Эллери Куин - Таинственный цилиндр
ГЛАВА ПЯТАЯ, в которой инспектор Квин проводит ряд серьезных бесед
Квин надвинул шляпу на глаза и пошел по широкому красному ковру, который покрывал за последним рядом кресел заднюю часть зала. На ходу он пытался отыскать в кармане брюк свою неизменную табакерку. В другой руке он все еще держал два синих театральных билета, а на лице его было написано все что угодно, только не удовлетворенность достигнутым. Прежде чем открыть дверь с зеленой обивкой, на которой красовалась табличка "Кабинет директора", он оглянулся и обвел взглядом зрительный зал. Здесь по-прежнему царила сутолока, но в ней уже чувствовался определенный порядок. Полицейские и детективы проходили между кресел, давали указания, отвечали на вопросы, поднимали людей с их кресел и выстраивали в очередь в центральном проходе. Очередь кончалась у массивных дверей главного входа в зал, где шел обыск. Инспектор мимоходом отметил, что он не вызвал у зрителей особо сильного протеста. Они, казалось, чересчур устали, чтобы возмущаться. Женщин - кого-то из них подобная неприятная процедура рассердила, а кого-то просто позабавила - быстро, но по-матерински заботливо обыскивала миссис Филипс, пожилая дама в черном. Квин посмотрел на детективов у центрального входа. Пиготт, обладавший многолетним опытом, стремительными легкими движениями ощупывал одежду мужчин. Велье, стоявший рядом, примечал, кто как реагирует на предстоящий обыск. Время от времени он сам обыскивал тех, кто вел себя неестественно. Эллери, находившийся немного поодаль, курил, засунув руки в карманы своего широкого пальто. Складывалось впечатление, что происходящее его совершенно не интересует, и он всецело поглощен размышлениями об упущенной возможности приобрести первое издание Фальконе. Инспектор вздохнул и открыл дверь с табличкой. Маленькая приемная перед директорским кабинетом была отделана дубом и бронзой. У стены, утопая в мягком кожаном кресле, с совершенно безучастным видом курил сигарету Пастор Джонни. Рядом с его креслом стоял полицейский, положив на плечо Пастору свою внушительную ручищу. - Следуй за мной, Пастор, - сказал инспектор, проходя мимо. Маленький гангстер ловким щелчком отправил окурок в урну и поспешил за Квином, неотступно преследуемый дюжим полицейским. Обстановка директорского кабинета говорила о незаурядном вкусе Луи Панцера. Светло-зеленая лампа освещала украшенный резьбой письменный стол. Стулья и клубные столики для курения, изящная вешалка, обтянутый шелком диван - все было изысканно и умело расставлено. В отличие от кабинетов большинства театральных директоров, здесь отсутствовали фотографии звезд сцены, известных менеджеров, режиссеров и меценатов. Зато стены украшали великолепные эстампы, большой гобелен и картина, принадлежащая кисти Констебля. Но инспектора, стоявшего на пороге, интересовало вовсе не художественное убранство директорского кабинета. Он рассматривал шестерых людей, ожидавших его здесь. Рядом с детективом Джонсоном сидел одетый в безупречно сшитый фрак склонный к полноте мужчина средних лет, с умным взглядом; вид у него был слегка растерянный. Чуть поодаль от них располагались еще четверо. Красивая девушка в простом вечернем платье и в накидке, подняв глаза? слушала симпатичного молодого человека в отличном фраке, который, склоняясь над спинкой ее кресла, что-то серьезно говорил ей. Две женщины рядом с девушкой тоже подались в своих креслах вперед, чтобы слышать, о чем идет речь. Полноватый мужчина не интересовался их беседой и вообще держался особняком. Едва вошел инспектор, как он встал и вопросительно посмотрел на него. Разговор тоже сразу прекратился. Все взоры устремились на Квина. Недовольно покашливая, Пастор Джонни, по-прежнему сопровождаемый полицейским, быстро пересек кабинет в сопровождении полицейского и уселся в противоположном углу. Похоже, великосветское общество, в котором он оказался, произвело на него угнетающее впечатление. Квин расположился за письменным столом так, чтобы видеть всех в кабинете. Затем знаком подозвал Джонсона. - Кто эти трое, которых вы привели сюда без моих указаний? - еле слышно спросил он детектива. - Вон тот, постарше - Морган, - так же тихо ответил Джонсон. Красавица рядом с ним - та дама, которую вы велели пригласить. Когда я нашел ее в зале, она была вместе с этим парнем и женщинами. Все четверо, сдается мне, приятели. Я передал ей вашу просьбу, она занервничала, но встала и пошла за мной. Остальные пошли тоже. Я не знал, как с ними поступить, а потом подумал - вдруг вам захочется поглядеть и на них, инспектор... Квин кивнул. - Удалось узнать что-нибудь интересное из разговоров? - продолжил он расспросы. - Ровным счетом ничего. Пожилой, кажется, никого здесь не знает. А другие только и делают, что удивляются, почему вам заблагорассудилось поговорить именно с этой юной дамой. Инспектор указал Джонсону на кресло в углу и обратился к собравшимся в кабинете. - Я пригласил двоих из вас для небольшой беседы, - сказал он приветливо. - Поскольку же остальные пришли сюда по своей воле, им придется ждать, не сетуя. А сейчас я вынужден просить всех вас выйти в приемную, пока я не разберу одно дельце с этим вот господином. Он кивнул на гангстера, явно задетого пренебрежительным тоном инспектора. Двое мужчин и трое женщин вышли, оживленно разговаривая. Джонсон закрыл за ними дверь. Квин стремительно повернулся к Джонни. - Тащи сюда эту крысу! - скомандовал он полицейскому. Тот без церемоний поднял Пастора Джонни и поставил на ковер перед письменным столом. - Вот ты мне и попался, Пастор. Давно я хотел до тебя добраться, - с угрозой проговорил Квин. - Наконец-то мы можем мило поговорить и никто нам не помешает. Ясно? Пастор не ответил. Глаза его злобно поблескивали. - Итак, ты ничего не скажешь, Джонни? И чего ты добьешься таким образом? Думаешь, долго сможешь играть в молчанку? - Я ведь уже сказал вам - ничего не знаю, а кроме того, ничего не стану говорить без своего адвоката, - упрямо заявил гангстер. - Твоего адвоката? Прошу прощения, Пастор. А кто же твой адвокат? смиренно осведомился инспектор. Пастор прикусил язык и замолчал. Квин повернулся к Джонсону. - Джонсон, мальчик мой, вы ведь работали над этим делом о нападении на "Вавилон"? - спросил он. - Было такое, шеф, - ответил детектив. - Работал. - За это нападение, - ласково пояснил Квин гангстеру, - ты схлопотал год. Припоминаешь, Пастор? По-прежнему ни слова в ответ. - Джонсон, - продолжил инспектор, откидываясь на спинку кресла, помогите-ка мне освежить память. Кто тогда был адвокатом Пастора? - Фильд! - воскликнул Джонсон и уставился на Пастора с некоторым удивлением. - То-то и оно. Тот милый господин, который сейчас лежит на холодном столе в морге. Что скажешь, Пастор, по этому поводу? Хватит ломать комедию! Надеюсь, ты не будешь врать, что не знаком с Монти Фильдом? Стоило мне назвать фамилию, как ты сразу же назвал имя. Говори же, наконец, все, что знаешь. Гангстер с наигранным отчаянием привалился к полицейскому, облизнул губы и сказал: - Ваша взяла, инспектор. Вы меня поймали. Но я... Я совершенно ничего не знаю про эту заварушку здесь, в театре. Честно. Я уже месяц как не видел Фильда. Не видел! Бог мой, уж не хотите ли вы повесить на меня это дело? Он с опаской поглядел на Квина. Полицейский встряхнул его и поставил прямо. - Эх, Пастор, Пастор, - сказал Квин. - Как ты любишь делать преждевременные выводы. Мне всего-то нужна от тебя маленькая информация. Нет, если ты, конечно, желаешь признаться в убийстве, то я приглашу своих людей, мы снимем твои показания и отправимся по домам спать. Звать? - Нет! - закричал гангстер и отчаянно махнул рукой. Полицейский умело поймал ее и заломил за спину, - Как это вам только в голову такое пришло? Мне вообще не в чем признаваться. Я ничего не знаю. Я не видел Фильда сегодня вечером, я даже не знал, что он здесь. Признаться.., как же! У меня есть несколько очень и очень влиятельных друзей. Вы ничего не сможете мне пришить, это я вам обещаю, инспектор! - Весьма сожалею, Джонни, - вздохнул инспектор, беря понюшку табаку. - Ну, хорошо. Ты не убивал Монти Фильда. Во сколько ты сегодня пришел сюда и где твой билет? Пастор повертел в руках шляпу. - Я до сих пор ничего не говорил, инспектор, потому что мне казалось, что вы под меня копаете. Я могу объяснить, как и когда я здесь появился, комар носа не подточит. Это было примерно в половине девятого. Я прошел по контрамарке. Вот она, надорванная билетершей. Квин взял протянутую Пастором синюю контрамарку и, бегло осмотрев, сунул к себе в карман. - А откуда вы взяли эту контрамарку, Джонни? - Я... Мне дала ее моя подруга, инспектор, - нервно ответил гангстер. - Ага! На сцене появляется женщина! - довольно сказал Квин. - И как же зовут эту юную Цирцею, Джонни? - Кого-кого? Ну, в общем, она... Эй, инспектор, послушайте! Ведь вы не устроите ей никаких неприятностей? Она - приличная девушка, а кроме того - тоже ничего не знает. Честное слово, я... - Ее имя? - перебил Пастора Квин. - Мадж О'Коннел, - жалобно произнес Джонни. - Она работает тут билетершей. Квин быстро обменялся взглядом с Джонсоном. Детектив вышел из кабинета. - Та-ак, - проговорил инспектор и снова откинулся на спинку кресла. Мой старинный друг Пастор Джонни, оказывается, ничего не знает про Монти Фильда. Знать не знает и ведать не ведает. Славно, славно. Поглядим, насколько это сойдется с рассказом твоей пассии. Говоря это, инспектор пристально смотрел на шляпу в руках у гангстера. Шляпа была дешевая, фетровая и очень подходила к скромному костюму Джонни - именно такие обычно носят настоящие пасторы. - А ну-ка, Пастор, - внезапно сказал инспектор, - дай сюда шляпу. Он почти выхватил ее у Пастора, несмотря на его нежелание отдавать, и принялся рассматривать шляпу. Оттянул вниз кожаную полоску внутри, критически осмотрел ее и, наконец, вернул шляпу владельцу. - Мы кое-что позабыли, Пастор, - сказал он. - Офицер, как насчет того, чтобы обыскать мистера Казанелли? - Оружия нет, - вскоре доложил полицейский. Продолжив обыск, он извлек из кармана брюк Пастора толстый бумажник. - Хотите взглянуть, инспектор? Квин взял бумажник, быстро пересчитал деньги и вернул полицейскому, а тот положил бумажник обратно в карман Пастора. - Сто двадцать два доллара, Джонни, - негромко сказал инспектор. Что-то попахивает от этих денег шелком "бономо", ох, попахивает! Ну, да ладно. Он усмехнулся и спросил полицейского: - Бутылки никакой у него нет? Полицейский покачал головой. - А где-нибудь под жилетом или под рубашкой? Снова отрицательный ответ. Обыск кончился, и Пастор Джонни вздохнул с облегчением. - Хорошо, Джонни, можешь считать, что у тебя сегодня удачный день. Входите! - крикнул инспектор, заслышав стук в дверь. На пороге появилась стройная девушка в форменной одежде билетерши - та, с которой он уже говорил сегодня. Следом за ней вошел Джонсон и закрыл за собой дверь. Мадж О'Коннел хмуро поглядела на своего любовника. Тот уставился в пол. Потом она удостоила кратким взглядом Квина. Складки вокруг ее рта стали жестче, и она бросила гангстеру: - Что, они тебя все-таки поймали, бестолочь! Я же тебе говорила - не пытайся бежать! В знак глубокого презрения она повернулась к Пастору спиной и принялась ожесточенно пудриться. - Почему вы не сказали мне прямо, дитя мое, - мягко спросил Квин, что вы позаботились о контрамарке для своего друга Казанелли? - Я никогда не рассказываю всего, что знаю, мистер коп, - ответила она. - Почему я должна все рассказывать? Джонни не имеет никакого отношения к этому делу. - А об этом и речь не идет, - сказал Квин, поигрывая табакеркой. Что я хотел бы сейчас узнать от вас, Мадж, - так это одно: не улучшилась ли ваша память со времени нашей прошлой беседы? - Что это должно означать? - осведомилась она. - Это означает следующее: вы сообщили мне, что находились на своем обычном месте перед началом спектакля, что указали множеству людей их места, что не можете припомнить, провожали ли вы Монти Фильда, то есть убитого, на его место или не провожали и, наконец, сказали, что на протяжении всего спектакля стояли у начала левого прохода. На протяжении всего спектакля, верно, Мадж? Девушка волновалась все больше и больше, но постаралась взять себя в руки. - О, Мадж, - вдруг взорвался Пастор. - Не стоит делать все еще хуже, чем оно есть. Рано или поздно он докопается, что мы были вместе, и тогда у него будет козырь против тебя. Ты не знаешь, что это за птица. Давай, выкладывай, Мадж. - Так, - сказал инспектор, приходя в хорошее настроение. - Пастор, с годами ты когда-нибудь и вправду поумнеешь. Я не ослышался, вы были вместе? Почему и как долго? Лицо Мадж О'Коннел то бледнело, то краснело. Она наградила своего дружка уничтожительный взглядом, а потом снова повернулась к Квину. - Ладно, лучше уж я сама расскажу, на что намекает этот глупец. Но уж это-то будет все, что мне известно, инспектор. И горе вам, если вы расскажете обо всем этому выродку-директору! Брови Квина удивленно полезли на лоб, но слушал он, не перебивая. - Да, я раздобыла контрамарку для Джонни, - с вызовом продолжала девушка, - потому что он любит такие страсти-мордасти со стрельбой, и в тот вечер он был свободен. Стало быть, контрамарку я для него достала. Она - на два лица, все контрамарки на два лица, и место рядом с Джонни все время оставалось свободным. Это было угловое место на левой стороне лучшее, что мне удалось устроить! Во время первого акта я была слишком занята, чтобы сидеть с ним рядом. Но после антракта, когда поднялся занавес, все шло своим чередом и без меня, так что я смогла присесть. Ладно, признаюсь, почти весь второй акт я просидела рядом с ним. А почему бы и нет, собственно? Могу я себе позволить время от времени небольшую передышку? - Понимаю. - Брови Квина вернулись на прежнее место. - Вам не пришлось бы тратить столько времени и нервов, юная дама, если бы вы откровенно рассказали мне об этом сразу. Вы не вставали во время второго акта? - Нет, вставала, и, кажется, даже несколько раз, - сказала она осторожно. - Но поскольку все было в порядке, а директор поблизости не появлялся, я возвращалась назад. - Вы обращали внимание на этого Фильда, когда проходили мимо? - Нет.., нет, сэр. - Не заметили, сидел ли кто рядом с ним? - Нет, сэр, я и представления не имела, что он в театре. Я, вероятно, даже ни разу не поглядела в его сторону. - Тогда я предполагаю, - холодно проговорил Квин, - что вы не можете вспомнить, не провожали ли вы кого-нибудь во время второго акта к угловому месту последнего ряда? - О, я знаю, что мне не следовало делать того, что я сделала. Но за весь вечер я не заметила ничего необычного. С каждым вопросом девушка нервничала все больше и больше. Украдкой она поглядывала на Пастора, но тот тупо смотрел в пол. - Вы очень помогли нам, юная дама, - сказал Квин, внезапно поднимаясь. - А сейчас марш отсюда! Когда девушка подошла к двери, гангстер с самым невинным видом направился следом. Квин сделал знак полицейскому. Пастор тут же оказался в исходной позиции. - Не спеши так, Джонни, - сказал Квин ледяным тоном. - О'Коннел! Девушка обернулась и попыталась придать лицу независимое выражение. - На сей раз я ничего не скажу мистеру Панцеру. Но советую впредь думать о своих поступках и быть более сдержанной, когда общаетесь с людьми выше себя по общественному положению. Идите. Но если случится что-нибудь еще, пеняйте только на себя. Девушка засмеялась, потом замерла в нерешительности, но в конце концов выскользнула из кабинета. Квин обратился к полицейскому: - Наденьте на него наручники, - сказал он, указывая пальцем на Пастора, - да посадите под замок. Полицейский мгновенно выполнил приказание. Не успел Пастор и рта раскрыть, как его уже выдворили из кабинета. Уже совершенно другим тоном Квин попросил Джонсона: - Джонсон, мальчик мой, мне бы хотелось, чтобы вы пригласили мистера Моргана. Бенджамин Морган вошел в кабинет твердой походкой, однако не мог полностью скрыть волнения. Он произнес звучным баритоном немного веселей, чем следовало бы: "Ну, сэр, вот и я!" и плюхнулся в кресло, как человек, пришедший в свой клуб после тяжкого дня. Квин никак не отреагировал на такое его поведение. Только посмотрел на Моргана долгим пристальным взглядом, под которым тот беспокойно заерзал. - Меня зовут Квин, мистер Морган, - сказал он приветливо, - инспектор Ричард Квин. - Я уже знаю, кто вы, - сказал Морган, вставая, чтобы пожать протянутую руку. - Полагаю, что тоже знаком вам, инспектор, вы могли не раз видеть меня в суде несколько лет тому назад. Помните, там было одно дело, по которому я защищал Мери Дулитл, обвинявшуюся в убийстве. - Точно! - воскликнул обрадованно инспектор. - А я-то думал, откуда же я вас знаю! Вы тогда еще добились ее оправдания, если не ошибаюсь. То была прекрасная работа, Морган. Очень, очень хорошо! Так, значит, это вы? Славно, славно! - Морган засмеялся. - Да, я тогда был неплох, - согласился он. - Но, боюсь, те времена давно прошли, инспектор. Знаете, Я больше не работаю адвокатом по уголовным делам. - Не работаете? - Квин взял понюшку табаку. - А я и не знал. Что-то, наверное... - он громко чихнул, - что-то, наверное, не заладилось? - На лице у инспектора было написано сочувствие. Морган ответил не сразу. Он поразмыслил секунду, потом положил ногу на ногу и сказал: - Не заладилось в нескольких местах сразу. Вам не помешает, если я закурю? - спросил он вдруг. Получив разрешение Квина, он запалил толстую сигару и с ног до головы окутался дымом. Некоторое время оба молчали. Морган чувствовал, что инспектор внимательно наблюдает за ним. Он принялся нервно качать ногой, избегая взгляда Квина. Инспектор, казалось, полностью ушел в свои мысли. Тишина становилась все более напряженной и неловкой. Ее нарушало только тиканье часов, стоящих в углу. Откуда-то из театра вдруг донесся шум множества негодующих голосов. Потом так же внезапно он прекратился. - Начинайте же, инспектор. - Морган закашлялся. Его хриплый голос выдавал внутреннее напряжение. - Что это - особо изощренный метод пытки? Квин обескураженно поднял глаза. - Как вы сказали?.. Прошу прощения, мистер Морган. Я, наверное, немного задумался. Где-то витал в эмпиреях. О, господи! Наверное, действительно, старею. Он встал и прошелся по кабинету, заложив руки за спину. Морган не переставал настороженно следить за ним. - Мистер Морган, знаете, почему я попросил вас остаться побеседовать со мной? - Ну, как сказать... Точно не знаю, инспектор. Догадываюсь, конечно, что это как-то связано с тем несчастьем, которое здесь произошло. Но, признаться, не представляю, какое я имею к нему отношение. - Морган жадно затянулся сигарой. - Вероятно, мистер Морган, вам это быстро станет ясно, - сказал Квин, опираясь на письменный стол. - Человека, которого убили сегодня вечером, а это не был несчастный случай, уверяю вас, - звали Монти Фильд. Сколь хладнокровно это было произнесено и сколь бурную реакцию это вызвало! Морган так и подскочил в кресле, вытаращив глаза. Руки его задрожали, сигара упала на пол. Квин недовольно глядел на него. - Монти Фильд! - Возглас Моргана прозвучал пугающе громко. - Поднимите свою сигару, мистер Морган. Мне не хотелось бы злоупотреблять гостеприимством мистера Панцера, - произнес Квин. А про себя подумал: "Э, дружище! Одно из двух: либо ты лучший лицедей на свете, либо ты только что испытал самый большой шок за всю свою жизнь". Адвокат чисто машинально пошарил по полу и поднял сигару. - Возьмите себя в руки, мистер Морган, - продолжал говорить Квин. Почему вас так потрясла смерть Фильда? - Но... Но как же так? Монти Фильд... О, Боже! - И он захохотал, как сумасшедший: у него явно начинался истерический припадок. Тело Моргана судорожно задергалось. Инспектору были знакомы все эти симптомы. Квин отвесил адвокату пощечину, схватил за воротник и поставил на ноги. - Вы забываетесь, Морган! - прикрикнул он. Строгий тон возымел свое действие - Морган прекратил смеяться. Он все еще дрожал, но припадок уже миновал. - Я сожалею о происшедшем, инспектор, - пробормотал он, достал носовой платок и вытер лицо. - Меня действительно потрясло это известие. - Да уж вижу, - сухо сказал Квин. - Мне кажется, вас меньше бы потрясло, разверзнись у вас под ногами земля. Ну, Морган, что подобное должно означать? Адвокат все еще вытирал пот с лица. На щеках его выступил густой румянец, не решаясь заговорить, он закусил губу. - Все в порядке, инспектор, - произнес он наконец. - Что вы хотите узнать? - Так-то будет лучше, - кивнул Квин, - начнем вот с чего: расскажите мне, когда вы в последний раз видели Монти Фильда? Адвокат нервно откашлялся. - Ну, я его не видел уже целую вечность, - сказал он тихо. - Я предполагаю, вам известно, что раньше мы были партнерами, и дела в нашей конторе шли просто прекрасно. Но после одного случая нам пришлось расстаться. Я.., я с тех пор больше его не видел. - И сколько прошло времени? - Добрых два года. - Прекрасно. - Квин подался вперед. - Мне бы также хотелось знать, почему именно вы расстались? Адвокат внимательно изучал узор на ковре и теребил свою сигару. - Я - ну, вы хорошо знаете, какой репутацией пользовался Фильд. У нас были разные взгляды на профессиональную этику. На этой почве вышел небольшой конфликт и нам пришлось расстаться. - А неслужебные отношения между вами тоже закончились? - Ну, судя по обстоятельствам, да. Квин забарабанил пальцами по столу. Морган беспокойно ерзал в кресле. Казалось, он все еще не может окончательно оправиться от шока. - Когда сегодня вечером вы пришли в театр, Морган? - спросил инспектор. - Так, примерно минут пятнадцать девятого, - ответил он, весьма удивленный подобным вопросом. - Вы не могли бы показать мне свой билет? Адвокат долго шарил по карманам, найдя билет, протянул его инспектору. Квин взял его, незаметно достал три других билета с оборванным контролем и опустил свои руки под стол. Секунду спустя он поднял на Моргана непроницаемый взгляд и положил все четыре билета себе в карман. - Значит, вы сидели на месте С4, в середине, не так ли? Очень хорошее место, Морган. А как вам вообще пришла мысль посмотреть сегодня вечером "Игры с оружием"? - Ну, это просто очень необычная пьеса, не так ли, инспектор? Морган, казалось, был смущен. - Я бы, вероятно, не додумался сам пойти я, знаете, не особо большой театрал, - но дирекция Римского театра была настолько любезна, что прислала мне персональное приглашение и билет на сегодняшний спектакль. - Это правда? - удивленно воскликнул Квин. - В самом деле, очень мило с их стороны. И когда же вы получили билет? - Я получил билет и письмо с приглашением в субботу у себя в конторе, инспектор. - О! Там было еще и письмо? У вас случайно нет его при себе? - Кажется, оно у меня с собой. Я даже уверен в этом, - пробормотал Морган, снова принимаясь шарить по карманам. - Да, вот оно. - Он протянул инспектору маленький прямоугольный лист белой бумаги, украшенный виньеткой. Квин осторожно взял его и посмотрел на просвет. Сквозь несколько строк, напечатанных на машинке, можно было ясно видеть водяные знаки. Затем инспектор открыл верхний ящик письменного стола Панцера и, порывшись, извлек оттуда лист писчей бумаги. Лист был большой, квадратный. Вверху на нем красовался тисненый герб театра. Квин положил лист и приглашение рядом, на секунду задумался. Потом вздохнул, взял в руки приглашение и прочел: "Дирекция Римского театра сердечно приглашает настоящим письмом мистера Бенджамина Моргана посетить спектакль "Игры с оружием" в понедельник, 24 сентября. Мы просим Вас, как одного из ведущих членов Нью-йоркской коллегии адвокатов, вынести свое суждение о пьесе с точки зрения социальной значимости и уголовного права. Однако просим Вас никоим образом не рассматривать это в качестве обязательного условия. Дирекция хотела бы заверить Вас, что, приняв наше приглашение, Вы не возлагаете на себя никаких обязательств. Римский театр". На последней букве красовалась жирная клякса. Квин поднял глаза и улыбнулся. - Действительно, очень мило со стороны театра, мистер Морган. Я вот только спрашиваю себя... - Он прервался, чтобы подать знак Джонсону, который все это время сидел в углу, молча наблюдая за ходом допроса. Приведите ко мне мистера Панцера, директора, и если где-нибудь тут еще вертится ответственный за рекламу, - фамилия его что-то вроде Биллсон или Пиллсон, - попросите его тоже зайти сюда. Когда Джонсон вышел из кабинета, инспектор снова повернулся к адвокату. - Можно попросить на минутку ваши перчатки, мистер Морган? Морган молча подал Квину перчатки - обычные перчатки из белого шелка, полагающиеся к фраку. Квин взял их и принялся с любопытством разглядывать. Он явно намеревался обследовать их со всей тщательностью: вывернул на левую сторону, долго изучал пятнышко на указательном пальце и даже попробовал его на язык, не преминув сделать какое-то шутливое замечание. Когда исследование было завершено, он торжественно вернул перчатки адвокату. - И еще одно, Морган. У вас просто прекрасный цилиндр. Можно взглянуть на него? Адвокат, по-прежнему не говоря ни слова, положил свой цилиндр на письменный стол. Квин, беззаботно насвистывая какой-то шлягер, повертел его в руках. Это был блестящий цилиндр отличного качества. На шелковом белом подкладе золотыми буквами значилось имя изготовителя: "Джеймс Чомси и К°", рядом таким же золотом на ленте были выведены два инициала: "Б. М.". Квин улыбнулся и примерил цилиндр - он оказался немного маловат. Квин тотчас же снял его и отдал Моргану. - Очень мило с вашей стороны, что вы позволяете мне такие вольности, - сказал он, что-то быстро записывая на листке бумаги, извлеченном из кармана. Дверь открылась, вошли Панцер, Джонсон и Гарри Нельсон. Панцер неуверенно сделал несколько шагов по направлению к инспектору, а Нельсон сразу плюхнулся в одно из кресел. - Чем мы можем быть вам полезны, инспектор? - спросил Панцер слегка дрожащим голосом. - Мистер Панцер, сколько сортов почтовой бумаги вы используете в своем театре? Директор удивленно поглядел на него. - Только один. Образец вы положили перед собой на письменный стол. - Хм... - Квин протянул Панцеру приглашение, которое ему дал Морган. - Я бы хотел, чтобы вы очень внимательно посмотрели на этот лист, мистер Панцер. Как вы полагаете, есть у вас в театре такая почтовая бумага? Директор удивленно посмотрел на листок с приглашением. - Нет, не думаю. Я даже уверен в этом. Что это еще такое? воскликнул он, пробежав взглядом первые строчки, напечатанные на машинке. - Нельсон! Я вас спрашиваю! Что это такое? Ваша последняя шутка ради привлечения внимания публики? - Он в ярости помахал приглашением перед носом Нельсона. Нельсон выхватил листок из рук директора. - Черт бы меня побрал, - пробормотал он, - это прямо находка сезона! - Он продолжал читать со все возрастающим удивлением. Затем отдал листок Панцеру и, чувствуя на себе укоризненные взгляды всех присутствующих, сказал: - Сожалею, но вынужден отказаться от высокой чести быть причастным к этой великолепной выдумке. Черт, почему она не пришла в голову мне? Директор в волнении повернулся к Квину. - Это в высшей степени странно, инспектор. Насколько я знаю, Римский театр никогда не пользовался такой почтовой бумагой, и могу заверить вас, что я никогда не позволил бы такой рекламной выходки. А если Нельсон заявляет, что он здесь ни при чем... Квин бережно положил приглашение к себе в карман. - У меня к вам все, господа. Благодарю вас. Он кивнул директору и агенту по рекламе, дав им понять, что они могут идти, и испытующе поглядел на адвоката, который покраснел до корней волос. Инспектор слегка хлопнул ладонью по столу. - Что вы теперь скажете, мистер Морган? Морган вскочил. - Это какая-то проклятая нечистая игра! - воскликнул он и погрозил Квину кулаком. - Я понимаю в ней не больше, чем.., чем вы, уж простите меня за резкость! Кроме того, если вы думаете, что можно таким образом взять меня на пушку, то ошибаетесь! Осматривать мою шляпу, перчатки... Бог ты мой, как вы еще не обследовали мои кальсоны, инспектор! Он смолк, чтобы перевести дух. - Но, мой дорогой Морган, - мягко сказал инспектор, - из-за чего вы так волнуетесь? Можно подумать, что я обвиняю вас в убийстве Монти Фильда. Садитесь и успокойтесь. Я всего-то задал вам один простой вопрос. Морган упал в кресло. Дрожащей рукой он вытер подбородок и произнес: - Прошу простить меня, инспектор. Я просто вышел из себя. Но от всех этих фокусов... - Он говорил все тише, а последние слова буквально пробормотал себе под нос. Квин насмешливо глядел на него. Джонсон осторожно кашлянул, деликатно разглядывая потолок. Издалека снова донесся шум и опять смолк, как по мановению волшебной палочки. Наконец, тишину нарушил Квин. - Это все, Морган. Можете идти. Адвокат тяжело поднялся, открыл было рот, намереваясь что-то сказать, но передумал, сжал губы и надел свой цилиндр. По знаку инспектора встал и Джонсон. Открыв адвокату дверь, он вышел за ним следом. Оставшись в кабинете один, Квин развил бурную деятельность. Он извлек из кармана четыре билета с оторванным контролем, письмо-приглашение, которое дал ему Морган, и дамскую сумочку, найденную в кармане покойного. Ее он открыл во второй раз за вечер и выложил все содержимое на стол перед собой. Несколько визитных карточек, на которых затейливо было выведено "Франсес Айвз-Поуп", два кружевных носовых платка, пудра, румяна, губная помада, маленький кошелек, где обнаружилось двадцать долларов купюрами и несколько монет, ключ от двери. Квин какое-то время самозабвенно занимался изучением всех этих вещей. Потом снова сложил их в сумочку, сунул ее в карман, в другой положил обрывки билетов и письмо, встал и не спеша огляделся. Подошел к вешалке, снял единственную висевшую там шляпу круглую, фетровую - и обследовал ее изнутри. Казалось, его заинтересовали инициалы "Л. П." и размер б3. Потом он повесил шляпу обратно и открыл дверь. Четыре человека, сидевшие в приемной, с видимым облегчением вскочили. Квин, улыбаясь, стоял на пороге, держа руки в карманах пальто. - Наконец-то дело дошло и до вас, - сказал он. - Вы не могли бы все зайти в кабинет? Он вежливо отступил в сторону и пропустил их - троих женщин и молодого человека. Женщины сели, причем молодой человек галантно подвинул кресло каждой из них. Теперь четыре пары глаз неотрывно следили за инспектором, который по-прежнему стоял в дверях. Он еще раз выглянул в приемную, закрыл дверь и солидной походкой прошел к своему креслу за письменным столом. - Ну вот, - сказал он, - должен извиниться за то, что заставил вас так долго ждать. Знаете ли, дела, дела, служба! Ну, а теперь поглядим. Хм. Да.., да, да. Я просто не могу иначе! Ну, ладно! Во-первых, уважаемые дамы и молодой человек, что за узы вас связывают? Он приветливо посмотрел на самую красивую из трех женщин: - Я полагаю, мисс, что вас зовут Франсес Айвз-Поуп, хотя еще не имел удовольствия быть вам представленным. Я не ошибся? Девушка удивленно подняла брови. - Совершенно верно, сэр, - сказала она звонким голосом. - Но я не понимаю, откуда вам известно мое имя. Она улыбнулась очаровательнейшей улыбкой, полной шарма и той таинственности, которая привлекает просто необыкновенно. Великолепная фигура, большие карие глаза, нежная кожа. Эта женщина в самом расцвете молодости, казалось, была воплощенное совершенство. Инспектор даже почувствовал себя моложе, глядя на нее. Он улыбнулся ей в ответ. - Ну, мисс Айвз-Поуп, - хихикнул он, - согласен, это большая загадка для вас. А тот факт, что я вдобавок еще и полицейский, который почему-то знает ваше имя, наводит на малоприятные мысли. Однако все объясняется довольно просто: вас не назовешь неизвестной юной дамой. Я только сегодня видел ваш портрет в газете, в колонке светской хроники. Девушка рассмеялась, но немножко нервно: - Так вот значит как! - сказала она. - А я-то уж начала побаиваться. Ну, а теперь скажите, что же вы от меня хотите? - А все профессия! Все моя профессия, - сокрушенно сказал инспектор. - Всегда стоит лишь мне заинтересоваться каким-то человеком, у меня начинается внутренний конфликт между моими желаниями и профессиональным долгом... Прежде, чем я начну свои расспросы, разрешите узнать, кто ваши друзья? Инспектор перевел свой взгляд на остальных троих, и они тут же принялись смущенно кашлять. Франсес голосом, полным шарма, заговорила: - Простите пожалуйста, инспектор. Позвольте представить мисс Хильду Оранж и мисс Эву Эллис, двух моих очень хороших подруг. А это мистер Стивен Барри, мой жених. Квин посмотрел на нее с немалым удивлением. - Если не ошибаюсь, они все актеры, которые были заняты сегодня в "Играх с оружием"? Все трое дружно кивнули. Квин повернулся к Франсес. - Мне не хотелось бы показаться навязчивым, мисс Айвз-Поуп, но я просил бы вас кое-что объяснить. Почему ваши друзья решили сопровождать вас? - спросил он с обескураживающей улыбкой. - Может быть, это прозвучит невежливо, но я точно помню, что просил пригласить вас одну. Трое актеров, не говоря ни слова, поднялись. Франсес умоляюще посмотрела сначала на своих спутников, потом на инспектора. - Я прошу вас простить меня, инспектор, - с жаром заговорила она, я.., меня еще никогда не допрашивала полиция. Я просто очень нервничала, ну и... В общем, попросила моего жениха и этих дам, самых надежных подруг, побыть со мной во время допроса, чтобы чувствовать себя уверенней. Я не знала, что это противоречит вашим распоряжениям... - Понимаю, - улыбнулся Квин, - понимаю прекрасно, но видите ли... Он развел руками. - Если ты пожелаешь, любимая, то я останусь с тобой, - с вызовом сказал Стивен Барри. - Но, Стивен, милый мой... - ответила Франсес, беспомощно и жалобно взглянув на Квина. Тот сидел с непреклонным видом. - Лучше.., лучше вам выйти. Но прошу вас, подождите меня. Это ведь не продлится долго, правда, инспектор? Квин кивнул. - Нет, не очень долго, - он постепенно перестал улыбаться и становился все серьезнее. Присутствующие почувствовали это изменение тона. В кабинете повеяло некоторым холодком. Хильда Оранж - крупная, полная женщина лет сорока, с лицом, сохранившим следы былой красоты, что было заметно даже сейчас, в холодном свете ламп кабинета, наклонилась к Франсес, сердито глядя на инспектора. - Мы подождем за дверью, милая, - сказала она. - И если ты почувствуешь себя плохо или еще что, только крикни, и ты увидишь, что здесь будет. Она ринулась вон из кабинета. Эва Эллис погладила Франсес по руке. - Не бойся, Франсес, - сказала она мягко, - ведь мы же с тобой. - И они с Барри последовали за Хильдой Оранж. Молодой человек остановился на пороге, еще раз обвел весь кабинет взглядом, в котором отражались гнев и беспокойство за невесту, испепелил взором Квина и, наконец, закрыл за собой дверь. Квин тотчас же вскочил на ноги. Тон его стал холодным и официальным. Он сказал, опершись ладонями на письменный стол и глядя на Франсес в упор: - А теперь, мисс Франсес Айвз-Поуп, уладим одно-единственное дело, которое, собственно, у меня и есть к вам... - Он скользнул рукой в карман и с ловкостью опытного карманника извлек оттуда маленькую дамскую сумочку. - Позвольте вернуть вам вашу вещь. Франсес привстала в кресле, вначале посмотрела на инспектора, затем на поблескивающую сумочку и побледнела как полотно. - Но ведь это.., это же моя сумочка, - пролепетала она. - Совершенно верно, мисс Айвз-Поуп. Она была найдена в театре сегодня вечером. - Ну, конечно, - девушка нервно рассмеялась и снова опустилась в кресло, - как это глупо с моей стороны. А ведь я до сих пор даже не заметила, что ее нет... - Но, мисс Айвз-Поуп, - осторожно продолжал инспектор, - сам факт обнаружения вашей сумочки далеко не так важен в сравнении с тем, где именно она была найдена. - Он помолчал несколько секунд. - Вы знаете, что сегодня вечером здесь убили человека? Она так и застыла с открытым ртом. Глаза ее расширились от страха. - Да, я слышала об этом, - сказала она почти беззвучно. - Так вот, ваша сумочка, мисс Айвз-Поуп, - неумолимо продолжал инспектор, - была обнаружена в одном из карманов убитого. В глазах у девушки мелькнул неприкрытый ужас. Она глухо вскрикнула и повалилась вперед с побледневшим и искаженным лицом. Квин подскочил к ней, испытывая и смущение и сострадание. Но не успел он дотронуться до девушки, как двери распахнулись и в кабинет ворвался Стивен Барри. Фалды его фрака развевались. За ним по пятам следовали Хильда Оранж, Эва Эллис и детектив Джонсон. - Ради всего на свете, что вы с ней сделали? Вы, ищейка! - воскликнул актер, отодвигая в сторону Квина. Он нежно привлек к себе Франсес, убрал с ее лица черные пряди волос и что-то горячо зашептал ей на ухо. Она застонала, открыла глаза и с удивлением посмотрела на молодого человека, не понимая, откуда он взялся. - Стив, я упала в обморок, - пробормотала она и обмякла у него в руках. - Пусть кто-нибудь принесет воды, - грозно распорядился молодой человек. Тут же Джонсон протянул ему полный стакан. Барри влил ей несколько капель в рот, она закашлялась и
