Элли Гриффитс - Камень Януса
Глава 9
— Как долго вы были воспитанником детского дома Пресвятого Сердца Христова?
— Три года. Поступил туда в тринадцать лет. Отец Хеннесси взял меня в ученики. Я всем ему обязан.
Спокойный мужчина лет сорока посмотрел на Нельсона и улыбнулся. Тот заставил себя улыбнуться в ответ. Это был уже третий человек из бывших воспитанников детского дома, который добровольно свидетельствовал о доброте отца Хеннесси. Как полчаса назад выразился Клаф: «Ребятам не иначе промыли мозги».
Пока Нельсон и Клаф разбирались с бывшими воспитанниками детского дома, детектив-констебль Джуди Джонсон, еще один член команды старшего полицейского инспектора, ехала допросить сестру Иммакулату, монахиню, некогда работавшую в приюте, а теперь проживающую в доме для престарелых в Саутпорте. И поскольку Нельсон терпеть не мог Саутпорт, а Клаф монахинь, было решено, что в разговоре с женщиной требуется женский подход.
— Мистер Дэвис, — Нельсон подался вперед, — не замечали ли вы в свою бытность в детском доме, чтобы с тамошними сидельцами… о, простите, воспитанниками плохо обращались?
— Никогда, — ответил Дэвис.
— Никаких телесных наказаний? — уточнил Клаф. — Явление в семидесятые годы вполне распространенное.
— Нет, — спокойно возразил собеседник, — отец Хеннесси верил в доброту.
— А монахини? Сестры? Они не проявляли излишней строгости?
Дэвис задумался.
— Да, они могли проявлять строгость, но не в физическом смысле. Некоторые были остры на язык. Среди них попадались добрые: сестра Джеймс, сестра Иммакулата. Другие… я бы сказал, хорошие женщины, однако не отличались добротой. Надеюсь, я ясно выразился?
— Какие применялись наказания за плохое поведение? — поинтересовался Нельсон.
Дэвис улыбнулся:
— Ну, если воспитанник вел себя по-настоящему плохо, его отправляли к отцу Хеннесси, но такой визит оборачивался больше удовольствием, чем неприятностями. Он обычно просил помочь вычистить шкафы или прополоть огород. Работа в огороде — одно из моих приятнейших воспоминаний о детском доме.
Нельсон вздохнул и переменил тему:
— Вы знали двоих детей по фамилии Блэк?
Дэвис нахмурился. И поморщился.
— Да, — признался он. — Это те, которые пропали. Они исчезли вскоре после того, как я поступил в детский дом. Мартин был на год моложе меня. Очень умный парень.
— Вы помните обстоятельства их исчезновения?
— Помню большую суматоху. В конце дня у нас был свободный час, и мы разговаривали с Мартином. Тогда все были помешаны на коллекционировании футбольных открыток, и мы вставляли их в наши альбомы. Элизабет находилась рядом и возилась с мягкой игрушкой. Кажется, собачкой. Она повсюду носила ее с собой. Вскоре она куда-то пропала. И Мартин пошел ее искать. Это был последний раз, когда я его видел. Одна из сестер позвонила в колокольчик, приглашая на ужин. Но их нигде не было.
— Что произошло дальше?
— Отец Хеннесси приступил к поискам. Но затем был вынужден вызвать полицию. Помню, меня допрашивали, интересовались, когда я в последний раз видел Мартина и Элизабет. Полицейские несколько недель находились в нашем доме, задавали множество вопросов. Помню, как злилась сестра Иммакулата из-за того, что они мешали нам читать молитвы. Мы все еще молились за Мартина и Элизабет, но больше о них не говорили. Мы их забыли. Вы же знаете, какие дети.
— Вам не запомнилось, чтобы во время расследования полиция обыскивала территорию? Копала во дворе?
— Нет, — медленно ответил Дэвис, — такого не припоминаю. — Он внезапно поднял голову. — Значит, дело в этом? Вы обнаружили труп?
— У меня нет права об этом говорить, — произнес Нельсон.
— Здание сносят? Три дня назад я проходил мимо и видел.
— Его реконструируют.
— Позор. Такой чудесный дом. Мне всегда казалось, что он похож на дворец.
— Да. — Нельсон посмотрел на Клафа. — Мистер Дэвис, вы готовы съездить на место? Может, сумеете рассказать, где что находилось. Объясните нам, где какие были комнаты.
— Хорошо, — согласился бывший воспитанник детского дома. — С удовольствием.
Он поднялся, пожал обоим полицейским руки, а когда уже был у порога, Клаф спросил его:
— Вы сказали, что отец Хеннесси обучал вас ремеслу. Какая у вас профессия?
Кевин Дэвис улыбнулся, и его лицо разгладилось.
— О, мне казалось, вы знаете. Я работаю в похоронном бюро.
Джуди Джонсон катила по набережной Саутпорта инвалидное кресло. Стоял отлив, и, насколько хватало глаз, вдоль берега обнажился песок: белые, серебристые и золотистые полосы пестрели черными точками — это крохотные фигурки людей несли сети и корзины. К морю галопом выскочили три скаковые лошади — они выгибали шеи и закусывали удила, а за ними из-под копыт летел песок. Джуди на секунду остановилась, и сестра Иммакулата повернулась к ней.
— Здесь тренировали Красного Рома. Вы это знали?
— Нет.
— Я поставила на него в 1976 году. Он тогда пришел вторым. Со мной всегда так.
— Ставили двойной — на первое и второе место? — поинтересовалась дочь букмекера Джуди.
— Нет, только на победу.
Лошади неслись галопом, распластавшись над песком, гривы и хвосты летели по воздуху. Жокеи прильнули к их шеям и, казалось, заставляли животных парить над землей. Когда-то Джуди мечтала стать жокеем. Но потом ее стали больше интересовать мальчики.
Дом престарелых оказался женским монастырем, где заботились о пожилых монахинях. Сестры предложили, чтобы Джуди свозила сестру Иммакулату на прогулку.
— Она подышит свежим воздухом, и вы, таким образом, сумеете поговорить. — Это было сказано властным тоном, который Джуди помнила с тех пор, когда была воспитанницей в монастырской школе.
Она остановила кресло у скамейки, затянула тормоз и села рядом с пожилой монахиней. Из полицейского досье Джуди знала, что сестре Иммакулате (настоящее имя Орла Маккинли) семьдесят пять лет, но покрывающая волосы вуаль и привычка носить платья с высоким воротом скрывали самые явные признаки старости. Лицо почти без морщин, взгляд голубых глаз по-прежнему острый. И лишь рука, указывающая на городской волнолом, выдавала возраст. Это была рука мумии, костлявая и уродливая.
— Сестра Иммакулата, — начала Джуди, — с 1960 по 1980 год вы работали в детском доме Пресвятого Сердца Христова.
— Это была не работа, а призвание свыше.
— Прошу прощения. Но вы проживали в том доме?
— Да.
— Что это было за место?
Сестра Иммакулата помолчала. Взгляд скользил по просторам тусклого песка. Но Джуди заметила, что ее рука слегка дрожала. Что это: возраст, немощь или страх?
— Красивый дом. Просторная территория. Место, о котором нельзя подумать, что там может случиться что-нибудь плохое.
Джуди затаила дыхание. Только бы все не испортить. Босс ждет от нее информации. Поэтому послал ее, а не Клафа, который уже давно бы обвинил монахиню во всех мыслимых сатанинских надругательствах над детьми и теперь спешил бы к раннему обеду.
— О чем плохом вы говорите? — мягко спросила она.
Монахиня пронзительно посмотрела на нее и прищурилась:
— Пропали двое детей. Этого для вас недостаточно?
— Мартин и Элизабет Блэк?
— Да. Они исчезли. Словно растворились в воздухе.
Джуди поежилась. Это звучало, как сказка, а таких сказок она особенно боялась. Двое детей отправились в лес, и их сожрал волк, или заманили в пряничный дом, или отравила яблоком родственница. Растворились в воздухе. Она всеми силами старалась, чтобы ее голос звучал по-деловому.
— Вы хорошо знали Мартина и Элизабет?
Сестра Иммакулата будто обрела равновесие.
— Я учила Мартина, а с маленькими почти не общалась. Ими занималась сестра Джеймс, упокой Господь ее душу. Мартина я помню. Отец Хеннесси был о нем высокого мнения, а мне он всегда казался проблемным ребенком.
— В каком смысле?
— Он был умным. Очень интересовался историей. Гладиаторы, динозавры… Точными науками тоже. Занимался какими-то странными опытами. Отец Хеннесси поощрял его и даже устроил ему лабораторию в подвале. Давал читать книги. Но мальчик пользовался своим интеллектом, чтобы создавать другим трудности. Постоянно задавал в классе вопросы. Святотатственные вопросы о Святом Духе и Деве Марии. — Монахиня набожно склонила голову.
— Что об этом думал отец Хеннесси?
— Находил ему оправдания. У детей было трагическое начало жизни. Их мать умерла. Остался единственный близкий родственник — пьяница отец в Ирландии. Мартин постоянно говорил о нем, изображая героем. Поэтому, когда дети исчезли, мы решили, что они скорее всего отправились в Ирландию.
— Их исчезновение явилось для вас неожиданностью?
— Мы подозревали, что Мартин что-то задумал. Он несколько недель воровал еду. Отец Хеннесси знал об этом, но не хотел травмировать мальчика. Во всяком случае, до тех пор, пока точно все не выяснит. Думаю, позже он об этом пожалел.
