Герберт Аллен - Только не дворецкий. Золотой век британского детектива
— Нет, сэр, — решительно возразил Мастерс, хорошенько прокашлявшись, — ничего, ничего, даже хорошо, что вы мне позвонили, — сказал он не без удовольствия. — У меня тоже есть для вас новости.
Г. М. подозрительно посмотрел на телефон:
— Мастерс, вы снова меня за нос водите?
— Это скорее по вашей части.
— Хорошо, хорошо, — прорычал Г. М. — Что за новости?
— Помните, вчера вы упоминали дело Вики Адамс?
— Припоминаю, да.
— Так вот. Я переговорил тут с людьми. Мне намекнули, что неплохо бы встретиться с неким адвокатом. Он вел дела старого мистера Фреда Адамса до самой его смерти. Тот умер лет шесть-семь назад.
Тут Мастерс заговорил вкрадчиво, с ликованием в голосе:
— Я всегда говорил, сэр Генри, что Чак Бэндалл должен был соорудить в доме какой-то потайной выход. И это оказалось…
— Это оказалось окно с секретом.
Телефон, если так можно выразиться, подпрыгнул.
— Что?!
— Окно с секретом, — терпеливо продолжал Г. М. — Нажимаешь на пружину. И вся рама целиком, с закрытыми створками, съезжает вниз, так что можно незаметно выбраться. А потом ты снова ее поднимаешь.
— Но как вы, черт побери, узнали об этом?
— О, юноша! Еще во времена гонений на католических священников окна в деревенских домах строили таким образом. Догадаться нетрудно. Только вот окно-то не работает!
Мастерс был явно разочарован.
— Да, не работает, — согласился он. — А знаете почему?
— Могу догадаться. Расскажите.
— Потому что как раз перед самой смертью мистер Адамс обнаружил, как именно дражайшая дочка одурачила его. Он никому не рассказывал об этом, кроме своего поверенного, — взял пригоршню четырехдюймовых гвоздей и приколотил раму вверху так крепко, что даже орангутан не смог бы ее сдвинуть, а чтоб было незаметно, покрасил их сверху.
— Ага. Сейчас их можно заметить.
— Сомневаюсь, что юная леди знает об этом. Но, честное слово! — воскликнул Мастерс разгневанно. — Хотел бы я посмотреть на того, кто снова решит поиграть в эту игру.
— Правда? Тогда вам будет небезынтересно узнать, что та же девица снова исчезла из того же дома.
Г. М. начал подробно излагать факты, но ему пришлось прерваться, потому что телефон разбушевался.
— Честное слово, Мастерс, — сказал Г. М. серьезно. — Я не шучу. Она выбралась не через окно. Но как-то же она выбралась. Давайте встретимся завтра утром. — Он объяснил, как добраться. — А пока, юноша, приятных снов.
Неудивительно, что у Мастерса было помятое лицо, когда он на следующий день вошел в гостиную в «Старейших консерваторах».
Гостиная «Старейших консерваторов» — мрачная, траурная комната, выходящая окнами на узкий внутренний двор, вся обвешанная портретами бородатых джентльменов с такими лицами, будто они страдают несварением желудка. В ней царит затхлый запах дерева и кожи.
Хотя виски и содовая стояли на столе, Г. М. сидел поодаль в кожаном кресле, почесывая свою лысую голову.
— Вот что, Мастерс, спокойствие! — предупредил он. — Дельце, конечно, то еще. Но пока не уголовное. Пока.
— Знаю, что пока не уголовное, — сказал Мастерс мрачно. — Я все-таки переговорил с суперинтендантом в Эйлсбери.
— С Фаулером?
— Вы его знаете?
— Конечно. Я всех тут знаю. Надеюсь, он будет смотреть в оба?
— Он собирается взглянуть на этот проклятый дом. Я договорился, чтобы все телефонные звонки перенаправлялись сюда. А пока, сэр…
Именно в этот момент, как по дьявольскому замыслу, зазвонил телефон. Г. М. успел дотянуться до него раньше Мастерса.
— Я тут за старшего, — сказал он, неосознанно принимая величественную позу. — Да, да, Мастерс здесь, только он пьян. Расскажите-ка мне сперва, в чем дело?
В трубке едва слышно забубнили.
— Конечно, я посмотрел на кухне в буфете, — промычал Г. М. — Хотя я, честно говоря, не ожидал найти там Вики Адамс. Что-что? Можно еще раз? Тарелки? Чашки?
Выражение лица Г. М. пугающе переменилось. Он замер на месте. Все его позерство как рукой сняло. Он даже больше не слушал голос, который продолжал бубнить в трубке, он пытался сопоставить в голове факты.
Наконец он повесил трубку (хотя голос все еще бубнил).
Он нетвердой походкой добрел до стола и тяжело опустился на стул.
— Мастерс, — сказал он очень тихо. — Я чуть не сделал глупейшую ошибку в своей жизни.
Он прокашлялся.
— Я свалял дурака, юноша, свалял дурака. Не надо кричать на меня за то, что я бросил трубку. Теперь я могу рассказать вам, как исчезла Вики Адамс. Раз в жизни она сказала правду: она действительно отправилась в неведомую страну.
— Что вы имеете в виду?
— Она мертва.
Слова тяжело повисли в тусклой комнате, где со стен глядели бородатые лица.
— Видите ли, многие справедливо подозревали, что Вики Адамс — обманщица, — продолжал Г. М. безучастно. — Так и было. Чтобы привлечь к себе внимание, она разыграла родственников, провернув этот трюк с окном. И с тех пор она ловко этим пользовалась. Вот я и пошел по ложному следу. Я был начеку, ждал, что Вики Адамс выкинет что-нибудь эдакое. Потому мне и в голову не пришло, что опасность угрожает ей: эта элегантная пара красавчиков — мисс Ева Дрейтон и мистер Уильям Сейдж — задумала убить ее.
Мастерс медленно встал:
— Вы сказали… убить?
— Да.
Г. М. снова прокашлялся.
— Мне заранее отвели роль свидетеля. Они знали, что Вики Адамс не упустит шанса исчезнуть, — ведь Вики всегда полагала, что сможет выбраться через окно с секретом. Вики должна была сказать, что она исчезнет. Они ничего не знали про окно с секретом, Мастерс. Но они отлично знали свой план.
Ева Дрейтон даже раскрыла мне мотив. Она, конечно же, ненавидела Вики. Но это было не главное. Она была единственной родственницей Вики Адамс и унаследовала бы чертову уйму денег. Ева говорила, что может быть очень терпеливой. (И черт побери, с какой страстью в глазах она это говорила!) Чтобы избежать малейших подозрений в убийстве, она готова была ждать семь лет, пока пропавший без вести человек не будет признан мертвым.
Думается мне, наша Ева была движущей силой этого сговора. Ей было страшно только иногда, а Сейджу было страшно все время. Но именно Сейдж и проделал всю грязную работу. Он завлек Вики Адамс в дом, пока Ева отвлекала меня задушевными разговорами на лужайке…
Г. М. остановился.
В голове старшего инспектора Мастерса возникло невыносимо отчетливое воспоминание: домик из дикого камня на фоне темнеющего леса.
— Мастерс, — сказал Г. М., — откуда возьмется капающий кран в доме, в котором не жили месяцами?
— Ну и откуда?
— Видите ли, Сейдж — хирург. Он у меня на глазах забирал из машины свой черный чемоданчик с инструментами. Он отвел Вики Адамс в дом. В ванной он ее заколол, раздел и расчленил тело. — Так-то, юноша!
— Продолжайте, — сказал Мастерс, не двигаясь.
— Голова, туловище, сложенные руки и ноги были завернуты в три больших куска тонкой прозрачной клеенки. Каждый был зашит суровой ниткой так, чтобы кровь не капала. Прошлой ночью я нашел один из кусков клеенки, который он порвал с угла, когда возился с иголкой. Затем он вышел из дома, оставив дверь с черного хода открытой, чтобы обеспечить себе то самое земляничное алиби.
— Сейдж вышел оттуда, — воскликнул Мастерс, — оставив тело в доме?
— Да, — кивнул Г. М.
— Но где же он его оставил?
Этот вопрос Г. М. проигнорировал.
— А что тем временем делала Ева Дрейтон? По истечении условленных сорока пяти минут она заявила, что ее жених и Вики Адамс крутят там шуры-муры. Она влетела в дом. Но чем она там занималась? Она прошла по коридору до конца. Я слышал ее шаги. Там она попросту заперла дверь и задвинула засов. Затем она вышла ко мне со слезами на глазах. И эти красавчики были готовы к осмотру дома.
— К осмотру дома? — спросил Мастерс. — Пока тело еще лежало внутри?
— Да.
Мастерс крепко сжал кулаки.
— Должно быть, Сейдж порядком перепугался, — сказал Г. М., — когда я нашел этот кусок клеенки, который он успел помыть, но обронил. Как бы там ни было, у этих двоих в планах была еще пара фокусов. «Исчезнувшая» девица должна была заговорить — чтобы доказать, что она еще жива. Если б вы там были, сынок мой, вы бы заметили, что голоса Евы Дрейтон и Вики Адамс очень похожи. И если Ева заговорит в темноте, тщательно имитируя жеманность, которая ей самой несвойственна, иллюзия будет полной. То же и с телефоном. Дело было сделано, Мастерс. Оставалось только убрать тело из дома и увезти его подальше…
— Ноя как раз об этом вас и спрашивал, сэр! Где лежало тело все это время? И кто, черт возьми, вынес его из дома?
— Мы все, — ответил Г. М.
