Джерри Сайкс - Лондон. Темная сторона (сборник)
— Привет! Вы не могли бы мне подсказать, как пройти на Пиккадилли-серкус?
Последние два слова он произнес неуверенно, словно места под таким названием вообще не могло существовать.
Я не ответил, просто развел руки в стороны, затем повернулся к нему с выражением лица, которое, как я надеялся, говорило: «А как ты, ублюдок, думаешь, что это такое, черт побери? А теперь отвали».
Это не сработало.
— Я приехал сюда снимать кино, и мне сказали, что искать нужно на Пиккадилли-серкус.
Пока он говорил, я разглядывал его лицо сверху вниз и снизу вверх.
— Что искать? — спросил я слегка заинтригованно.
— Актеров. Я снимаю сегодня вечером у себя в гостинице и подумал, что вы могли бы…
«Тебе отсосать?»
— Я так не думаю, приятель. Но да, это как раз то место, которое тебе нужно, — только ты опоздал примерно лет на десять…
Я оставил американского фрукта и пошел дальше вверх по Пиккадилли, по северной стороне. Вдоль Пиккадилли стоят впечатляющие серые каменные здания, которые подобно гигантским привратникам следят за происходящим и не пускают нежелательных лиц. Они подозрительно приподнимают брови, если кто-то осмеливается подойти близко к земле обетованной, Мейфэру. «Может, будет удобнее пойти другой дорогой, сэр? По улице, более подходящей для… скажем так, вашего положения… Сэр».
Но сегодня меня никто не гонял. Возникло ощущение, словно я прошел какое-то испытание. Словно теперь я подхожу. Они не вручат мне ключи, но, по крайней мере, отвернутся, пока я буду вскрывать замки. Это определенно было новое начинание.
Я повернул направо, на Уайт-Хорс-стрит и на Шеперд-маркет. Небольшой микрорайон с кучей поворотов, освещенный красным светом. Сюда сметается грязь со всего Мейфэра, чтобы она не бросалась в глаза. Этакое мини-Сохо, только лучше. Здесь лучше говорили и лучше одевались. Днем это место было так себе — слишком шикарно, на мой вкус. Но наступал вечер — нормальный вечер, после того как пиво после работы выпито, а поздние посетители ресторанов убрались вон — и район раскрывал свою истинную суть. Идеальное место для разборчивого индивидуалиста, уличного вора-артиста, не похожего на других.
Я остановился, чтобы поправить на спине рюкзак, потом повернул налево, потом — направо на Маркет-Мьюз. Остановился у открытой двери с табличкой «Модель 2 этаж» и стал подниматься по лестнице. Вверх по деревянной горе в графство Полового Акта. «Еще одна хорошая шутка, Джонни-бой». По пути наверх я помахал камере видеонаблюдения на стене и нажал на пластиковую кнопку звонка с надписью «Нажмите». Дверь открыла Рита — невысокая полная женщина с огромной обвисшей грудью, почти лысая, если не считать несколько пучков желтовато-седых волос. На ней были старые розовые тапочки и слишком большой спортивный костюм кремового цвета, поверх которого она накинула банный халат, бывший когда-то розовым. Рита — это горничная Вани, женщина, принимающая клиентов.
— Привет, Джонни, дорогой. Она сейчас с джентльменом, освободится минут через десять. Устроит?
— Отлично, — сказал я, снял рюкзак и устроился в гостиной на двухместной пенопластовой софе. В квартире имелась еще крошечная кухня с чайником и микроволновкой и маленькая спальня.
Телевизор был включен, и мы с Ритой стали смотреть новости по Ай-ти-эн. Сообщали о праздновании начала нового тысячелетия. Я открыл пачку «Мальборо» и достал оттуда косячок, Рита курила свои сигареты, «B & H».
— Похоже, на улице холодно, — сказала Рита, кивая на экран телевизора. Там показывали толпы людей вдоль берегов Темзы. Женщина встала и перевела термостат на сто градусов [12].
— Да, — кивнул я, закручивая конец косячка перед тем, как закурить.
— Разве ты не участвуешь в шоу, дорогой? Я думала, что сегодня у тебя самая напряженная ночь из всех.
— Нет. Я мог бы поработать, но решил посмотреть «Реку в огне», — ответил я, наблюдая, как тлеет кончик косяка.
Я часто болтал с Ритой, пока Ваня была занята. Она считала меня обаятельным и пленительным, думая, что я — фокусник.
— Много работал? — спросила она.
Я рассказал ей о своем последнем представлении — рождественской вечеринке в фирме, предоставляющей бухгалтерские услуги. Меня пригласили вместе с иллюзионистом Дамоном Смартом развлекать персонал перед ужином. Мне и раньше доводилось работать со Смартом. На самом деле его зовут Дейв Смит. Дрянной тип, но опытный и умелый.
Мы подходили к группе из пяти или шести бухгалтеров, пока они наслаждались предбанкетным стаканчиком, и представлялись таким-то и таким-то, новыми сотрудниками фирмы. Через некоторое время Смарт начинал странно вести себя, гримасничать, держаться за живот и жаловаться на расстройство пищеварения. Он притворно страдал, изображая спазмы, а потом вытягивал изо рта нитку с нанизанными бритвами. Это было особенно клево! Да, вот такое дерьмо… После того как он заканчивал свой номер, я демонстрировал предметы, которые выудил у сотрудников, пока они наблюдали за номером Смарта.
— Мне кажется, это ваши часы, сэр…
Я ненавидел эту работу. Проклятая работа! Я ненавидел эту проклятую работу!
Рассказывать об этом я Рите не стал. Ей было радостно думать обо мне, как о каком-нибудь чертовом Поле Дэниелсе, поэтому я решил ее не расстраивать. Зачем? Толку никакого.
— В общем, получился хороший вечер, — соврал я и еще разок затянулся косячком.
— На следующий год тебя покажут по телевизору, — сказала Рита, показывая на ящик.
Мы еще минутку смотрели новости, потом Рита кивнула на дверь спальни.
— Пора, дорогой, — сказала она.
Она имела в виду, что мне пора удалиться в кухню. Следовало не показываться на глаза клиенту, чтобы он мог уйти, не смущаясь при виде еще одного мужчины в квартире.
Я не представляю, черт побери, откуда Рита знала, что пришло время исчезнуть, — я не слышал ни звука из другой комнаты, но ее детектор оргазма работал очень четко.
Я отправился в кухню и закрыл дверь, оставив маленькую щелочку, чтобы видеть, кто выходит, оставаясь при этом незамеченным. Мне всегда нравилось смотреть на типов, которые были у Вани непосредственно передо мной. Наверно, это просто естественное любопытство.
Через полминуты из спальни появилась Ваня и прошла в общий туалет на лестничной площадке.
Затем вышел он.
Я понял, что знаю его, как только он оказался в поле зрения. Кто-то знаменитый, но я никак не мог вспомнить, кто именно. Может, диктор последних известий на телевидении? Нет, лицо не настолько примелькалось. Член Парламента? Не уверен. Но точно большой человек…
Он взял пальто, которое лежало на небольшом диване, затем достал банкноту в десять фунтов стерлингов и вручил Рите.
Рита улыбнулась и взяла чаевые.
— Счастливого пути. На улице холодно.
— Мое пальто защитит меня от холода, дорогая, — сказал он. — И я буду смаковать ваш non sequitur [13] на протяжении всего беспечального пути домой.
И тут я вспомнил, кто это.
Я подождал, пока его шаги стихнут на лестнице, и только после этого вернулся в комнату.
— Ты знаешь, кто это был? — Я не стал ждать ответа. — Николас Монро. Адвокат. Он…
Ваня вернулась из туалета, покачиваясь на каблуках.
— Он знаменит. Ну, по крайней мере для адвоката…
— Знаменит? Кто знаменит? Фредерик? — спросила Ваня, забирая шестьдесят фунтов стерлингов, которые я приготовил для нее.
Я направился за ней в спальню.
— Нет. Да. Нет, его зовут Николас Монро. Он постоянно появляется в программах новостей. Он отмазал ту банду, которая убила чернокожего ребенка в Ист-Хэме пару лет назад. И гангстера из той же страны, откуда ты приехала…
— Из Хорватии?
— Что-то вроде этого, я не знаю точно. Может, из Албании. Это не имеет значения, — сказал я, закрывая дверь в спальню. — Дело в том, что он очень известен, черт побери, и имеет кучу денег.
— Он не из Хорватии, дурачок, он англичанин, — сказала Ваня. — Очень милый английский мужчина. Так что мы будем делать? Разговаривать или трахаться?
— Я имел в виду: что он здесь делал, черт побери? — спросил я, игнорируя ее вопрос.
Ваня упала на кровать и принялась изучать свои ногти.
— Если он хочет потрахаться, то может сходить в какое-то дорогое место в Кенсингтоне или еще где-то, где соблюдают конфиденциальность и умеют молчать. Почему он приходил сюда?
Она прищурилась.
— Я ему нравлюсь, — заявила она. — Ему нравится, как я говорю и как я…
— Что? Он и раньше здесь появлялся? Он — постоянный клиент?
— Да, конечно, — ответила она так, словно это было очевидно, а я — дурак. — Он приходит сюда почти каждую неделю. Я говорю с ним по-хорватски, ввожу палец ему в зад, а он…
«Черт побери!»
— Ты вставляешь палец ему в зад?
