Найо Марш - Прелюдия к убийству. Смерть в баре (сборник)
Харпер сделал то, о чем его попросил Аллейн.
– Не понимаю, зачем преступнику все эти сложности, – заметил он. – Как-то это глупо, не находите? Ну, убил бы он вас обоих – а дальше что? Или он от злости пошел на это? Или запаниковал?..
– Думаю, ни то, ни другое, – произнес Аллейн. – Мне представляется, что это последняя попытка оживить теорию «несчастного случая». Точно так же, как цианид самым таинственным образом попал на стрелку «дартс», он оказался и в графине с шерри. Этот графин, видите ли, стоял раньше в настенном шкафчике, где хранился флакон с цианидом. Но потом миссис Ивс достала его оттуда и раз десять промыла кипятком. Сомневаюсь, что кто-нибудь, кроме Нарка и Абеля, знал об этом. Полагаю, нас хотят навести на мысль, что графин пропитался парами яда и поэтому способен отравить любой напиток, содержащийся в нем.
Суперинтендант покачал головой и выругался, охарактеризовав преступника хлестким непечатным словом.
– Он такой и есть, – согласился с супером Аллейн. – Но если бы мы с Фоксом и впрямь отправились в лучший мир, вам, Харпер, потребовалось бы приложить чертову прорву усилий, чтобы доказать, что в данном случае имело место предумышленное убийство. Возможно, я ошибаюсь в своих предположениях, но в любом случае это деяние демонстрирует нам две вещи. Преступник, во‑первых, носил яд при себе и, во‑вторых, оказался в частном баре сегодня примерно без четверти час, когда Абель переливал шерри из бутылки в графин. Или чуть позже этого времени. В самое ближайшее время нам предстоит обыскать комнаты постояльцев. Почти уверен, что мы ничего там не найдем, но, как я уже говорил раньше, таковы правила. А теперь я, с вашего разрешения, Харпер, пойду посмотрю, как там дела у Фокса.
Бледный как смерть Фокс сидел на краю ванны, безвольно опустив голову. Доктор Шоу мыл руки под краном.
– Сейчас ваш друг вне опасности, – сообщил доктор. – Но ему необходимо полежать в постели.
– Чтоб меня черти взяли, если я лягу в постель, – пробормотал инспектор. – Особенно сейчас. Не лягу – и все тут.
Аллейн взял его под руку и помог подняться.
– Еще как ляжете, Фокс, – сказал он. – Тем более это приказ. Так что извольте проследовать в спальню.
Уложив Фокса и оставив доктора Шоу присматривать за ним, Аллейн и Харпер отправились обыскивать комнаты.
IIХарпер сказал, что со времени первого обыска комнаты жильцов не претерпели почти никаких изменений. Так, в апартаментах Кьюбитта по-прежнему сильно пахло растворителями, а интерьер напоминал обстановку художественной студии. На полках стояли бутылки со скипидаром и различными маслами, углы загромождали незаконченные работы, а на столиках лежали коробки с красками. Подоконник был завален использованными выдавленными тюбиками. Несмотря на сильное головокружение, Аллейн трудолюбиво откручивал крышечки и обнюхивал содержимое бутылок и флаконов. Даже наполовину выдавленные тюбики с масляными красками не избежали его внимания.
– Похоже, мы занимаемся бессмысленной работой, – сказал старший инспектор. – У всех этих растворителей и красок слишком специфический запах. И если бы кто-то капнул мне в бокал скипидара, я бы сразу это почувствовал.
– У «прусской кислоты» или цианида тоже специфический запах. И довольно сильный.
– Правильно. Цианид пахнет миндалем. Сладковатый такой аромат… Кстати, вы читали отчет об отравлении Распутина?
– Как-то не пришлось, – сказал Харпер.
– Юсупов бросил цианид в вино, чтобы отбить запах. И Распутин выпил несколько бокалов без каких-либо последствий для себя.
– Но…
– Считается, что находившийся в вине сахар нейтрализовал цианид. Возможно, аналогичная реакция ослабила яд и в бокале Фокса. Что же до запаха миндаля, то хороший старый шерри обладает чрезвычайно богатым букетом, способным приглушить любой запах.
– Все это, конечно, хорошо, но я никак не могу взять в толк, что мы, собственно, ищем?
– Все, что угодно, способное содержать яд, оказавшийся в графине. Разумеется, преступник первым делом постарался бы избавиться от него, но чего только в нашей практике не бывает…
Потом они перешли в ванную и увидели в шкафчике над краном коробку с новой аптечкой первой помощи. Аллейн спросил, находился ли в этой коробке флакон с йодом в тот день, когда супер обыскивал комнаты жильцов в первый раз. Харпер ответил, что тогда йода в коробке не было. Он лично осмотрел и шкафчик, и коробку, но ничего похожего на йод не обнаружил.
Выйдя из номера художника, Аллейн и Харпер разделились. Аллейн отправился в комнаты Леджа и Пэриша, а супер взял на себя все остальные. В комнате Пэриша старший инспектор прихватил с собой небольшой пустой флакончик. По-видимому, раньше в нем находились таблетки, и какой-либо запах у флакончика отсутствовал. В комнате Леджа на туалетном столике обнаружилась полупустая бутылочка с густой розоватой жидкостью с резким антисептическим запахом. Насколько Аллейн помнил, Ледж использовал упомянутый препарат для лечения ушей, но на всякий случай захватил и эту бутылочку, после чего обыскал встроенные шкафы, гардероб и карманы висевших в нем брюк и пиджаков, но ничего достойного внимания там не нашел. Комната Абеля поражала спартанской обстановкой и чистотой, а в помещении, где обитал Уилл, наоборот, царил ужасный беспорядок и было множество книг. Утомительная и кропотливая работа продолжалась несколько часов, а ее вектор был направлен сверху вниз, то есть постепенно приближался к частному бару, где в данный момент констебль Оутс и его приятель-полицейский составляли компанию обитателям «Плюмажа», которые вели себя тихо, как мышки. Лишь изредка Аллейн слышал приглушенные реплики Пэриша или мистера Нарка. Неожиданно часы на башенке Оттеркомби медленно и важно пробили десять, после чего в доме установилась полная тишина, которая, впрочем, секундой позже была нарушена громкими звуками, донесшимися из частного бара. Услышав шум, Аллейн с Харпером почти одновременно выскочили в коридор.
– Похоже, у кого-то не выдержали нервы, – заметил Харпер.
Действительно, внизу кто-то крикнул фальцетом нечто неразборчивое, после чего послышался грохот переворачиваемой мебели и топот подбитых гвоздями тяжелых сапог. Офицеры, не сговариваясь, устремились вниз по лестнице и, распахнув дверь, ворвались в помещение. Там их взгляду предстал вопивший как помешанный Ледж, вырывавшийся из крепких рук пытавшихся удержать его на месте Оутса и другого констебля.
– Что здесь происходит? – осведомился Харпер.
– Имела место попытка побега, сэр, – произнес Оутс, орошая капавшей из носа кровью черный воротник полицейского мундира. – А также попытка оказать сопротивление представителям власти.
– Мне наплевать, как вы квалифицируете мои действия! – вскричал Ледж. – Просто у меня не хватило сил терпеть дольше эту муку…
– Замолчите, глупый вы человек, – произнес Оутс и повернулся к офицерам. – Он действительно пытался бежать, сэр. Сидел себе тихо-мирно, как все остальные, и вдруг ни с того ни с сего сорвался с места и бросился к двери. А когда мы попытались ему в этом воспрепятствовать, вступил с нами в драку, перевернул стол и, между прочим, ударом кулака разбил мне нос. Так что в свете всего вышеперечисленного вы, Роберт Ледж, считаетесь находящимся под арестом. Я также должен предупредить вас о том, что вы можете хранить молчание, так как каждое сказанное вами в дальнейшем слово может быть использовано в качестве свидетельства против вас. И прекратите вырываться! Говорю же вам – вы арестованы.
– Я арестован! О боже – я арестован! – простонал Ледж. – Затравлен, запуган, загнан, доведен до нервного срыва – и арестован! Я знаю, что это значит. И не хочу больше сидеть в тюрьме. Оставьте меня в покое, чтоб вас всех черти взяли! Отпустите меня. Немедленно!
С этими словами он носком ботинка ударил Оутса по лодыжке. Оутс выругался и заломил арестованному руку за спину. Ледж пронзительно вскрикнул и обмяк.
– Да, мы посадим вас в камеру, – с печалью в голосе сообщил Харпер. – Вынуждены посадить. А если будете буянить, то наденем на вас наручники. Так что ведите себя прилично.
– Я буду сопротивляться, – вскричал Ледж, вновь поднимая голову. – Пока… пока вы не убьете меня.
– Уведите его, – велел Харпер. – Заприте в какой-нибудь свободной комнате на втором этаже. И охраняйте. Оба!
Леджа, продолжавшего вырываться из рук полицейских и цеплявшегося руками и ногами за дверные створки, косяки и малейшие неровности пола, наконец выволокли из помещения.
– Похоже, у бедняги окончательно поехала крыша, – пробормотала мисс Дарра.
Кьюбитт сказал:
– Послушайте, все это ужасно… Если он невиновен, тогда какого черта?..
– Невиновен! – воскликнул Пэриш. – Должен заметить, что для невиновного его поведение представляется весьма странным.
