Андрей Шахов - Как привыкнуть к Рождеству
- Да пошел ты...
Юрий Антонович неожиданно повысил голос:
- Может, и в бандюгу я тебя превратил?
Илга Дайнисовна, ожидая взрыва, зажмурила глаза.
- Какие бандиты, папуля? - усмехнулся Артур. - Я обыкновенный кот! Су-те-нер - сексуальный антрепренер, - он нагнулся к самому уху отца. Девок под таких, как ты, подкладываю.
Елена Антоновна брезгливо поморщилась. Илга Дайнисовна замерла в оцепенении: бандит - это еще куда ни шло, при случае можно соседей пугнуть, но сутенер...
- Что ты, сынок? - она еще надеялась на опровержение.
Но Артур был неумолим.
- Сколько лет вы друг к другу не прикасаетесь? А-а, - он махнул, какое это имеет значение? Так или иначе, но папка мой в постели полный ноль. Раз в два-три месяца он прилично надирается и со "штукой" в кармане...
- Заткнись! - рявкнул отец, губы его задрожали, на подбородок стекла жидкая слюна.
Артур рывком прижал его лицо щекой к столу и опустил дуло на висок.
- Больненько? - он откровенно злорадствовал. - За минуту, бедняга, замучался! Может, хоть теперь поймешь, каково было мне... - голову обдала горячая волна, он заговорил с усилием. - Только как ты поймешь? Ты и такие, как ты, с энтузиазмом калечили землю и собственных детей, слепили этот сральник, в котором мы теперь братва, барыги, проститутки, доходяги...
- Говорил бы за себя, мерзавец! - Елена Антоновна всем своим видом выразила племяннику предельное презрение. - Мы еще и виноваты.
Артур медленно перевел взгляд на нее, глянул на побледневшую Регину. В глазах сестры отчетливо читалась немая мольба. Но тетка дрогнула, принялась поправлять прическу, и возможность добить ее показалась слишком уж заманчивой.
- Я и за тебя кое-что скажу, дорогуша, - зловеще передразнил Артур Елену Антоновну. - Ты ведь из Регинки проститутку сделала!
- Заткнись! - тетка вскочила и взвизгнула: - Заткнись, подонок!
Крику не доставало твердости. Елена Антоновна неожиданно скривилась и, закрыв лицо, громко разревелась. Регина продержалась на три секунды дольше...
- Регин, она и не удивляется, - поразился Артур. - Знала, оказывается!
- Ничего я не знала, - проклокотала Елена Антоновна. - Заткнись, прошу тебя.
Родственничкам совсем не часто доводилось видеть ее сломленной, не зная, как и реагировать, они молча следили за происходящим и жадно ловили каждое слово. Даже уткнутый в стол Юрий Антонович.
- А казалась такой непрошибаемой, - выразил общее мнение Артур. - Тоже больно? Зачем же ты дочь до панели довела? Какого хрена, психанув однажды, вытолкала на улицу?
- Я не выгоняла. Просто припугнуть хотела. Откуда мне было знать?..
- Теперь знаешь!
- Регина, - осторожно подала голос Зинаида Антоновна. - Ты ведь могла найти работу...
- Какую? - простонала племянница. - Без гражданства, без этой чертовой категории по языку, с одним только школьным образованием... С таким набором и уборщицей не везде возьмут! Да и какой смысл уродоваться за тыщу-полторы?
- Ничего, доченька, - Елена Антоновна обхватила ее за плечи. - Все еще поправимо. У тебя есть голландец...
- Голландец? - воскликнул Артур, скривившись, энергично потер висок.
- Остановись же ты! - взмолилась сестра.
Артур отпустил отца, обеими руками надавил на виски.
- А нет никакого голландца... - казалось, он говорил сам с собой. Был да сплыл! Полгодика, считай, задарма... Регинку потрахал, да и смылся в свою Голландию. - И простонал: - Я ведь предупреждал!
Елена Антоновна и Регина, обнявшись, разревелись с новой силой. Видя, как страдальчески исказилось лицо сына, Илга Дайнисовна испугалась.
- Тебе плохо?
- Ну ты козел, - покачал головой Павел и с жалостью глянул на сестру.
Артур вдруг пошатнулся, отпрянул к стене и, кряхтя, съехал по ней на корточки.
- Что с тобой? - встрепенулся отец.
- Сидеть! - Артур слепо помахал пистолетом и уткнулся лицом в колени.
Голова болела нестерпимо. Он плохо слышал и почти не видел, так смутные тени вместо людей. Но еще мог думать и говорить.
- Голландец... Хорошо звучит, однако. Даже "эстонец"... Есть что-то в этом слове... - он сдавленно ахнул. - А я-то кто? Как называются латышско-украинско-русские гибриды, рожденные в Эсто...
Пистолет брякнулся на пол. Отец и мать бросились к завалившемуся на бок сыну. Павел выбежал в прихожую - к телефону. Юрий Антонович расстегнул Артуру рубашку, трясущимися пальцами прикоснулся к его восковому лицу.
- Что же с ним такое?
Артур уже ничего не видел, не слышал, не воспринимал. Перед закатывающимися глазами вспыхнул огненный шар, в голове что-то треснуло, и мозг залила кипящая лава. Артур изогнулся, потом затих и едва заметно шевельнул губами:
- О, Господи...
