Галина Куликова - Коллекция ночных кошмаров
Однако в прошлом году чиновника этого нашли убитым на собственной даче, его подельник вскоре переехал на постоянное место жительства в Америку. И вот теперь респектабельный бизнесмен Порожин, известный как Леня Запорожец, предъявил свои права на здание института.
Скандал разгорелся нешуточный – все-таки не заводик по производству зубных щеток пытаются лишить крыши над головой. СМИ несколько дней всячески обсасывали сладкую информационную конфетку. Леня охотно давал интервью телеканалам в своем роскошном офисе.
Картинка на экране сменилась, и перед глазами изумленных зрительниц возник пресловутый Леня Запорожец.
– Любой юрист вам скажет, что я добросовестный приобретатель этой недвижимости, – вещал он с расслабленной улыбкой палача, уставшего объяснять праздным зевакам, как работает гильотина. – Я собираюсь мирно решить вопрос о передаче собственности и сам готов помочь ученым в поисках нового помещения. Вероятно, оно будет меньше, вероятно, расположено на окраине города или за МКАД. Между прочим, я дал им время до конца года, хотя платить за содержание здания придется мне из своего кармана. Вообще, институт когда-то получил это помещение от государства бесплатно, а я вложил собственные, и немалые, деньги. Когда они вернутся – неизвестно. И никаких грубых захватов, никаких штурмов, никаких автоматчиков не было. Можете хоть сейчас прийти туда и убедиться. Все происходило очень цивилизованно.
Картинка снова сменилась, и на экране возник Макс Павленков. Глаза его горели праведным негодованием.
– Господин Порожин не соврал – в тот памятный день в институт пришли лишь двое юристов с документами. Впрочем, их сопровождали несколько коротко стриженных молодых людей в одинаковых костюмах. Легко преодолев сопротивление пожилого вахтера, они поднялись к директору. – Камера снова наехала на директора, еще более бледного и испуганного. – Ушли эти люди лишь поздно вечером. А наутро сотрудники узнали, что здание, которое они считали вторым домом, у них отобрали.
Руководство института пыталось рассказать журналистам именно об этой невидимой миру деятельности захватчиков, но не было услышано.
– Нам сказали, – срывающимся голосом поведал миру доселе бессловесный директор, – что все наши доводы звучат неубедительно.
– Еще бы! – азартно воскликнул Макс Павленков. – Перед вами ученый с мировым именем, а вовсе не мастер информационных войн. Но теперь, когда на смену старой городской администрации пришла новая, у института появилась надежда на восстановление справедливости.
Картинка пропала, и диктор, сидящая в студии, горячо пообещала:
– Мы еще вернемся к этой теме, а сейчас перейдем к новостям культуры.
– Ты что-нибудь знала о том, что институт может лишиться здания? – спросила Дарья, требовательно глядя на Яну.
– Юра кое-что рассказывал. Кажется, он вступил в комитет по защите прав ученых, но мне не особенно хотелось вникать, так что…
– Похоже, его жизнь тебя вообще мало интересует, – возмутилась Маша. – Ты не знаешь самых простых вещей. У вас есть хоть что-нибудь общее, кроме секса и любви к жареной картошке?
– Я и сама об этом в последнее время часто думаю, – пробормотала Яна. – Особенно с тех пор, как прослушала автоответчик.
– Итак, я в ближайшее время займусь журналистским расследованием, – заявила Дарья. – Выясню всю подноготную стоматолога Зои Борисовны Раздольской: с кем живет, чем дышит…
– С кем живет – в первую очередь, – поддакнула Маша.
– Девочки, вы и вправду думаете, что Юрка ночевал по очереди у меня и у Зои? И каждая из нас думала, что все остальное время он проводит на работе? – прижав руку к груди, спросила Яна.
Она переводила испуганный взгляд с одной подруги на другую.
– Это ты сама так думаешь, – фыркнула Дарья.
– Я тоже так думаю, – вздохнув, призналась Маша. И нежно позвала: – Бобик, Бобик! Бобка, иди сюда, я тебя почешу.
Пес, в очередной раз следовавший мимо, повернул башку и посмотрел на нее потусторонним взглядом.
– Мне кажется, он понимает, что это я сожгла его будку.
Даша засмеялась:
– И прикидывает, как отомстить! Так и вижу заголовки в газетах: «Сибирская дворняжка мстит московскому турагенту». И какой-нибудь из наших спецрепов стоит на месте пожарища с микрофоном в руке.
– Кто такой спецреп? Специальный репортер? – спросила Яна. – Звучит смешно. А ты, выходит, спецрепа?
– Тебе веселиться стоит в последнюю очередь, – сурово посмотрела на нее Дарья. – Как я поняла, у тебя только одна версия происходящего?
– Я думаю… Вдруг у Юрки раздвоение личности? Как в романе Сидни Шелдона, знаете?
– С чего вдруг? – опешила Маша.
– Из-за мухоморов! Ну, или не мухоморов, я не знаю точно, что он там пьет…
– Ну-ка, ну-ка! – Дарья сложила руки на груди. – Остановись на этом поподробнее и не опускай деталей. Что он пьет?
– Он мухоморный наркоман, – констатировала Маша.
– Да нет, про мухоморы я просто так ляпнула. На самом деле я точно не знаю… Он из последней командировки привез какой-то чай. Ну, или, вернее сказать, травяную смесь. А может быть, и не травяную, черт ее знает. В общем, он заваривает какую-то гадость из банки и выпивает чашку на ночь. Пахнет эта гадость настоящей гадостью!
– Говоришь практически как Лев Толстой, – похвалила Даша. – Очень выразительно и метафорично.
– Не перебивай ее! – рявкнула Маша. – Иначе она совсем с мысли собьется.
– Я не собьюсь, – пообещала Яна и торопливо продолжила: – И именно после этой командировки он начал разговаривать во сне.
– Ты Дарье об этом еще ничего не рассказывала, – напомнила Маша. – Она не знает про ночное бормотание и диктофон.
– Сдается мне, я пропустила нечто сногсшибательное. – У Дарьи шевельнулись ноздри, как бывало всегда, когда она выходила на интересную тему.
Яне это совсем не понравилось. С одной стороны, ей хотелось вывести Федоренкова на чистую воду, с другой – не хотелось, чтобы Дарья действовала со всей «спецреповской» жестокостью. Мало ли как там все обернется?
Тем не менее она посвятила Дарью во все подробности Юркиных ночных кошмаров. Подруга так воодушевилась, что даже вскочила с места и стала прохаживаться взад и вперед, время от времени встречаясь посреди комнаты с инфернальным Бобиком.
– Итак, подведем итоги. Федоренков собирался сделать тебе в твой день рождения предложение руки и сердца, но не сделал. Вернувшись из последней командировки, он стал пить какой-то странный чай и разговаривать во сне, верно? А было ли хоть раз, чтобы он, сославшись на свой, так сказать, лунатизм, остался ночевать в собственной квартире?
– Ну, было один раз… Или несколько раз… К чему ты клонишь? – с подозрением спросила Яна.
– Мне кажется, у Федоренкова с Зоей все серьезно. И он готовит план отступления. Или, точнее, побега. План побега из твоей жизни!
– Полагаешь, он пьет свой дурацкий чай, зная, что тот вызывает ночные галлюцинации? – ахнула Маша. – И делает это специально, чтобы довести Янку до белого каления? Рассчитывая на то, что в конце концов она его выгонит и он плавно переместится к Зое?
– Но я бы его ни за что не выгнала, – помотала головой Яна. – Из-за такой ерунды? Из-за разговоров во сне? Даже не смешно.
– Мало ли, – пожала плечами Дарья. – Что, если однажды ночью он попытался бы тебя задушить, а потом сослался на лунатизм? Ты и сама была бы рада от него избавиться, точно тебе говорю.
– Нет, девочки, это какой-то очень сложный способ разорвать отношения, – засомневалась Маша.
– Трусливый способ! – отрезала Дарья. И тут же с ухмылкой добавила: – И невероятно изобретательный. Надо же, а до сих пор Федоренков не производил впечатления выдающейся личности. А уж тем более творческой!
– Вы никогда не говорили, что так плохо к нему относитесь, – обиженно заметила Яна.
– Главное, чтобы он нравился тебе, – тоном доброй тетушки заявила Маша и даже потянулась, чтобы похлопать Яну по руке.
– Когда ты так говоришь, становится ясно, что тебе самой он вовсе не нравится!
– Послушайте, ласточки мои, это сейчас неважно. Нравится – не нравится… Нам нужно выяснить, обманывает он Янку или нет, – заявила Даша. – Все остальное вторично, вам так не кажется?
– Кажется, – тут же согласилась Маша, оглянувшись на Ливнева, который после долгого перерыва забарабанил по клавишам компьютера так, что заглушил телевизор.
Дарья тем временем озабоченно сдвинула брови:
– Яна, как я поняла, Федоренков не отвечает на твои звонки?
– Не отвечает, – подтвердила та. – Находится вне зоны действия сети. Обычное дело. Потом выяснится, что его услали туда, не знаю куда, и он не должен разглашать информацию.
– Чушь какая-то, – дернула плечом Дарья. – Никаких секретных разработок, насколько мне известно, его институт не ведет. У Федоренкова нет спецдопуска к чему бы то ни было, он не военнообязанный… Все очень, очень странно. Смахивает на простой бытовой обман. Ты, Яна, слишком доверчивая. Сдается мне, что у вас с Зоей Раздольской много общего.
