KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Детективы и Триллеры » Детектив » Атанас Манаджиев - Сожженный некролог

Атанас Манаджиев - Сожженный некролог

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Атанас Манаджиев, "Сожженный некролог" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Длинные Уши сидел на кипе старых газет, сцепив руки под коленями. Он меланхолично следил за мячом, а во время пауз в игре с восторгом и радостью смотрел на очаровательную чемпионку, просто любовался ею. Мне стало как-то неловко: зачем я здесь? Зачем собираюсь внести диссонанс в эту "милую, родную картину", как сказано у кого-то из поэтов, разрушить ее своими вопросами о зачеркнутом прошлом? Но вместо того, чтобы встать и уйти с корта, я сел на первую с краю скамейку, прямо над парнем: протяни руку — и коснешься его вытянутой узкой спины с выпирающими слегка лопатками.

Все говорили о его длинных ушах, а выяснилось, что они вполне нормального размера, просто слишком торчат, а поскольку голова у него небольшая, это особенно заметно. Чем бы еще оттянуть не очень приятный момент, когда я вынужден буду заговорить с ним? Ах, да, можно обратить внимание на одежду теннисисток. Мне ужасно нравится, что обе они в белом. Только сейчас я понял, как неприятно и даже чужеродно выглядят на корте цветные майки и трусы.

Вот Длинные Уши обернулся и пристально посмотрел на меня. Может быть, я думал вслух? Так или иначе у меня возникло чувство, что я здесь не на месте. Парень отвернулся и стал следить за игрой. Я подождал немного: может быть, он снова обернется и тогда что-нибудь придумаю, но он, похоже, просто забыл обо мне.

— Я пришел сюда специально ради вас, — я уже стоял прямо перед ним.

— Вот как? — вопрос был задан для проформы, удивления в нем было не больше и не меньше положенного. Парень не изменил позы, только взглянул на меня без особого интереса. Его впалые щеки, бледное лицо и умные холодноватые глаза какого-то неопределенного льдисто-серого цвета ясно давали понять, что с ним невозможен никакой другой тон, кроме серьезного.

— Да, ради вас. Мне очень нужно поговорить с вами об Эмилии Нелчиновой, если вы еще не забыли ее…

Он снова взглянул на меня снизу вверх, щеки его едва заметно порозовели, ресницы дрогнули.

— Кто вы?

— Родственник. Троюродный брат. Я живу в Вене. Она, наверно, говорила вам обо мне?

— Нет, в первый раз слышу.

— Странно, ведь мы очень любили друг друга…

Длинные Уши отбросил ногой ткнувшийся рядом с нами мячик и встал. Он оказался выше меня больше чем на голову.

— Никогда она не говорила мне о вас.

— Ну да, современная молодежь не очень-то ценит родственные связи, — сказал я со всей возможной печалью, на какую был способен. Мне показалось, что я был искренен.

Он задумался и тяжело вздохнул, уже не видя опять подлетевший к нашим ногам мячик. Честное слово, он вызвал во мне чувство уважения за этот вздох, за молчание и за то, что я не услышал от него: "Кто? Эмилия? А, детское увлечение…"

— Давно хотелось поговорить с вами. Но я все время работаю и живу за границей… — Я снова постарался придать себе скорбный вид. — Когда весть о несчастье с Эмилией дошла до меня, я хотел тут же сесть в самолет и прилететь, но не удалось. Да и чем бы я помог…

— К сожалению, и я не вижу, чем вам помочь.

— Есть столько неясностей! Надо сказать, что я интересуюсь этим случаем не только как родственник, но и как юрист. Не буду говорить вам, откуда я знаю о вашей дружбе с Эмилией, -просто знаю.

— А я и не спрашиваю.

— Я слышал, вы расстались незадолго до случившегося, это верно?

Он опустил голову, уставился в красный земляной настил перед собой и носком модных летних туфель стал слегка буравить его.

— Если вы в этом ищете причину несчастья, то ошибаетесь. Точнее — не мы расстались, а она прогнала меня, и притом без всяких объяснений… — Он заметно покраснел, будто настил каким-то таинственным образом передал его щекам свой густой яркий цвет.

— Где мы можем с вами встретиться? — Я решил воспользоваться его замешательством и прямо приступить к делу. — Здесь, очевидно, не очень удобно разговаривать… — Я посмотрел на играющих девушек, и он понял меня.

— Выберите место сами, — быстро согласился парень.

— С удовольствием выбрал бы, но Пловдив не Вена, я не знаю города.

— Тогда кафе "Тримонциум", в семь вечера.

К нам уже бежала очаровательная чемпионка. Я представился как искренний почитатель ее спортивного таланта, сказал еще несколько ничего не значащих слов, быстро попрощался и пошел прочь. Почему-то у меня появилась уверенность, что все прошло удачно и меня не надули. Впрочем, поживем — увидим.

До семи вечера я провел время в бесцельных хождениях по незнакомым улицам, и единственным результатом этого был все растущий страх: если он вовсе не придет на встречу или придет только потому, что хорошо воспитан, и ни слова не вымолвит, а про себя подумает: "Что это за брат, что ему, в сущности, надо? И что из того, что он юрист? Зачем усложнять жизнь лишними разговорами?" Иной раз получается именно так, когда даешь человеку время опомниться и поразмыслить. Прав товарищ майор: деликатность, увы, не всегда уместна в нашей работе. Вот почему сегодня вечером, если только, разумеется, он придет, я основательно припру его к стенке и не отпущу, пока не выжму все, что можно, сколько бы прелестных чемпионок и северных красавиц не звали нас танцевать. Пришел. Точно в семь. Одет как на похороны: строгий темно-синий костюм, правда, из легкой ткани -все-таки лето. Вначале я вел себя так же -слишком серьезно, с какой-то мрачной торжественностью. На приветствия, сыпавшиеся справа и слева, отвечал короткими кивками, не обращал ни малейшего внимания на снующих вокруг него официантов — видно было, что он ни в грош не ставит свою известность, потому что она не его, а папина.

Я понял, что он видит меня, но на всякий случай поднялся во весь рост, и он двинулся к столику на двоих, занятому мною заранее. Столик стоял в глубине под навесом, на нем была весьма несвежая клетчатая скатерть. Но стоило Длинным Ушам подойти поближе, как официант мгновенно сдернул ее и положил свежую, хрустящую. Я церемонно указал юноше на соседний стул, подождал, пока он сядет, сам сел и начал "вступительную речь":

— Я очень благодарен вам за то, что вы согласились прийти. Надеюсь, вы понимаете, что мне бы хотелось увидеть Эмилию в другом ракурсе — вашими глазами. Потому что мы хоть и родственники, но что это значило в действительности? Раз или два в год съедим барашка за общим столом — вот и все! Поэтому примите мой интерес как простое любопытство, как попытку приглушить угрызения совести, как надежду хотя бы чуть-чуть освободить плечи от груза вины, как запоздалое расследование — словом, примите его как вам угодно, только говорите, прошу вас, говорите!

— Постараюсь… — тихо ответил парень. Официант стоял у нашего столика "наготове". -Что вы будете пить?

— То же, что и вы.

— Тогда сухое.

— Сию минуту! — официант исчез в мгновение ока и буквально через секунду-другую на столе возникли "Монастырское", "Мелник", маленькие изящные бутылочки "Лимона", "Тоника", "Портокала", масса всякой зелени, салат, какая-то рыба. Есть не хотелось, внутри меня все было напряжено до предела — я ждал.

Названия прохладительных напитков.

Мы сосредоточенно отпили из бокалов, как делают люди, настраиваясь на важный разговор. И тут вдруг я почему-то успокоился: понял, что он сейчас заговорит, потому что ему совершенно безразлично, родственник ли я, или мой интерес продиктован чьим-то приказом. Самое главное для него — то, что он сможет — наконец-то! -вволю поговорить об Эмилии, излить и облегчить душу. Я решил помочь ему и начал первый.

— Вы, разумеется, знаете, что Эмилия сама оборвала свою жизнь? Я имею в виду ваш ответ на один из моих вопросов, цитирую: "Если вы в этом (то есть в разрыве с нею) ищете причину несчастья (то есть самоубийства), то вы ошибаетесь". Вставки я сделал для большей ясности.

— И что же?

— Хорошо, попытаюсь объяснить. Соседка с первого этажа спросила вас, верно ли, что Эмилия кончила жизнь самоубийством, — ходят, дескать, такие слухи. Вы ответили: нет, она поскользнулась и упала с моста. И для пущей убедительности еще сказали, что ваш отец по вашей просьбе звонил в Варну, чтобы проверить все, а вы лично ходили в местную милицию с той же целью. Несчастный случай. Однако, если верить ее словам, вы все время мялись и отводили глаза. И у меня возник такой вопрос: вы знали тогда правду или вас грызли сомнения? А если знали, то почему скрыли от нее, что вам мешало? Если не хотите, можете не отвечать, не так уж это важно сейчас…

С того момента наш разговор понесся, как быстрый горный поток. Порой он останавливался, чтобы набрать еще больше силы, и снова летел вперед.

— Наоборот, я немедленно отвечу вам. Я скрыл правду от этой мерзкой женщины, да, мерзкой, но не потому что боялся ее сплетен и пересудов, а потому что был потрясен до основания и потому что мне больше хотелось верить в несчастный случай, в случайное падение с моста… Так что моей вины здесь нет…

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*