Стиг Трентер - Скандинавский детектив
Неугомонный Лорд между тем обнюхал черничник и теперь рванулся в южном направлении. У подножия заросшего травой пригорка он замер, уткнувшись в какое-то белое пятно среди первоцветов. Носовой платок!
— Нет, погодите, — сказал проводник, когда комиссар нагнулся за платком. — Ну, как, Лорд? Что будем делать?
Овчарка повернула голову, неуверенно взглянула на хозяина, еще раз понюхала, наконец, взяла платок в зубы и отдала комиссару. Веспер Юнсон осмотрел его. Я бросил взгляд через его плечо. На одном из уголков платка красовался вензель СЛ.
Комиссар хмыкнул и сунул находку в пустой конверт.
— Похоже, платок принадлежит не тому, чей след, — заметил проводник. — Иначе бы Лорд сразу отдал его мне. Но вы, наверное, заметили, он колебался.
— Что это значит?
— Платок принадлежит другому, но тот, кого мы ищем, держал его в руках. Запахи смешались.
— Могу себе представить, — хмыкнул Веспер Юнсон.
Через несколько минут собака вывела нас на шоссе.
— Видимо, след идет в город, — заметил Веспер Юнсон, провожая взглядом собаку и проводника, которые опять изрядно нас опередили. — Вы не сбегаете за машиной? А я пройдусь еще немного за собакой.
Полицейский автомобиль дожидался у развилки, поэтому нагнали мы их очень скоро. Веспер Юнсон отдал распоряжение проводнику, сел в машину и скомандовал:
— К шлюзу, в гараж.
— Вы так и оставите ту собаку в лесу? — спросил я.
— Конечно, нет. Но прежде мы ее сфотографируем и изучим окрестности. — Он помолчал. — Правда, удивительно, как случай переплетает события. Убийца делает свое дело, и сразу же на это место являются двое, вынуждая его спрятаться в усадьбе. А там, оказывается, есть собака да еще открыто кухонное окно. Человек сломя голову удирает, собака висит у него на пятках. Отделаться от нее совершенно невозможно. Он выходит, было на шоссе, но поневоле снова скрывается в лесу. Нужно как-то отвязаться от собаки, пока лай не вызвал переполоха. Перепуганный заяц, не помня себя, выскакивает из леса на дорогу, где как раз проезжает ваше такси. Зайчишка попадает под колеса, вы останавливаетесь, выходите. А убийца в эту самую минуту расправляется с собакой, она взвизгивает и умолкает.
— Как, по-вашему, куда ведет след? — спросил я.
Он пожал плечами.
— Вероятно, сюда. — Он жестом показал на трамвайную остановку возле «Бельмана», которая как раз мелькнула за окном. — Дальше собака вряд ли пойдет.
Сияло солнце, когда мы добрались до шлюза. С широкого въезда вырулили на транспортную развязку, на ту полосу, которая спускалась к набережной Стадсгорден. Внезапно машина круто свернула направо, и спустя минуту мы очутились в сумрачном мире бетонных колонн и рельсов. Новый поворот — и мы опять нырнули под мрачные своды. Через несколько секунд машина остановилась.
Ряды бетонных колонн окаймляли полукруглую площадку возле подземного гаража. Справа из серых цементных плит торчала синяя бензоколонка, а наискосок от нее стояла ярко-красная машина спасателей. На ее крюке висел покореженный черный «мерседес» Свена Леслера. Похоже, что-то случилось с передней подвеской.
Мы подошли к кучке зевак, окружившей машину. Полицейский в штатском доложил, что машина только что прибыла.
Весперу Юнсону не терпелось взяться за работу. Отодвинув меня в сторону, он открыл переднюю дверцу «мерседеса» и склонился над водительским сиденьем. Казалось, он рассматривает что-то на полу, возле педалей. Потом он выпрямился.
— Почему вы не заехали прямо в гараж? — спросил он одного из пожарных.
— Тесно там, — буркнул тот.
— Потрудитесь убрать отсюда всех посторонних, — велел Веспер Юнсон полицейскому, который поспешил исполнить приказание.
Комиссар исчез в машине. Я слышал, как он что-то бормочет под нос, и наклонился посмотреть, в чем дело. Но его спина закрывала обзор.
— Отлично, — вдруг заявил он и выпрямился. — Отлично!
— Что же здесь отличного?
— Вы к резиновому коврику не присматривались?!
— Не помню.
— А вы присмотритесь.
Он отошел от дверцы. Я оперся на еще мокрое сиденье, просунул голову внутрь и внимательно оглядел резиновый коврик. Так и есть, у педалей темнели следы ботинок, на которые я раньше не обратил внимания. Тот, кто сидел за рулем, видно, наступил во что-то темное и липкое. Наиболее четкий след был справа от педали газа. Контуры подошвы резко выделялись на гладкой резине, а посреди отпечатка белело круглое пятнышко.
— Вы спрашивали, из-за чего у меня возникли подозрения, что со смертью Свена Леслера дело нечисто, — послышался за спиной голос Веспера Юнсона. — Вот из-за этих следов. На подметках Свена Леслера нет ни капли этого темного месива.
— Вы уверены, что отпечатки свежие?
Он кивнул.
— Когда вчера вечером Леслер забирал отсюда машину, она была чисто вымыта.
— Черт побери, когда же вы об этом узнали? — воскликнул я.
Он удивленно покосился на меня.
— Утром. Я звонил из квартиры Леслера.
Он поставил правую ногу в машину, выжал сцепление, взялся за рычаг скоростей и удовлетворенно хмыкнул. Явно проверял, выполним ли маневр, который он приписал убийце. Потом обратился к полицейскому:
— Отправьте коврик в лабораторию. И вот это прихватите тоже, — добавил он, передавая тому круглый камень и конверт с носовым платком. — Тоже в лабораторию. Но осторожно. На камне могут быть отпечатки.
В воротах появился белобрысый автомеханик.
— Комиссара просят к телефону!
Веспер Юнсон поспешил в контору, полицейский взялся за коврик. Шофер комиссара с интересом наблюдал за его действиями.
Под бетонными сводами стало тихо и безлюдно. Серые туннели тянулись меж рядов грубых колонн, шум уличного движения казался далеким гулом. Временами над головой прокатывался рокот. Должно быть, трамваи.
Не знаю толком, почему я неожиданно взглянул на нефтяную бочку у ворот гаража. Наверное, услышал оттуда какой-то звук. Так или иначе, когда я посмотрел на зелено-белую бочку, мне почудилось за ней какое-то шевеление. И я с любопытством шагнул в ту сторону. Совершенно верно. Там кто-то прятался.
Озадаченный, я пошел к бочке. И на полдороге испуганно вздрогнул. Кто-то поспешно метнулся в угол, ловко перемахнул через барьер на мостовую и исчез из виду.
ВСКРЫТИЕ
Когда я учился в школе, спринтеры — участники спартакиады школьников произносили мое имя с уважением. Былую прыть я растерял еще не до конца, так что всего через несколько секунд уже обогнул угол гаража и сломя голову понесся вверх по крутой дороге, туда, где на фоне синего майского неба маячили фронтоны старинных домов.
— Стой! — крикнул я. — Все равно догоню!
Но шустрый мальчишка удирал со всех ног. Те, как барабанные палочки, отбивали дробь по бетону. Мне удалось поймать его только на самом гребне.
— Эй, парень! — Задыхаясь, я крепко схватил его за плечо. — Ты что, оглох?
Он попытался вырваться.
— Что ты делал внизу?
Голубые глаза холодно блеснули из-под льняной челки. Лицо худенькое, в мелких веснушках, фигура тощая и хилая. Я прикинул: парню лет одиннадцать-двенадцать.
— Ничего, — буркнул он сквозь зубы.
— Тогда чего бежал?
Мальчишка молча теребил потрепанные штаны и, наконец, признался:
— Посмотреть хотел, что делает полиция.
— А когда я пошел к тебе, решил, что тебя заберут?
— Ага, — кивнул он.
— Значит, тебя выгнали вместе со всеми?
— Ну и что?
— А ты знаешь, что, если не слушать полицию, можно и за решетку угодить?
Он косился по сторонам. Мы находились совсем рядом со шлюзовой террасой, возле жилого квартала Бло-Бударна. Напротив, за цепочкой ящиков с цветами, две пожилые дамы испепеляли меня взглядами. Мальчишка не замедлил воспользоваться случаем.
— Пусти меня! — завопил он, отбиваясь руками и ногами. — Пусти, говорю!
Я отпустил его, пожал плечами и вернулся вниз. Веспер Юнсон встретил меня на дороге.
— Куда вы пропали? В беге тренируетесь, что ли?
Я рассказал, что произошло. Он подергал ус.
— Да, с детьми всегда проблема. Не знаешь, что лучше — отшлепать или уговаривать.
Подъехал Класон, и мы устроились на заднем сиденье.
— Вид у вас усталый, — заметил комиссар.
— Всю ночь на ногах.
— В самом деле! Надо отдохнуть часок-другой. Где вы живете?
Я назвал адрес. Он повернулся к шоферу.
— Туда и поедем.
Едва войдя в квартиру, я услышал сердитые телефонные звонки. Алан Андерсон довольно пробасил:
— Ну, как тебе статья?
Жирная шапка сразу бросалась в глаза на первой полосе: «Автокатастрофа или чудо природы?»
Темные снимки на странице смотрелись неожиданно здорово.
— Это уже устарело, — заметил я.
