Евгения Горская - Сбываются другие мечты
– Не хочу.
Аркадий Львович потянулся, достал вилкой маринованный огурчик из банки, спросил:
– Жениться не собрался?
– Нет пока. Соберусь, приведу. На смотрины.
– Знаешь, – Аркадий Львович снова наполнил рюмки, – с кем-то из великих, с Толстым, если я не ошибаюсь, был такой случай. Пришёл к нему племянник спросить совета, жениться ему или нет. Толстой сказал – не женись. Придёт твоё время, ни у кого совета спрашивать не будешь.
Сын вежливо улыбнулся, кивнул. Безупречной у него была не только внешность, манеры тоже.
– К вопросу о совете. У меня теперь есть духовник. Кстати, тот же, что и у премьера, – сообщил Саша.
– Вот этого я совсем не понимаю, – в сердцах сказал Аркадий Львович. – Каждый человек, тем более мужик, сам должен решать, что ему делать, а не совета у духовника спрашивать.
– Это просто такие правила игры, пап, – улыбнулся сын.
– Мне такие игры не нравятся, ты же знаешь. А твой духовник лучше бы посоветовал премьеру не добивать наше несчастное здравоохранение.
Аркадия Львовича разговор утомил. Саша настроение отца почувствовал, засиживаться не стал, лезть с ненужными разговорами тоже, а прощаясь в прихожей, неожиданно быстро и крепко обнял Аркадия Львовича, чего раньше никогда не делал. Пожалуй что, с детства.
Заперев за сыном дверь, Перовский подошёл к окну. Знал, что после спиртного тот за руль не сядет, но зачем-то решил проверить. Саша направился в сторону метро, естественно. Аркадий Львович дождался, когда сын исчезнет за углом дома, задёрнул занавеску.
Он был виноват перед Сашей. У ребёнка должны быть мать и отец, которые всегда рядом, защитят, помогут, отругают. Только родители, живущие вместе, в состоянии дать ребёнку нормальную картину человеческих отношений. Если бы Аркадий Львович вернулся назад в собственную молодость, к маленькому Саше, ни за что не развёлся бы с Мариной. Тогда это решение казалось ему правильным, теперь – нет.
Конечно, он старался видеться с сыном часто, следил за отметками, ходил на родительские собрания, и всё-таки фактически мальчишка рос без него. Марина ещё дважды выходила замуж, оба раза ненадолго. Аркадий Львович осторожно выспрашивал у сына, как ему с чужими дядьками, получал ответ, что всё нормально, и успокаивался.
Его такая жизнь устраивала, Марину тоже, а устраивало ли такое положение вещей их сына, никого в общем-то не интересовало.
Вероника Антоновна оказалась очень приятной в общении дамой, ненавязчивой, но и не молчаливой.
– В гости приехали? – поинтересовалась она у Кати.
– Раньше к подруге сюда приезжала. – Катя развернула машину, притормозила у переезда. – К Оле Перовской. Вы её знали?
– Знала немного, – посерьёзнела женщина. – Страшное горе. Соседка моя с Аркадием Львовичем в одной больнице работает, рассказала про несчастье. Большое горе. Такая молодая… Вы учились с Олей?
– Работала.
– Аркадия-то я давно знаю. Ещё его первую жену помню и сына. Аркадия здесь все знают, он у нас вроде участкового доктора. Как у кого кто-то заболеет, сразу его зовут. Никогда никому не отказывает и денег не берёт. Очень хороший человек.
– И Оля хорошая была. На редкость.
– Тяжело ему теперь будет.
Начал накрапывать дождь, Катя включила «дворники».
– Когда сын маленький был, Аркадий его часто привозил, – рассказывала Вероника Антоновна. – Потом перестал. Конечно, взрослому парню на даче скучно. Как у него с сыном, не знаете?
– Не знаю. – Ольга упоминала несколько раз про сына Аркадия Львовича, но толком Катя действительно ничего не знала. – Мне сейчас Танечка сказала, что здесь ещё молодой человек летом умер.
– Стасик. Его-то я отлично знала, вырос на моих глазах. Даже думать об этом страшно. – Старушка задумалась. – Живёт человек, строит планы, а жизнь поворачивает всё по-своему. Несчастливый какой-то год, скорее бы кончился.
– Стас часто сюда приезжал?
– Каждые выходные обязательно, да и в будни частенько. Дети, которые здесь выросли, дачу любят, по своим внукам знаю.
– У вас здесь хорошо, и купаться есть где.
– Да, чудесное место. Летом молодёжь с утра до вечера на озере. Несчастливый год, – опять констатировала женщина. – Никогда ничего не случалось, а этим летом девушка утонула.
– Несчастный случай? Водоворотов вроде здесь нет, омутов тоже.
– В тот день народу на озере было много, Стасик, кстати, тоже был, а толком никто ничего не видел. Кто-то крикнул, что девушка тонет, за ней ныряли-ныряли, да всё без толку.
– Ужасно, – посочувствовала Катя.
Москва встретила заметными пробками на встречном направлении и тяжёлым, особенно после свежего загородного воздуха, смогом. Катя довезла новую знакомую до дома, предложила донести сумку.
– Спасибо, – отказалась та и задумчиво добавила: – Знаете, а я пару раз Олю Перовскую со Стасом видела. Нет, вы ничего такого не подумайте, просто они стояли на улице, разговаривали. Я ещё удивлялась, между ними мало общего, Оля постарше, и вообще… Теперь думаю, не приближающаяся ли смерть их объединила.
Катя промолчала, и женщина, выбираясь из машины, виновато улыбнулась.
– Не слушайте меня. Иногда такие глупости в голову приходят.
Катя тоже улыбнулась и, простившись с Вероникой Антоновной, на удивление быстро доехала до дома.
Восьмое октября, вторник
У регистратуры тихо разговаривали две пожилые пациентки.
– Как ваш сын? – улыбнулась высокая худая старушка, до смешного похожая на мисс Марпл из английского сериала.
– Боря? В экспедиции, – вздохнула женщина пониже и существенно поплотнее. – Скоро должен приехать, почти полгода его не видела.
– Не женился ещё?
– Нет пока, а пора бы уж.
– Как ваша фамилия? – через стекло регистратуры крикнула новенькая девушка, которую Катя почти не знала.
– Корсакова, – откликнулась та, что пониже. – Корсакова Татьяна Викторовна. Я записана к Фёдоровой.
Катя замерла. Корсаков – фамилия не редкая, но совпадение имени и фамилии одновременно почти невероятно. Женщина сказала, что её сын Борис в экспедиции, кто же тогда встречал Катю с цветами? Настойчиво встречал…
До приёма оставалось несколько минут, Кате некогда было размышлять о таинственном поклоннике, и она заспешила на второй этаж к собственному кабинету.
Потом чередой пошли пациенты, думать о Борисе Корсакове стало совсем некогда, пока наконец Светлана Васильевна облегчённо не вздохнула.
– Эта последняя, больше никого нет, слава тебе, господи.
– Вы идите, Светлана Васильевна, – предложила Катя, взглянув на часы – до конца приёма оставалось пятнадцать минут. – Идите-идите, я одна посижу.
– Да куда мне спешить, – махнула рукой медсестра. – К телевизору разве что.
Катя достала из сумки косметичку, посмотрела на собственное бледное лицо. Вздохнула, подкрасила губы, чтобы уж не совсем походить на труп из морга.
Наконец время вышло, Светлана Васильевна засобиралась, Катя тоже. Проходя мимо регистратуры, она удивила саму себя – решительно толкнула дверь к стеллажам, нашла карту Бориса Михайловича Корсакова и посмотрела адрес прописки.
Глеба дома не оказалось. Странно, но сегодня это её не огорчило. Наоборот, без него было спокойнее, и даже мысли о том, где он может находиться, не вызывали горести. Насильно мил не будешь, не тянет его домой, так тому и быть.
– Лена, – сбросив куртку, позвонила соседке Катя. – Привет. Ты ведь здесь всю жизнь живёшь?
– Да, – удивилась Лена. – А что?
– А в какой ты школе училась?
– В математической.
– Лена! – От нетерпения Катя потрясла трубкой. – Школа в нашем районе?
– Ну конечно.
– Ты случайно Бориса Корсакова не знаешь? Он наш ровесник.
– Борю? Знаю, конечно. С детского сада. И в школе мы в одном классе учились. А что?
– А то, что это он меня провожал. Тогда, с цветами.
– Не поняла.
– Вот и я не поняла, – вздохнула Катя. – Тот мужик ведь не Борис Корсаков?
– Подожди. Ничего не понимаю. При чём тут Боря?
– Нечего тут понимать. Это он или не он?
– Нет, конечно. Борька на голову ниже твоего ухажёра.
– Точно?
– Конечно, точно. Говорю же, я Борьку с детского сада знаю, разве я его с чужим мужиком перепутаю?
– Тот парень представился как Борис Михайлович Корсаков.
– Ни фига себе! – ахнула Лена. – Может, два Корсакова на участке?
– Не может, – отрезала Катя. – Я проверила.
– Жди, – подумав, велела Лена. – Я сейчас зайду.
Соседка появилась быстро, элегантная, в новом брючном костюме. Лена работала в банке, получала, по Катиным меркам, немыслимую зарплату, постоянно жаловалась на занятость и при этом, что удивляло, была в курсе всех соседских дел. Сама Катя с соседями вежливо здоровалась, перебрасывалась парой слов, и только. А Глеб даже не мог запомнить, кто в какой квартире живёт.
– Пойдём. – Лена покрутилась перед зеркалом в прихожей и осталась собой довольна. – Сходим к Боре.
