Наталья Тимошенко - Тайна таежной деревни
– Ступив на нашу землю, вы осквернили ее. Вы нарушили наши законы, и они позволяют нам убить вас. Вы не признаете нашего Бога, значит, вы отступники. Убить вас не будет грехом…
– В какого бы бога мы ни верили, – перебил его Войтех, – ваш ведь единственный и настоящий, так? И всесильный, на все его воля. И раз он позволил нам прийти сюда, раз показал дорогу к вам, значит, на то была его воля, разве нет?
Бородач перестал выглядеть таким уверенным в собственной правоте и переглянулся с остальными. Лиля мысленно зааплодировала Войтеху. Похоже, всадники засомневались.
– А шеф-то у нас – жук тот еще, – услышала она едва различимый шепот Вани.
– Складно говоришь, чужак, – усмехнулся наконец бородач. – Откуда ты пришел?
– Я? – Войтех растерялся от такого резкого перехода на тему его личности. – Мы приехали из Москвы.
– Откуда ты? – настойчиво повторил бородач. – Говор у тебя не московский.
«Можно подумать, вы тут особенности речи разных регионов Российской Федерации изучаете», – подумал Войтех про себя, но вслух ответил:
– Из Чешской Республики.
– Не слышал про такое, – покачал головой бородач.
– Это далеко, – Войтех неопределенно махнул рукой, – это в Европе.
– Думаю, про такое он тоже не слышал, – поддел Ваня.
Лиля все-таки пнула брата по ноге.
– Заткнись уже, – прошипела она. – Войтех нас всех спасает, твои комментарии тут неуместны.
– Заткнитесь оба, – прошептала Саша. – Сил уже нет ваши споры слушать. Если они давно в лесу, может, про Чехословакию слышали? – чуть громче сказала она Войтеху, хотя, как ей казалось, это было не столь важно.
– Сомневаюсь, – тихо ответил Войтех, напряженно следя за переглядываниями всадников. В конце концов главный кивнул одному из них. Войтех напрягся: у него было предчувствие, что это не сулит им ничего хорошего.
И как в воду глядел.
– Хорошо, мы сейчас узнаем, по воле Господа вы здесь или нарушаете законы. Есть испытание, которое мы предлагаем пройти тем, кто, как и вы, утверждает, что они тут по воле Божьей.
Он вытащил из-за пазухи револьвер и показал его Войтеху и остальным.
– Здесь барабан на шесть патронов. Я вставляю один, – он сопроводил свои слова соответствующим действием, – кручу барабан и…
Бородач резким движением вставил барабан на место, тот защелкнулся с неприятным клацающим звуком.
– Николай, – он показал на одного из своих спутников, который как раз в этот момент ловко спрыгнул на землю, – будет играть против одного из вас. Мы точно знаем, что он угоден Богу, он еще ни разу не проиграл. Но если тот, кого выставите вы, на этот раз его обыграет, то это будет значить, что Богу больше угодны ваши жизни.
– А если нет? – напряженно спросил Войтех.
– Один из вас, очевидно, умрет, – усмехнулся бородач. – Но как Христос пострадал за грехи всего человечества, так и мы его жертву добровольную примем как искупление грехов остальных.
– То есть остальных вы отпустите при любом исходе? – уточнил Войтех.
– Верно, – бородач протянул револьвер подошедшему Николаю. – Так кто-то из вас осмелится?
– Хорошо, – Войтех шагнул вперед, но Лиля схватила его за плечо.
– Войтех, нет!
– Вы с ума сошли! – воскликнул Нев. – Это же самоубийство!
– Нет, это шанс пятьдесят на пятьдесят.
– Дворжак, не будьте идиотом, – поддержала остальных Саша.
Ваня раздраженно закатил глаза, глядя на все это представление, оттеснил плечом Войтеха и вышел чуть вперед.
– А если мы вообще на это не согласимся? – поинтересовался он.
– Мы убьем вас всех, – спокойно ответил бородач.
– То есть технически, – Войтех мягко снял руку Лили со своего плеча, – у нас нет выбора. Кто-то должен попробовать.
Он подошел к Николаю. Тот выглядел спокойным и уверенным в себе. Войтех даже позавидовал такой вере. Он тоже был довольно спокоен внешне, но чувствовал, как с каждой секундой ускоряется сердцебиение и становится труднее дышать. Остальные с ужасом наблюдали за происходящим.
«Нет, он все-таки больной. Больной на голову, – подумала Саша. – Идиот, которому нравится рисковать собственной жизнью. Может, он и в космос полетел поэтому, а не из-за каких-то высоких идеалов и мечты детства? А потом, когда ушел, когда выгнали, адреналина перестало хватать? Отсюда и эта поездка за собственные деньги, и эта дурацкая рулетка».
Саша сама не любила скучную размеренную жизнь, возможно, поэтому и согласилась на эту поездку, но сознательно подставляться под пулю никогда бы не стала.
Она потерла лоб и оглянулась на товарищей. Лиля выглядела очень взволнованной. Закусив губу, она неотрывно следила за приближающимся к Николаю Войтехом, как будто все еще хотела рвануть вслед за ним и остановить, но Ваня крепко держал ее за руку. Нев на секунду прикрыл глаза, но тут же снова открыл их.
Саша набрала в грудь побольше воздуха и медленно выдохнула. Это напряженное ожидание было хуже всего.
Тем временем Николай взвел курок, приставил револьвер к виску и нажал на спусковой крючок. Металл клацнул, но выстрела не последовало. Мужчина протянул револьвер Войтеху рукояткой вперед. Тот машинально принял его, взвесил на руке, с любопытством оглядел со всех сторон. Это был «Смит и Вессон» образца 1880-го года, такие наравне с Наганами пользовались популярностью в России в начале двадцатого века. Судя по всему, револьвер, который теперь Войтех держал в руках, произвели примерно тогда же, и все эти сто лет за ним очень хорошо ухаживали.
– А если вашему богу неугодна ничья смерть? – спросил Войтех внезапно. – Что тогда?
– Тогда он совершит чудо, – усмехнулся бородач. – И револьвер не выстрелит ни разу.
– Так, конечно, как я сам не догадался, – пробормотал Войтех, удобнее перехватывая рукоятку и взводя курок. Пару секунд он стоял неподвижно, глядя перед собой и видя только бездонную холодную черноту, а потом одним резким движением поднял руку, приставил дуло к виску и, не давая себе времени передумать, нажал на спуск.
От раздавшегося щелчка четверо его спутников вздрогнули, как будто прозвучал выстрел. Но выстрела не было. Войтех по-прежнему стоял прямо, как будто по стойке смирно, и держал в руках револьвер.
Где-то рядом шумно выдохнул Нев. Лиля, вцепившись в плечо брату, наоборот, затаила дыхание.
– Жив твой Витек, – сквозь зубы процедил Ваня, как будто был разочарован этим фактом, хотя в его глазах явно читалось облегчение.
– Придурок, – негромко бросила Саша, отворачиваясь. Рука привычно нащупала в кармане пачку сигарет, но достать их она не решилась.
Войтех вернул револьвер Николаю. Во второй раз тот уже не так шустро взвел курок и приставил дуло к виску, а пару раз глубоко вдохнул и выдохнул перед этим. И все же в его глазах была уверенность в собственной защищенности, когда он нажимал на спусковой крючок.
И снова выстрела не последовало. Револьвер вернулся к Войтеху. В этот раз у него заметно дрожала рука. Осталось всего три хода, один из которых – смертельный. Один из трех. Вероятность вышибить себе мозги была слишком велика.
– Помолись, чужак, – тихо посоветовал ему Николай. – Помогает. А коли молитв не знаешь, закрой глаза. Тоже иногда помогает.
Молитв Войтех не знал, но и закрывать глаза не стал. Из принципа. Он крепче сжал рукоятку, чтобы унять дрожь. Не хватало только промахнуться, ранить себя и умирать долго и мучительно. Войтех прижал дуло к виску с такой силой, что вполне мог остаться синяк. Стиснув зубы, он нажал на спуск. Но и в этот раз выстрела не было.
– Я не могу больше, – прошептала Лиля, в голосе которой явно слышались слезы, но Ваня только крепче сжал ее руку, чуть наклонил голову вниз, исподлобья следя за происходящим. Он был напряжен, как зверь на охоте, который в любое мгновение готовится к прыжку. Оставалось еще два хода.
Саша отстраненно попыталась представить, как и что она должна будет сделать, если последней попыткой Войтех все-таки выстрелит себе в голову. По всему выходило, что шансов спасти его у нее не будет. Если только не произойдет чудо.
– Хочу напомнить, что вступивший в игру выйти из нее не может, – грозно произнес главный бородач. – Еще по одному разу, как бы то ни было, каждый должен спустить курок.
В этот раз Николай медлил еще дольше. Войтех хорошо его понимал. Он незаметно осматривался по сторонам, ища хоть какую-то возможность изменить ситуацию, однако ничего не приходило в голову. По всей видимости, единственное, что могло его спасти, – это выстрел после того, как Николай спустит курок. Но Войтеху почему-то этого не хотелось.
Тем временем Николай, наверное, прочитал про себя молитву подлиннее, перекрестился и приставил револьвер к виску. В груди у Войтеха сердце пропустило удар или два.
Клац. Выстрел не прозвучал.
Показалось, что в лесу стало абсолютно тихо. Не было слышно ни нетерпеливого фырканья лошадей, ни сонной возни птиц. Даже ветер не шелестел верхушками деревьев. В барабане осталось последнее гнездо. И теперь уже совершенно точно стало понятно, что пуля достанется Войтеху.
