Александр Бондарь - Год Чёрной Обезьяны
Лена подошла ближе и вытащила пистолет. Черное дуло единственным своим глазом заглянуло в лицо частному детективу.
- Выходи, - сказала Лена спокойно. - Палец ее лежал на курке.
Беляков медленно поднял руки кверху. Он попробовал улыбнуться.
- Не горячись. Поговорим спокойно, как взрослые люди. Сейчас я тебя не пойму.
Не опуская ствола, Лена шагнула вперед. Беляков невозмутимо покосился на дуло, что висело теперь в метре от его лба. У Лены дрожали губы. Она повторила негромко, но внятно:
- Выходи.
Глава 11.
Валет еще часа два бродил по городу, смутно надеясь где-нибудь случайно встретить Лену. Он съел завтрак в дешёвом кафе и когда проходил мимо гостиницы, на глаза ему здесь попалась девчонка лет восемнадцати. Та стояла у входа и терпеливо смотрела по сторонам, словно бы дожидалась кого-то. Темноволосая, ярко-накрашенная, с большими и грустными, как у собаки глазами. Валет подошел ближе.
- Не меня ждёшь? - Спросил он как мог более развязно.
Девчонка изучающе его оглядела.
- Может, и тебя.
Валет усмехнулся и поглядел на неё с жалостью.
- Сколько ты хочешь?
- Сорок пять штук - час, - с готовностью ответила девица.
- Я думаю, тридцати пяти хватит выше крыши.
- Хорошо, тридцать пять.
- Идём, - Валет взял её за руку и повел внутрь.
Женщина-администратор строго посмотрела на них сквозь дымчатые очки. Валет сунул ей в окошко несколько пятитысячных купюр.
- Развлечься хочу. - Заявил он вальяжно. - На пару часиков.
Администраторша благосклонно подобрала деньги и, не задерживаясь, выписала квитанцию. - Номер тридцать первый, третий этаж.
Валет щелчком отбросил листок назад в окошко.
- Оставь себе.
Девица тоскливо поглядела в сторону коммерческого ларька, прямо у входа, где, словно на выставке, красовались бутылки с разноветными этикетками.
- Ты не угостишь меня выпивкой? - Произнесла она томно.
Наверх они поднимались с бутылкой сладкого шампанского и немецкой шоколадкой - на закуску.
Номер был одноместный - небольшой, но уютный. Тут - все, что сейчас требовалось - кровать, аккуратно заправленная и душевая - сразу у входа. Девица томно вздохнула, узнав номер. Ей, видимо, не раз уже приходилось здесь отрабатывать.
- Лет тебе сколько? - Спросил её Валет, откупоривая шампанское.
- Четырнадцать, - ответила та, начав раздеваться. - Но ты не бойся: я своё дело знаю.
По уверенности, с какой это было сказано, Валет поверил - действительно знает. Из душа девица вернулась совершенно без ничего. Валет удивленно на неё уставился.
- Чё смотришь? - Та повела плечами. - В первый раз, что ли, видишь женщину без одежды?
- С чего ты взяла? У меня полно было женщин разных.
Девица пододвинула стульчик и села напротив. Чуть наклонив голову, хитро прищурилась.
- Сколько?
Валет помялся.
- Да ну, не помню уже...
- Сбился на седьмом десятке? - По губам её пробежала усмешка. - Так не бывает, - сказала она тихо, почти шёпотом, - это всё равно, как если бы ты забыл, сколько у тебя детей.
- Ну, почему? - Валет поёрзал на кровати .- А если детей много? Например, у шаха какого-нибудь или султана?
Девица сжала полоской губы. Медленно и убеждённо покачала головой.
- Ты не похож на шаха. И на султана тем более. А мужики - они всегда врут, когда про баб рассказывают. Я мужиков хорошо знаю. Они герои - на языке только... А так... - Она махнула рукой.
Взяла пустой стакан с тумбочки, где стоял графин с водой и потянулась к откупоренной бутылке шампанского.
- Давай пить.
- Давай, - согласился Валет.
Он забрал у девицы бутылку. Налил ей и потом - себе.
Содержимое бутыля уменьшилось на треть, и девицу уже тянуло на разговоры. Похрустев шоколадкой с орешками, она начала:
- Когда меня мой пахан завалил, мне десять лет было...
Валет сморщился.
- Ч-т-о он с тобой..?
Девушка пожала плечами.
- Что - что? Трахнул. Он двинутый был. Его потом всё равно менты посадили; я даже не знаю - за что. А в одиннадцать меня снял один кент. Ему тогда было семнадцать. Мы целый год жили с ним вместе. Потом его тоже менты забрали говорят, за грабёж или, может - за драку. После у меня столько мужиков было... Я их отшиваю, а они, сука, липнут. И я решила тогда, что если так и так трахаться, то пусть хотя бы бабки платят.
Она ещё что-то рассказывала, но Валет уже её не слушал. Когда допили шампанское, девица замолкла. Она жевала шоколад и молча, с интересом рассматривала нового своего знакомого. Валет сидел, сложив руки, и тоже, не говоря ничего, глядел на подругу. Его, вдруг, охватила робость, с которой он не мог сейчас ничего поделать.
Девица хмыкнула.
- И долго так будешь сидеть? На смотрины пришел?
Она пристроила свой стакан на краю тумбочки и подошла ближе к стеснительному своему кавалеру.
- А говоришь, было много женщин... Вставай, - она его тряхнула за шиворот, - иначе я тебя не смогу раздеть.
Валет согласно поднялся и разрешил стащить с себя плащ. Из кармана вывалился пистолет. Он тяжело стукнулся о паркетный пол. Девица с живым интересом глянула на оружие.
- Ты - или мент или бандит, - проговорила она спокойно.
- Я - бандит, - так же спокойно ответил молодой человек.
Подружка стащила с него пиджак.
- А меня в том году, в этой самой гостинице, мент раздевал. Он мне и удостоверение свое показывал и пистолет табельный... Слабенький такой мужчинка - раз всего смог кончить.
Пиджак упал на пол рядом с кроватью, и девица занялась расстёгиванием рубашки.
- А вот интересно, - рассуждала она, - вот, когда мы умрём - что будет с нами дальше, что будет потом?
- Что было до того, как мы родились?
- Ничего не было. - Девица сбросила рубашку на пол.
- Вот тоже самое и потом будет, - мрачно ответил Валет.
- А я бы хотела, чтобы было ну хоть что-нибудь. Пусть - ад, пусть - вечные муки. Это лучше, чем совсем-совсем ничего.
Валет пожал плечами.
- Если ад есть, мы там с тобой точно окажемся.
- Конечно, я бы не ад хотела. Эта жизнь - она, ведь, такая мерзкая, и я думаю, что может, хоть там будет чё-нибудь получше.
Она чмокнула его в губы. Валет испуганно сжал рот.
- Тебя, чё, целоваться не научили? - Девица глядела насмешливо.
- Почему? Я умею. - Валет снова пожал плечами.
- Открой рот... Вытащи язык.
- Зачем тебе мой язык?
- Вытащи язык.
...Валет надел плащ и сунул в карман пистолет. Вид у него был помятый. Он удивленно смотрел на проститутку. Та пересчитала купюры, собрала их аккуратно и сунула в тугой кармашек юбки. Валет взял с тумбочки шоколадную обёртку, смял, потом швырнул в мусорную корзину. Пустую бутылку пристроил рядышком.
- Идём, - сказал он, глянув на дверь.
Девушка взяла его под руку.
- Пошли. Проводишь меня до выхода.
Валет затравленно смотрел на нее. Девица ему улыбнулась.
- Единственное, что мне всё ещё нравится в жизни, это - элегантные мужчины.
Экскурс в прошлое.
Дождь уже кончился. Лена выглянула из дверей и поняла, что зонтик ей больше не нужен. Не торопясь, она сошла по аккуратным ступенькам горисполкомовского здания. Тут только что прошла пресс-конференция "Адыге-Хасэ". Полтора часа Лена слушала речи о том, что пришел час уважить четыре процента местного населения и образовать здесь шапсугский национально-территориальный округ в составе Туапсинского района с небольшим куском соседнего Сочи в придачу.
Под конец Лене начало это надоедать. Она смотрела в окно. Как большие мохнатые тучи двигались куда-то вдаль, туда, - где белые шапки гор тихо дремали, укутанные серой вечерней дымкой. Ей стало грустно. Город, где она родилась когда-то и выросла, был и оставался для нее навсегда чужим. Глядя как тяжелые капли, неслышно постукивая, сбивали с деревьев последние осеннего цвета листья, Лена думала о том, что уже почти вечер, и ей нужно еще успеть купить хлеба.
А сейчас она брела по пустой улице, набрасывая в уме план будущей статьи. Темнело. Все вокруг окутывал мрак, зажигая на небе первые, еще неяркие звезды. Похожая на недожаренный блин Луна, глядела встревоженно, точно боялась, что без нее все непременно опустится в беспроглядную кромешную тьму. Горы стояли вокруг стеною, возвышаясь над крышами белокаменных зданий и раздвигаясь там только, где за старым причалом в тишине вечера шептались холодные морские волны.
- Артёмина! - Вдруг услышала Лена, когда она, только-только свернув за угол, направилась в сторону хлебного магазина.
Вздрогнув невольно, Лена обернулась. Парень в джинсовке и турецких спортивных штанах стоял у входа в коммерческий магазин. Темные очки, сигарета во рту, руки в карманах. Лена не могла видеть его глаза, но чувствовала парень ее разглядывает.
Узнала его она сразу же, в момент. Романов Володька. Отличник и любимчик всех без исключения учителей. Отец Володьки заседал в горисполкоме и ни у кого не было никаких сомнений, что после школы Володька обязательно поступит в какой-нибудь вуз. В какой - неважно.
