Сара Шепард - Игра в ложь. Я никогда не…
– Это была хорошая идея, – сказала Эмма, переворачиваясь на спину.
– Я же тебе говорил. – Итан поплыл к трамплину. – Я должен кое в чем признаться, – бросил он, разрезая воду мощными гребками. – Я – серийный налетчик на бассейны. Еще в детстве частенько забирался в соседский бассейн.
– Ну а я в этом смысле девственница, – сказала Эмма, надеясь, что в темноте Итан не увидит, как она краснеет при слове «девственница».
– Всегда мечтал о собственном бассейне. – Итан вытянул руки и схватился за стойку трамплина. – А мои родители категорически против. Мама, наслушавшись страшилок в новостях, боялась, что я утону.
Эмма вдруг поймала себя на мысли, что почти ничего не знает о жизни Итана. – А какие у тебя родители?
Итан пожал плечами.
– Они… ну, мама – хроническая паникерша. А отец… его нет.
– Он ушел? – Возможно, у них есть что-то общее.
Итан медленно выдохнул.
– Не совсем. Просто он много путешествует. Для него работа – это все. Он снял квартиру в Сан-Диего, поближе к головному офису своей компании, и бывает там чаще, чем дома. Наверное, ему нравится жить вдали от нас.
– Не надо так шутить.
Итан дернул плечом. Казалось, он хотел сказать что-то еще, но решительно тряхнул головой, словно прогоняя мысли, и прыгнул с трамплина.
– А у вас дома был бассейн, когда ты росла, Эмма?
Эмма рассмеялась и быстрее заработала ногами, взбивая воду.
– Приемыш с бассейном? В лучшем случае я могла рассчитывать на чистую ванну. Но я часто ходила в городские бассейны. В детстве социальный работник водила меня на бесплатные уроки плавания.
– Здорово.
– Наверное. – Она бы предпочла, чтобы Бекки учила ее плавать. Или чтобы одна из ее приемных мамочек потрудилась прийти и посмотреть, как она занимается. Эмма всегда смотрела на трибуны, надеясь увидеть знакомое лицо, но ее неизменно ожидало разочарование. В конце концов она вообще перестала глазеть по сторонам.
– У тебя есть любимая игра для бассейна? – спросил Итан.
Эмма на мгновение задумалась.
– Пожалуй, «Марко Поло». – Они играли в нее в конце уроков по плаванию.
– Хочешь, сыграем? – предложил Итан.
Эмма хихикнула, но лицо Итана оставалось серьезным.
– Э-э, конечно, – сказала она. – Только тихо. – Она закрыла глаза, покружилась в воде и прошептала: – Марко!
– Поло! – негромко откликнулся Итан. Эмма двинулась на голос, вытянув перед собой руки.
Итан усмехнулся.
– Ты похожа на зомби.
Эмма рассмеялась, но какое-то неприятное чувство кольнуло ее. Что, если тело Саттон болтается где-то в воде, как она сейчас?
Образ холодной темной пучины пронесся в моей голове. Волны захлестывали тело в прилипшей одежде. Я не могла подобраться поближе, чтобы разглядеть фигуру, дрейфующую по течению лицом вниз. Может, это я там лежу, оставленная умирать?
Эмма вполсилы доплыла до Итана, стараясь избавиться от чувства страха, разливавшегося в животе. Она взмахнула руками, но схватила лишь воздух.
– Я – чемпион по «Марко Поло», – поддразнил Итан. Его голос прозвучал как будто с мелководья. – Значит, быть приемышем несладко?
Эмма откашлялась.
– Еще как, – сказала она, крепче зажмуривая глаза. – Но, поскольку мне уже восемнадцать, думаю, с этим покончено. Марко!
– Поло. – Итан уже стоял где-то слева от Эммы. – Покончено еще и потому, что ты здесь, живешь жизнью Саттон. И, как только мы все выясним, ты сможешь снова стать Эммой.
Эмма рассекла пальцами прохладную воду, обдумывая его слова. Трудно представить, что с ней случится, когда они раскроют убийство Саттон. Если раскроют. Больше всего на свете ей хотелось остаться здесь и познакомиться с Мерсерами как Эмма, но что, если они выгонят ее, узнав, что она выдавала себя за их погибшую дочь?
Итан нарушил молчание.
– Даже не знаю, как тебе удалось столько лет прожить в приемных семьях и остаться… нормальной. Я не уверен, что смог бы.
– Ну, я просто спряталась в скорлупке. – Эмма пробежалась по воде, следуя на тихий голос Итана. – Придумала собственный мир.
– В смысле?..
– Вела дневники и писала рассказы. И еще я создала свою газету.
– Серьезно?
Эмма кивнула, не открывая глаз.
– Это было нечто вроде… «Ежедневной Эммы». Я фотографировала и записывала все, что происходило со мной, как будто писала статью для первой страницы. Ну, скажем, «Девушка Снова Печет Хлеб из Чечевицы Для Приемных Родителей-Хиппи». Или «Сводная Сестра Ломает Дорогую Вещицу Эммы Пакстон Только Потому, Что Ей Так Хочется». Это придавало мне сил. Я до сих пор сочиняю заголовки и держу их в голове.
– Зачем?
Эмма вытерла мокрое лицо.
– Думаю, это помогает мне чувствовать себя… кем-то значительным. Как будто я достойна того, чтобы мое имя прозвучало на первой странице – пусть даже выдуманной газеты.
– Я тоже создал собственный маленький мир, – признался Итан. – Раньше меня постоянно дразнили.
– Тебя дразнили? – Эмме захотелось открыть глаза и посмотреть на него. – Почему?
– Почему обычно дразнят? – Его голос дрогнул. – Это просто случилось, и все. Но, вместо того чтобы писать в газету, я рисовал лабиринты. Поначалу примитивные, но постепенно они становились все более запутанными, так что я уже и сам не мог оттуда выбраться. Я просто терялся в них. И воображал, что это сад-лабиринт, в котором я могу исчезнуть навсегда.
Эмма вдруг уловила какое-то движение под водой. Она выбросила вперед руку, прикоснулась к теплой коже и открыла глаза. Итан стоял, втиснувшись в угол возле встроенной гидромассажной ванны.
Прежде чем Эмма осознала, что делает, ее пальцы скользнули по легкому порезу от бритвы на подбородке Итана.
– Болит?
Итан покраснел.
– Не-а. – Он схватил ее за талию и притянул к себе. Их ноги столкнулись, и Эмма почувствовала трение кожи о кожу. Она уставилась на губы Итана, капельки воды на его ресницах, россыпь веснушек на плечах.
В саду щебетали сверчки. Мескитовые деревья вздыхали под редкими порывами ветерка. Когда Итан наклонился ближе, лунный свет упал на медальон Саттон, и мерцающие блики отразились на поверхности бассейна.
Эмма задрожала, как будто вода вдруг стала ледяной. Все происходило слишком быстро.
– Хм… – пробормотала она, отворачиваясь и отплывая на глубину.
Итан сделал неловкий шаг вперед, вытирая воду с лица.
– Тьфу! – закричала я на них. И вы еще будете говорить мне о разочаровании!
Эмма подплыла к лестнице.
– Наверное, пора вылезать.
– Да. – Итан выпрыгнул из бассейна. Он обвел взглядом цветники, конусообразную кормушку для птиц, висевшую на дереве, – все, только не Эмму.
Они стояли у бассейна мокрые, продрогшие и почти голые. Эмма пыталась придумать, что сказать, чтобы прогнать неловкость, но в голове булькала вода, а не мысли.
Глубокий стон заставил ее обернуться. Свет фар пробился сквозь рейки забора. На улице стояла машина. Эмма схватила Итана за руку.
– Здесь кто-то есть!
– Черт. – Итан схватил в охапку кроссовки и одежду и босиком побежал к задней части глухой стены. Эмма быстро натянула пижамные штаны, отжала рубашку и бросилась следом за ним. Итан подсадил Эмму, а потом перелез сам. По ту сторону заднего двора Полсонов тянулся высохший ручей, заваленный сучьями и камнями, его русло петляло среди зарослей перекати-поля и кактусов. Дом Мерсеров находился слева, но Итан свернул направо.
– Мне надо домой, – сказал он.
– Ты пришел пешком? – удивленно спросила Эмма.
– На самом деле – бегом. Я люблю бегать по ночам.
Двигатель автомобиля работал на холостом ходу. Эмма прищурилась, вглядываясь в темноту, которая казалась бесконечной. – Ты уверен, что с тобой ничего не случится?
– Не волнуйся. Увидимся.
Эмма смотрела ему вслед, пока не погасли светоотражающие вставки на его кроссовках. И только после этого двинулась по тропинке, которая вела на задний двор дома Саттон, подкралась к забору и вынырнула рядом с машиной Лорел. Оглядываясь по сторонам, она ожидала увидеть автомобиль во дворе Полсонов, а может, и самого мистера Полсона, шныряющего вокруг дома с бейсбольной битой. Но подъездная дорожка была пуста. Газеты лежали на том же месте, где и час назад. Дом по-прежнему был погружен в темноту.
От страшной догадки Эмму кинуло в озноб. Таинственный автомобиль принадлежал вовсе не Полсонам. За ними наблюдал кто-то другой.
11
Нет ничего лучше угрозы в два часа ночи
Через несколько минут Эмма взбежала на крыльцо дома Мерсеров. На дереве под окном спальни Саттон не нашлось достаточно низкой ветки, чтобы зацепиться, так что попасть внутрь она могла только через парадную дверь.
Ключ лежал под большим валуном у каменного дерева – как и в ту ночь, когда Эмма впервые появилась в доме Мерсеров. Она вставила его в замок, моля о том, чтобы Мерсеры не включили на ночь сигнализацию. Щелкнул замок. Тишина. Есть.
