Татьяна Полякова - С чистого листа
Я сидела, опершись локтями на колени, и разглядывала асфальт под своими ногами. Сзади послышался шорох, а вслед за этим на скамью рядом со мной опустился Павел.
– Ты напугана, – сказал он тихо.
– Еще бы, – хмыкнула я.
Он взял мою руку и осторожно ее пожал:
– Все будет хорошо. Теперь, когда мы вместе, я в этом уверен.
– Сомневаюсь. Как ты меня нашел?
– Вернулся к твоему дому, потом бродил за тобой. Боялся, что ты не захочешь меня видеть, и дал тебе возможность успокоиться.
– Слишком много странностей.
– Ты о татуировке?
– Не только. Я сделала неприятное открытие. У меня нет воспоминаний. Я знаю, кто я, что делала год назад, два, пять. Я знаю, но не помню! Это трудно объяснить… Но знать и помнить – разные вещи. Совсем недавно мне это не приходило в голову.
– Я тебе помогу.
– Что? – усмехнулась я, решив, что он шутит.
– Я тебе помогу, – повторил он совершенно серьезно.
– Помощь мне очень пригодилась бы.
– Прости, что потащил тебя в салон. Я хотел как лучше.
– Да не в этом дело. Чудеса начались еще в пятницу.
– Расскажи, – попросил он.
– Если хочешь…
И я стала рассказывать ему о событиях пятницы, он слушал очень внимательно, иногда задавал вопросы.
– Ты говоришь, соседка видела, как из той квартиры вышли мужчина и женщина?
– Ага. Вот только неясно, кто они и как там оказались. – Павел нахмурился, о чем-то размышляя. – В субботу я увидела на улице странного типа с пуделем. Проходя мимо, он кивнул мне, словно мы с ним знакомы. Я была уверена, что вижу его первый раз. Но теперь… теперь ни в чем не уверена. Он вошел в антикварный магазин, а когда я заглянула туда через пару минут, его там не оказалось. Прибавь к этому диковинные сны. То мне приснился карлик, то тип с пуделем, которого я случайно встретила на улице. Во сне его звали Счастливчиком и он раскатывал на допотопной тачке.
– Во сне часто видишь всякую чушь, – пожал плечами Павел. – Это ничего не значит.
– Я тоже так думала, но решила все-таки заглянуть к врачу. – О визите в клинику я рассказала очень подробно.
Павел слушал и мрачнел на глазах. Но вывод сделал совершенно неожиданный:
– Это зацепка.
– Извини, но я на нервной почве плохо соображаю.
– Если все было так, как ты говоришь, наше положение далеко не безнадежно. Подумай, кто мог заставить врача поступить подобным образом?
– Кто?
– Выбор невелик. Например, менты. С обычными людьми она бы даже разговаривать не стала, вместо этого врач провела их в лабораторию и позволила забрать твои анализы крови. Теперь подумай, зачем они могли им понадобиться?
– Только об этом и думаю.
– Анализ мог показать наличие в крови чего-то такого, что желательно было скрыть.
– Чего-то такого? – обалдела я.
– Конечно. Ты говоришь, странности начали происходить с тобой в пятницу. Значит, примерно тогда или чуть раньше в твоем организме появилось некое вещество, которое спровоцировало головную боль, провалы в памяти и даже видения.
– Я-то думала, что их спровоцировало неумеренное употребление алкоголя, – невесело пошутила я.
– Это самое простое объяснение, но не единственное.
– Хорошо. Пусть так. Тогда еще вопрос: как это вещество попало в мой организм?
– Тебе не выписывали никаких препаратов?
– Нет. Я даже не помню, когда в последний раз обращалась к врачу, не считая субботы.
– А если ты о препарате даже не догадывалась?
– То есть я что-то выпила или съела, не подозревая, что это опасная дрянь? На завтрак я обычно съедаю яичницу, на ужин пельмени. Обедаю в кафе в нашем офисе. Если тамошние повара подсовывают в еду какую-то дрянь, глюки должны быть у всех сотрудников. Извини, но твоя теория никуда не годится.
– Давай для начала поговорим с врачом.
Я задумалась. Несмотря на невероятность его гипотезы, в ней, безусловно, что-то было. Что-то, не позволявшее так просто от нее отмахнуться.
– Если у врача были люди из органов, ее наверняка предупредили, что ей следует держать язык за зубами. Значит, ничего она нам не скажет.
– Это как спрашивать, – пожал он плечами, я взглянула на него с недоумением, вдруг подумав, что за короткое время нашего знакомства в нем произошли удивительные перемены. От растерянности и детской беспомощности и следа не осталось, тоска из глаз исчезла. Сейчас рядом со мной сидел решительный мужчина, абсолютно уверенный в своих силах. И я понятия не имела, как к этому отнестись. То есть, конечно, здорово, что в трудную минуту можно опереться на мужское плечо, но… Вот об этом «но» я предпочла не думать. Потому что в первое мгновение, услышав его ответ, чуть было не спросила: «Чем ты раньше занимался?» – и прикусила язык, напомнив себе, что у Павла с памятью куда худшие проблемы. И все-таки остатки здравого смысла у меня сохранились и даже бунтовали. Мне хотелось, чтобы кто-то просто и доходчиво растолковал, что за чертовщина творится. Меня бы вполне устроили глюки на почве алкоголя и внезапное ухудшение памяти в результате вирусной инфекции, и никаких тебе ребят с удостоверениями. Я даже готова согласиться с тем, что сцена в клинике мне привиделась. Да, были там двое в серых костюмах, заходили в лабораторию, а слова девушки, сказанные по телефону, я с перепугу поняла неправильно. Тогда останутся только сны и одинаковые татуировки. А здесь и объяснять особенно нечего. Совпадение, не более того, а сны – это сны, и относиться к ним серьезно – глупо.
– Идем, – позвал Павел, прервав мои размышления, поднялся со скамьи и добавил: – Я провожу тебя домой.
Недавний испуг прошел, теперь было даже странно, что разговор с парнем из салона тату мог произвести на меня столь сильное впечатление. Еще вопрос, следует ли ему верить. Надо полагать, я, как и многие на моем месте, предпочла бы просто закрыть глаза на проблему, нежели с ней разбираться. Павел, в отличие от меня, был настроен решительно. Оно и понятно. Павел сказал, что для него это шанс выяснить, кто он и откуда. По непонятной причине его присутствие стало вдруг меня тяготить, хоть я и подозревала: как только мы расстанемся, я пожалею, что его нет рядом. Человеческая натура весьма противоречива, а моя, как выяснилось, в особенности.
– Завтра я буду ждать тебя в обеденный перерыв возле офиса, и мы заглянем в клинику, – сказал он, я молча кивнула. В этот момент мы как раз переходили дорогу, и взгляд мой задержался на вывеске «Антиквариат».
– Это здесь, – сказала я.
– Что? – не понял Павел.
– Я тебе рассказывала о странном типе с пуделем.
Павел пожал плечами, явно не придав значения моим словам. А я по мере приближения к «Антиквариату» стала испытывать беспричинное беспокойство. Когда мы поравнялись с массивной дверью, причина не замедлила появиться. Несмотря на поздний час, на застекленной двери висела табличка «Открыто», а вот свет в магазине не горел, точнее, он слабо пробивался из задних помещений, скорее всего из коридора. Я замерла, таращась на табличку.
– В чем дело? – спросил Павел, не понимая, с какой стати я вдруг остановилась.
– Который час? – вопросом на вопрос ответила я.
– У меня нет часов, но, думаю, около двенадцати.
Я достала мобильный и взглянула на дисплей.
– Без пятнадцати двенадцать. А магазин работает до 20.00.
– Может, просто забыли убрать табличку? – пожал плечами Павел и тут же нахмурился. – Сигнализация не включена. Странно. Магазин без охраны не оставят, хотя, может, хозяин решил сегодня задержаться?
Он поднялся по ступенькам и потянул дверь на себя, я с трудом сдержала крик «Не надо!» и поднялась следом за Павлом. Он вошел в полумрак магазина и позвал:
– Есть кто-нибудь?
Ответом ему была тишина, такая глубокая, что заподозрить здесь присутствие живых существ, не только человека, но даже кошки, было проблематично.
– Странно, – пробормотал Павел.
– Идем отсюда, – прошептала я, вцепившись в его локоть. И тут увидела ботинок, торчавший из-за дивана. Обычный мужской ботинок из светло-коричневой кожи. И не сразу сообразила, что сам по себе ботинок не может находиться в таком положении.
Павел на него тоже обратил внимание, шепнул:
– Стой здесь. – И направился к дивану, а я с сильно бьющимся сердцем устремилась за Павлом, плохо соображая, что делаю.
Между диваном в стиле ампир и креслом лежал альбинос. Открытые глаза смотрели в потолок, шея была неестественно вывернута. Странное дело, я не заорала при виде покойника, не рухнула в обморок. Недавнее волнение сменило подозрительное спокойствие.
Я наклонилась к трупу, некоторое время его разглядывала и произнесла:
– К нему подошли сзади и сломали шею. Либо он не ждал нападения, либо убийца действовал бесшумно, что маловероятно. Если бы альбинос в последний момент повернулся, то положение тела было бы другим, – выдав эту тираду, я едва не икнула с перепугу, сообразив, чтó только что сказала. Откуда бы мне это знать, если ранее жертв преступления я никогда не видела?
