Элли Гриффитс - Камень Януса
— Мы подозревали, что Мартин что-то задумал. Он несколько недель воровал еду. Отец Хеннесси знал об этом, но не хотел травмировать мальчика. Во всяком случае, до тех пор, пока точно все не выяснит. Думаю, позже он об этом пожалел.
— А вы как считаете? — Джуди по опыту знала: людям нравится, когда интересуются их мнением, и в этом смысле монахини не являлись исключением.
— Ему требовалась хорошая порка. Но подобного от отца Хеннесси не дождешься. Никаких физических наказаний — таково было его правило. Даже по уху нельзя было дать за дерзость. — Она замолчала, выпятив нижнюю губу. — Я твердила отцу Хеннесси, что Мартин Блэк — наша головная боль, но он не слушал. Повторял, что мальчику требуется любовь и внимание. Подумайте: любовь и внимание! И куда это завело? Сбежал! И увел с собой свою маленькую невинную сестру. Видимо, они оба погибли.
— Вы полагаете, это могло случиться? — спросила Джуди.
Сестра Иммакулата несколько секунд не отвечала, и Джуди только теперь заметила, что у нее в руках четки. Монахиня перебирала их подагрическими пальцами.
— Да, я думаю, именно это и случилось. Мир — опасное место для детей.
— А что считает отец Хеннесси?
Сестра Иммакулата в упор посмотрела на нее, и Джуди уловила в ее голубых глазах легкое удивление.
— А вы, девочка, разве еще не поняли? Отец Хеннесси святой. А святые доставляют нам, остальным, очень много неприятностей.
Глава 10
Рут извлекала кости. Скелет был полностью обнажен, зарисован и сфотографирован со всех ракурсов. Теперь предстояло увезти кости, но так, чтобы они были пригодны для патологоанатомического исследования. Рут работала не спеша, укладывала каждую кость в маркированный пакет, а затем сверялась с тем, что называла «картой скелета» — схемой с размерами и местоположением каждого элемента. «Уважение и тщательность» — вот что она говорила своим студентам. К человеческим костям, какие бы они ни были старые, надо относиться с таким же уважением, как к телу. Изъятие может продолжаться целый день — чтобы не утратить ни одной косточки и чтобы ничего не украли. Все нужно спасти, зафиксировать и сохранить. Рут работала на раскопках военных могил в Боснии, где множество скелетов были перемешаны друг с другом. Процесс их разъединения был очень трудоемким. А здесь всего один скелет и тот маленький. Рут обращалась с костями с нежностью, даже благоговением.
Ирландец Тед уже упаковал скелет кошки. По дороге домой она завезет его в лабораторию. Но ни человеческого, ни кошачьего черепа найти не удалось.
— Добрый день! — Голос раздался настолько близко, что Рут подскочила. Подняла голову и увидела безукоризненно одетого, привлекательного мужчину примерно ее возраста, в рубашке и полотняных брюках. С ним был пожилой человек в панаме. Рут распрямилась и прикрыла ладонью глаза.
Тот, что был моложе, присел на корточки, словно собирался спрыгнуть в траншею. Рут испугалась. Как большинство археологов, она предпочитала, чтобы место раскопок никто не тревожил. Забраться в шурф к археологу все равно что явиться незваным в дом.
— Остановитесь! — резко предостерегла она.
Мужчина недоуменно посмотрел на нее.
— Вам сюда нельзя. — Рут старалась, чтобы ее голос звучал вежливо. — Вы все испортите.
Мужчина разогнулся.
— Нас не представили, — начал он, словно их знакомство могло что-либо изменить. — Я Эдвард Спенс.
Все ясно. Знаменитый Эдвард Спенс наверняка считал, что траншея Рут принадлежала ему.
— Рут Гэллоуэй. — Она заставила себя улыбнуться. Рут чувствовала себя в невыгодном положении оттого, что стояла намного ниже его.
— Так это и есть те роковые кости?
Странное слово, чтобы называть им находку, но точное. Она посмотрела на Спенса. Надо быть настороже, чтобы не сболтнуть лишнего.
— Да, тот скелет.
— У вас есть предположение о возрасте останков?
— Пока нет. Может, найдем подсказку в закладке.
— В закладке?
— В могиле, — объяснила она. Какое волнующее понятие. Но именно это обнаружено: могила, в которой похоронено тело. — Будем надеяться, что попадется кирпич или черепок. Мне кажется, я видела осколок бутылки. Такие предметы можно датировать. Проведем также радиоуглеродный анализ, хотя он менее информативен, если речь идет о современных скелетах.
— В чем смысл радиоуглеродного анализа? — Эдвард Спенс вежливо улыбнулся.
— В определении количества углерода в костях. Когда человек жив, он накапливает углерод-14 или радиоуглерод. После смерти этот процесс прекращается. Установив, когда кости прекратили вбирать в себя углерод-14, можно определить возраст скелета.
— Потрясающе. И насколько точно?
— Плюс минус пять процентов. — Рут помолчала и добавила: — На радиоуглеродный анализ влияют многие факторы, но можно гарантировать точность до ста лет.
— До ста лет. Не слишком высокая точность.
— Есть другие признаки. — Рут начала выходить из себя. — Свежие кости, например, содержат кровяные пигменты и аминокислоты. Таким образом, появляется возможность установить, средневековый это скелет или современный.
Старик, с явным удовольствием разглядывающий место раскопок, вдруг спросил:
— Вам известно, что раньше здесь была церковь?
— Мой отец, сэр Родерик Спенс, — представил его Эдвард. — Он очень интересуется историей. — Он произнес это с такой унылой покорностью, что стало очевидно: водить отца на археологические раскопки Эдварду надоело.
Родерик Спенс вычурным жестом приподнял шляпу:
— Рад познакомиться.
Рут улыбнулась. Она решила, что предпочитает интерес сэра Родерика едва прикрытому нетерпению его сына.
— Говорят, здесь некогда стояла церковь, — продолжил Родерик Спенс. — Вероятно, ее разрушили во время упразднения монастырей. Надгробия расколотили, витражи разбили, золото и серебро переплавили.
Рут сразу вспомнила рабочего, разбивавшего окна в теплице, и ей стало грустно, глядя на цветные осколки стекла. Рут не нравилось, когда разрушают то, что некогда ценилось.
— Вчера мы нашли потир примерно 1400 года. Красивой работы.
Глаза старика заблестели.
— Я хотел бы взглянуть.
— Он уже в университете, но я не сомневаюсь, это можно организовать.
— Папа, — поспешил вмешаться Эдвард, — не будем утруждать мисс Гэллоуэй.
— Доктор Гэллоуэй, — мягко поправила Рут. — Вы меня нисколько не утруждаете.
— Странно, доктор Гэллоуэй. — Сэр Родерик, словно не слыша замечания сына, подался вперед. — Церковь была уничтожена в эпоху Генриха Восьмого, а затем превратилась в католический детский дом.
— Да, — кивнула Рут, которую не интересовала стародавняя борьба между католиками и протестантами. Для нее все религии были одинаково непривлекательны. Католицизм по крайней мере дал миру красивые картины.
— Полиция считает, что кости как-то связаны с детским домом? — спросил Эдвард.
— Насколько мне известно, пока они не пришли к определенному мнению, — ответила Рут. — А теперь прошу меня простить. — И она вернулась к работе.
Мужчины еще немного постояли над траншеей, а затем Эдвард взял отца за руку и увел прочь.
Нельсон приехал только к концу дня. К этому времени Рут завершила каталогизацию костей и помогала Трейс в одной из траншей в задней части дома. Они нашли римскую посуду и предмет, похожий на кольцо с печаткой. Значит, и это место, как холм, где работал Макс Грей, было тоже некогда римским. Неудивительно, подумала Рут. Но почему-то эта связь ее немного встревожила.
Нельсона сопровождал Клаф и мужчина с соломенными волосами и изборожденным морщинами лбом. Рут обратила внимание, что Клаф оставил начальника и принялся болтать с Трейс. А старший инспектор со своим спутником подошли к ней.
— Доктор Рут Гэллоуэй, — как всегда, кратко представил ее Нельсон. — Кевин Дэвис. Мистер Дэвис был воспитанником детского дома Пресвятого Сердца Христова.
— Боюсь, здесь мало что осталось от прежнего здания, — заметила Рут, подумав: скоро, если все пойдет такими темпами, как хочет Эдвард Спенс, вообще ничего не останется.
Дэвид обводил раскопки туманным, отсутствующим взглядом.
— Тут находилась оранжерея. Там качели и домик на дереве. Еще колодец желаний. На лужайке мы играли в футбол. Отец Хеннесси был отличным игроком. Его могли бы взять в профессиональную команду.
Нельсон закатил глаза. Ему меньше всего хотелось в очередной раз выслушивать, что отец Хеннесси был верхом всех добродетелей и, как теперь оказывается, норфолкским ответом Пеле.
— Здесь было кладбище животных? — спросила Рут. — Или такое место, где их хоронили?
Дэвис безмятежно посмотрел на нее:
— Нет. У сестры Джеймс была аллергия на животных, поэтому мы не держали даже кошки. Зато жила канарейка. Прелестное маленькое создание.
