. Я видел его очень ясно при свете его же карманного фонаря. Я поднял пистолет, размахнулся и ударил.
— Стойте на месте, миссис Батлер, — сказал я. — Вы…
Незнакомец застонал, рука его дрогнула, и фонарь упал на траву. Сам он согнулся и тоже упал. Я подскочил и выключил фонарь. Чернота снова окутала нас, стало темно, как в угольной шахте.
