Галина Куликова - Коллекция ночных кошмаров
– Яна, как я поняла, Федоренков не отвечает на твои звонки?
– Не отвечает, – подтвердила та. – Находится вне зоны действия сети. Обычное дело. Потом выяснится, что его услали туда, не знаю куда, и он не должен разглашать информацию.
– Чушь какая-то, – дернула плечом Дарья. – Никаких секретных разработок, насколько мне известно, его институт не ведет. У Федоренкова нет спецдопуска к чему бы то ни было, он не военнообязанный… Все очень, очень странно. Смахивает на простой бытовой обман. Ты, Яна, слишком доверчивая. Сдается мне, что у вас с Зоей Раздольской много общего.
– Представь мне доказательства, – мрачно заявила Яна. – Я знаю, ты можешь их добыть. С твоими-то связями и характером.
– Ладно. А ты, в свою очередь, сходи к Федоренкову на службу и попытайся выяснить, куда он делся. Действительно уехал в командировку или преспокойно ходит на работу? И что вообще с этими командировками? Правда они или вымысел? Поняла?
– Поняла, поняла, – проворчала Яна.
– Ты с его работы хоть кого-нибудь знаешь?
– Знаю одного мужика, Сергея Кудиярова. Он несколько раз приходил к нам домой. Юра представил его своим другом.
– Ты слышала, о чем они разговаривали? Что обсуждали? – продолжала расспрашивать Дарья.
– Еще как слышала.
– И что же?
– Пиявок.
– Фу, гадость! – Маша потрясла руками и скорчила такую рожу, будто пиявки только что явились ей во плоти.
– Ладно, пусть пиявок, – задумчиво повторила Дарья. – Так-так… В любом случае, раз они коллеги, этот Кудияров сможет, если что, тебе помочь, верно? Дать кое-какую информацию по поводу институтских дел…
– Не уверена. Он же Юркин друг, а не мой.
– И все равно, – возразила Дарья. – Он приходил к тебе домой, пил у тебя чай…
– Виски, – подсказала Яна.
– …Пил виски, закусывал, ты наверняка была с ним любезна… Теперь пришла его очередь проявить любезность. Намекни ему на это.
– Только сначала его нужно найти, – напомнила Яна. – Я понятия не имею, в каком отделе он работает. Да и вообще неизвестно, пустят ли меня в институт.
– Ладно, сделаем так. Если тебя не пустят, ты мне позвонишь и скажешь об этом. И тогда уж вмешаюсь я.
Краем глаза Яна заметила, что Ливнев шевельнулся на своем стуле. Она готова была поклясться, что он все слышит и наушники на его голове – всего лишь маскировка. Что, если ему небезразличны ее отношения с Федоренковым? Когда он сказал, что тот не понравился Бобику, то наверняка имел в виду самого себя. Бобик – всего лишь прикрытие. Когда мужчина западает на женщину, а у женщины есть другой, он против воли пытается расшатать их отношения.
Ливнев снова занес руки над клавиатурой, потом опустил их, и его пальцы замелькали так быстро, словно он не печатал слова, а давал волю бурным чувствам. «Ты все выдумываешь, дорогая моя, – со вздохом сказала сама себе Яна. – Он грезит не тобой, а самолетами. Разве может девушка конкурировать с любимой работой?»
Мысли Яны перескочили на Федоренкова. В те дни, когда Юрка не являлся домой, она тоже полагала, что конкурирует с его работой. А на самом деле она конкурировала с другой девушкой! Или нет? В этом следовало разобраться как можно скорее. Отвернувшись от подруг, она еще раз набрала номер Федоренкова, но абонент по-прежнему был недоступен.
* * *Спала Яна плохо и проснулась ни свет ни заря. Ночью привычная мягкая постель изрядно намяла ей бока, словно мысли, не дававшие спать, превратились в булыжники. Булыжники не только бугрились под матрасом, но и ворочались у нее в голове. К утру ее обида и растерянность сменились холодной яростью. Она почти что убедила себя, что стоматолог Зоя Борисовна Раздольская – любовница Федоренкова. Да, ей больше не нужны доказательства! Та запись на автоответчике, их веселые голоса – это и есть доказательство!
Наскоро одевшись, Яна стремглав вылетела из подъезда и понеслась по улице со скоростью пожарной машины, спешащей к очагу возгорания. На лужи она не обращала внимания, и вода фонтанами разлеталась у нее из-под ног. Прохожие шарахались в сторону и посылали вслед девушке едкие или оскорбительные замечания, но ей было не до уличных склок. Больше всего ей хотелось найти Федоренкова, прижать его к стенке и допросить со всей жестокостью обманутой женщины.
До института пришлось проехать несколько остановок на метро, и поезд мчался так быстро и так грозно гудел возле платформ, как будто чувства Яны передались ему. Вопреки всякой логике, бессонная ночь не выбила ее из колеи, не отняла последние силы, а, напротив, прибавила решимости, целеустремленности и какого-то подозрительного драйва. Из курса общей психологии, факультативно прослушанного в университете, она помнила, что драйв есть внутренний, часто не осознанный импульс, сильный стимул, который побуждает организм к действию. Со стимулом, в данном случае вполне осознанным, все было понятно. Перед внутренним взором Яны одно за другим возникали сладостные видения. Вот Федоренков, яростно матерясь и размахивая руками, словно подстреленный гусь, летит с двадцатого этажа. Яна, стоя у окна, машет ему вслед носовым платочком. Вот презренный ловелас мордой вниз лежит на земле, раскатанный в тонкий блин удаляющимся асфальтовым катком. За рулем строительного чудовища, разумеется, Яна. А вот Федоренков с перекошенным лицом на коленях перед султаном. Султан приказывает слугам сделать из него евнуха. И старшая, любимая жена в гареме, разумеется, Яна! На лице будущей мстительницы блуждала улыбка предвкушения.
Наконец перед ней вырос довольно внушительный бетонно-стеклянный параллелепипед. Слева от входа виднелась фундаментальная черная доска, на которой сверкала золотая надпись: «Институт исследований биоресурсов и экосистем России». Немного притормозив перед стеклянной дверью, Яна глубоко вдохнула, словно собиралась нырнуть в прорубь. Затем, решительно взявшись за металлическую ручку, проникла внутрь уважаемого научного учреждения.
До этого ей не приходилось бывать здесь. Когда-то Юра показал место своей службы, но лишь снаружи. В тот раз он был не прочь пригласить Яну к себе в кабинет и похвастаться достижениями, но она быстро перевела разговор на другую тему. Хотя и понимала, что это неправильно. Мужчина, какой бы ерундой ни занимался, должен быть уверен – в глазах любимой он Эйнштейн. В крайнем случае – Мичурин. Но Федоренков до такой степени не умел преподнести результаты своей работы, так занудно рассказывал о своих исследованиях, что Яна в конце концов про себя стала называть его работу «био-эко-хрень» и всегда увиливала от таких рассказов.
Институт, вопреки ее опасениям, оказался организацией вполне демократичной. Никаких угрюмых охранников, камер наблюдения, никаких повышенных мер безопасности. То ли организации не выделяли соответствующих бюджетов, то ли Дарья была права и здесь просто не было ничего такого, что стоило оборонять.
За стойкой с двойной надписью «Справочная. Пропуска» сидела любезная женщина средних лет с бейджиком, на котором значилось, что зовут ее Вера. Выслушав Яну, она попросила немного подождать и стала наводить справки. Вера откровенно наслаждалась собственной компетентностью, деловитостью и любезностью. Однако чем дальше она набирала внутренние номера, тем озабоченнее становилась. Было ясно, что она прикладывает максимум усилий, но ни к какому результату усилия не приводят. Продолжая делать звонки, Вера бросила несколько быстрых взглядов на Яну, потом осторожно положила трубку телефона, криво улыбнулась и сказала:
– Федоренкова нет на месте. К сожалению.
– А где он? – спросила Яна требовательно.
– Его вообще сегодня в институте не было.
– Он что, не вышел на работу?
– Получается, что так. – Вера еще раз вынужденно улыбнулась.
– Но мне он нужен срочно. Должен же кто-нибудь знать, как его найти!
– Возможно, стоит позвонить на его мобильный…
– Его мобильный вне зоны действия сети. И я, знаете ли, волнуюсь.
На самом деле Яна совсем не волновалась за Федоренкова, она была зла на него, и эта злость гасила беспокойство.
– Сейчас проходит профильная выставка на ВВЦ, – неуверенно сообщила Вера. – Возможно, Федоренков там.
– Он мог самостоятельно принять решение уехать на выставку и не прийти на работу? – с подозрением спросила Яна.
– Нет. Ни в коем случае. Обязательно должен был уведомить руководство. Вы договаривались с ним о встрече именно сегодня, в институте? – участливо поинтересовалась Вера. – По какому-то делу?
– Да, – раздувая ноздри, с удовольствием соврала Яна. – По важному, очень важному делу. – И чтобы придать себе значимости, добавила: – Я прилетела из Новосибирска и привезла ему письмо от общих знакомых. Они тоже ученые, прислали какие-то интересные сведения по экоресурсам.
– Вероятно, биоресурсам? – уточнила женщина.
– Я не сильна в терминологии… Но если не разыщу Федоренкова, придется отослать письмо обратно. Ужасный стресс для отправителей. Можно сказать, удар по научной мысли.
