Светлана Алешина - Змей в райских кущах
— А адрес-то где взяла? — Голос у Шилова потеплел: я, как всегда, оправдала его ожидания. — Что-то подсказывает мне, что в этом деле не обошлось без Гурьева. — Костик обернулся и подмигнул мне.
— За дорогой следи! — напомнила я.
— Так обошлось или нет? — не унимался Костя.
— Не обошлось, — подтвердила я.
Костя свернул во двор «хрущевской» пятиэтажки.
— Я с тобой, — проговорил Шилов, выбираясь из машины. — Мало ли что собой представляет этот охранник…
— Мне кажется, ты меня чересчур опекаешь, — заметила я.
— А мне так совсем не кажется, — ответил заботливый водитель.
Я решила, что лучше не спорить, и молча отправилась по записанному адресу. Квартира Майорова оказалась на втором этаже, так что мне даже не пришлось посетовать на отсутствие лифта. Я несколько раз позвонила в дверь. За мной каменным исполином возвышалась фигура Кости — с ним я и впрямь чувствовала себя в абсолютной безопасности.
Дверь открылась через пару минут. На пороге появился высокий молодой человек со светло-русыми волнистыми волосами, ярко-голубыми глазами, почти по-женски тонкими чертами лица и непропорционально широкими скулами. Телосложением он практически не отличался от Кости.
— Майоров Денис Георгиевич? — осведомилась я и показала свое удостоверение сотрудника Тарасовской ГТРК, которое он, судя по всему, принял за милицейское.
— Ага, — молодой человек кивнул. — А вы по какому вопросу? Меня сегодня уже допрашивали. — Денис Георгиевич поежился: стоял он на самом сквозняке.
— Вы не могли бы нас пригласить в квартиру? — Я улыбнулась одной из своих самых обезоруживающих улыбок.
— Конечно, конечно, — спохватился Майоров. — Проходите, пожалуйста!
Молодой человек выглядел совсем растерявшимся и смущенным. Мы с Костей вошли в однокомнатную квартиру, в которой, похоже, Денис жил один. Половину комнаты занимала огромная новенькая софа, обитая бежевым флоком. У окна стояли два кресла с высокими спинками и деревянными подлокотниками. Между ними расположился журнальный столик. Остальную часть комнаты занимала старая «стенка», очевидно, оставшаяся еще с советских времен и доставшаяся парню по наследству от родственников.
— Присаживайтесь, — Денис Георгиевич кивнул в сторону кресел. — Что-то еще произошло? — осведомился он.
— Да, — ответила я. — Вы были знакомы с Крыловой?
— Почему был? — не понял парень. — Я и сейчас с ней знаком или?.. — До него наконец дошло. — Не может быть! — не поверил Денис. — Что, ее тоже убили? — Он с ужасом взирал на нас, будто на прокаженных.
Я невольно подумала, что за последние дни превратилась в вестника смерти.
— Да что же это такое творится? — Денис закурил. Он предложил сигареты и нам с Костиком, но мы отказались. — Кто? — Парень смотрел на меня в упор округлившимися глазами.
— Не знаю. — Я пожала плечами. — Да и причина смерти Крыловой не установлена. Возможно, это всего лишь сердечный приступ.
— Уфф, — облегченно выдохнул молодой человек. — А я-то уж, грешным делом, подумал, что очередное убийство!
— Расскажите, пожалуйста, нам все еще раз, — попросила я.
— О том, что произошло в четверг? — уточнил Денис и нахмурился.
— Да.
— Да я же уже все это тысячу раз рассказывал! — расстроился он.
— А вы расскажите в тысячу первый!
— Я заступаю на ночное дежурство в семь вечера, — начал Майоров. — Алла Владимировна в клубе обычно засиживалась допоздна. И этот вечер не отличался от других. Но позже, в одиннадцатом часу, к хозяйке пожаловала посетительница. Я проводил ее к ней и, обходя помещение, услышал, что женщины громко ссорятся. Мне и в голову не пришло вмешаться: кто же мог знать, чем это все закончится? — Парень разволновался.
— Что было дальше? — спросила я, мысленно представляя себе эту картину.
— Да ничего не было, — задумчиво ответил Майоров. — Алла Владимировна в начале двенадцатого ушла. Я поинтересовался гостьей. Она мне ответила, что все в порядке.
— В смысле?
— Чик, и готово! — Денис провел себе ладонью по горлу и делано расхохотался. — Да нет, шучу, — тут же смутился парень. — Алла Владимировна сказала, что посетительница вышла через другую дверь — в клубе есть запасной выход, — добавил он. — Вот, в общем-то, и все!
— А больше вы в клубе никого не заметили? — осведомилась я. Мне казалось, что если Малахова не убивала подругу, то это должен был сделать кто-то из завсегдатаев или штатного персонала «Парадиза».
— Нет, — не задумываясь, ответил Майоров. — Никого! Ой! — воскликнул вдруг Денис. — Ирина Анатольевна! Наконец-то я вас узнал! Вы — телеведущая!
Придется-таки оставить ему автограф! Парень буквально на него нарывается…
— Вы смотрите «Женское счастье»? — осведомилась я. — Какая приятная неожиданность!
— Нет, — Майоров покачал своей белокурой головой, — не я. Знакомая одна смотрит, ну вот и я иногда заодно… Очень жалею, что не видел передачу с Аллой Владимировной!
— Ну, не расстраивайтесь, — успокоила я его. — Еще увидите!
Денис смерил меня недоверчивым взглядом, но промолчал. Тогда я окончательно поняла, что, пожалуй, никто, кроме меня, не верит в то, что Алла Малахова не убивала свою подругу. Я посмотрела на Костю, но лицо моего Дольфа Лундгрена оставалось непроницаемым.
— Ирина Анатольевна, а вы не могли бы мне автограф оставить? — оживился Денис. Уж не экстрасенс ли? Прямо-таки мысли мои читает!
— Разумеется, — смилостивилась я и что-то там нацарапала на открытке для его девушки. Денис тут же положил ее под стекло.
— Вот радости-то будет, — заметил он.
— Денис, — снова обратилась я к нему, — вдруг у меня к вам еще пара вопросов! Где мне вас можно будет найти?
— Я дома почти все время, — ответил он. — Работаю ночь через две. Сегодня в «Парадизе» как раз мое дежурство.
— А вы не могли бы… — Меня озарила, по-моему, просто блестящая идея.
— Ирина! — Костя предчувствовал, что я что-то задумала, и, как всегда, хотел меня от всего уберечь. Была бы его воля, я бы вообще не выходила со студии. В этом Дольф Лундгрен был абсолютно солидарен с Володей, с единственной только разницей: мой благоверный предпочел бы, чтобы я вообще из дома не выходила. Нет, Володька, конечно, ко мне не придирался по пустякам и вообще не давил на нервы, но… Да, он слишком за меня волновался, что, впрочем, не мешало ему моего добровольного телохранителя Костю на дух не выносить. А вот к Валерке Гурьеву, нашему закоренелому холостяку в самом расцвете лет, Володька почему-то относился прекрасно. И где же логика? Загадка мужской психологии! Очевидное — невероятное! А может, и нет никакой загадки? Только какая-то интуитивная ревность? Хотя я бы назвала это чувство ревностью к тому самому пресловутому фонарному столбу! Я человек порядочный, и осложнения с противоположным полом нужны мне… Вот именно! Как пятая нога собаке! И что самое главное: я всю свою сознательную жизнь мечтала именно о таком мужике, как Володька!
— Да, я уже двадцать семь лет Ирина, — ответила я.
— А что вы хотели, Ирина Анатольевна? — осведомился Майоров. — Да я для вас горы сверну! — напыжился он.
— Как бы не надорваться, — пробурчал Костя Шилов себе под нос.
— Что? Что? — не расслышал Денис.
— Он говорит, что без вас, Денис Георгиевич, мы были бы как без рук. — Я ткнула Костю локтем под бок, чтобы он слишком-то не выпендривался.
— Ага, — поддаканул Шилов. — И двух шагов бы не сделали!
И откуда это у него? У Леры, что ли, набрался?
— Денис, — обратилась я к охраннику, — вы не могли бы позволить нам осмотреть этот ваш роковой солярий? — Я умоляюще сложила руки на груди. — Ну, скажем, в порядке исключения?
— Ну, не знаю, — растерянно протянул Майоров, — вообще-то все это против правил, — парень нахохлился, как пуганый воробей.
— Но вы же сами сказали, — настаивала я, — что сегодня ваше дежурство. Никто и не узнает ничего, — развела я руками.
— А по шее от Гоффмана я случайно не схлопочу? — усмехнулся Денис.
— А вы и ростом повыше, да и в плечах пошире, — заметила я невинно.
— И бегаю быстрее, — добавил парень.
— Так, значит, согласны?! — обрадовалась я.
— Куда деваться? — обреченно промолвил он. — Жду вас в клубе около одиннадцати. Для тщательного досмотра, — Майоров смешно насупил белобрысые брови.
— О'кей! — согласилась я.
— Да ты и мертвого уговоришь, — заметил Костя, когда мы усаживались в машину.
— Это профессиональное, — проговорила я, захлопнув дверцу.
* * *Дома меня дожидался грозный и рассерженный муж, не знаю даже, из какой оперы!
— Ирина! — Володя по-театральному заламывал руки, и мне показалось, что в нем погиб великий актер. — Ты себя совершенно не бережешь! — По-моему, даже трагик. — У тебя когда-нибудь будут выходные?! — взывал он к моей непроснувшейся совести. На нем очень трогательно смотрелся мой передник в цветочек, в нежных таких розово-сиреневых тонах.
