Марина Серова - Романтическая ночь перед убийством
– Я лейтенант милиции.
– Лейтенант милиции! С чего вы взяли, что я относилась к нему неприязненно?! – Инна от возмущения даже пятнами пошла. – Я относилась к нему нормально. Парень из деревни жил в таком доме, на всем готовом! Питался как в ресторане! Да еще зарплату получал – будь здоров! Это, по-вашему, мы к нему плохо относились?!
– Извините, Инна… как вас по отчеству?
– Матвеевна!
– Инна Матвеевна, я говорю лично о вас. Человек жил у вас в доме три года, бок о бок с вами, а вы о нем ничего не знаете! Вообще ничего! Как такое может быть?
– Вы, лейтенант милиции, может быть, будете удивлены, но о Тамаре я тоже ничего не знаю. Почти ничего. Это – обслуга, и если я буду с ними церемонии разводить, в задушевные беседы вступать, они подумают, что я им – подруга, что можно кое-как готовить, плохо убирать и так далее. Как мне потом с них что-то спрашивать?! Обслугу надо держать на расстоянии, и чем больше это расстояние – тем лучше! Вот мой муж дома со всеми держит себя ровно, интеллигентно. А на работе? Знаете, как он строг с продавцами?! Я сама продавцом у него работала… да-да, что вы на меня так смотрите? Работала целый год и знаю, как он умеет спрашивать с людей и поддерживать дисциплину. Потому что без этого нельзя, иначе все разболтаются, начнут шалберничать. Так вот, дома я тоже строго слежу за прислугой, ну то есть за Тамарой. Вы думаете, почему у нас такая чистота и порядок? Я каждый день проверяю, как Тамара убирается. А что она там готовит, меня не интересует, я в еде неприхотлива, заказы на различные блюда делают, в основном, Дмитрий Васильевич и Кристина. И я держу с ней дистанцию.
– С шофером вы тоже держали дистанцию?
– Да, мы с ним общались на уровне: «Здравствуйте – До свидания».
Инна сказала это гордо – вот, мол, я какая молодец! Что ж, спорить трудно, спрашивать с других тоже надо уметь. Но за три года не узнать ничего о человеке, живущем с тобой рядом?! О соседях в подъезде и то кое-что узнаешь за это время. Да, тяжелый случай…
Инна смотрела на нас снисходительно-насмешливо: ну, мол, как я вас? И какие еще каверзные вопросы вы для меня приготовили? Артем записал что-то в свой блокнот и сказал:
– Инна Матвеевна, не смею вас больше задерживать. И, если не трудно, пригласите сюда вашу домработницу.
Снежная королева встала и молча удалилась из комнаты.
– Она всегда такая? – спросил Артем.
– Думаю, всегда.
– Как же тогда ее мог полюбить Василевский? Я бы на такой никогда не женился, с ней жить – как в погребе: холодно и сыро. И хочется скорее убежать.
– Ну, может, с ним она другая?
– Сомневаюсь. Так, о чем будем спрашивать Тамару… как ее, кстати, по батюшке?
– Не знаю. Мне она сказала, что ее зовут «просто Тамара». Как сериал «Просто Мария». Смотрел, Артем?
– Нет. А что, интересный?
– Я такое тоже не смотрю. Любовь-морковь… Такое ощущение, что подсматриваешь в замочную скважину к соседям: как там они живут? Кто женился, кто развелся? Кто кого бросил? Мещанство.
– А откуда тогда ты знаешь про Марию?
– Тамара сказала, уж она-то, по-моему, только такие сериалы и смотрит.
В коридоре послышались тяжелые шаги поварихи.
– И ее про девушку тоже спроси, – шепнула я Артему.
Тамара нерешительно заглянула в дверь:
– Можно?
– Да, да. Заходите. – Артем сделал приглашающий жест.
Тамара вошла в комнату и встала посередине, переминаясь с ноги на ногу.
– Да вы садитесь! – пригласил Артем, указывая на кровать. Тамара села на самый краешек. – Представьтесь, пожалуйста, – попросил он.
– Петрова Тамара, домработница.
– А по батюшке вас как величать?
– Матвеевна.
Мы с Артемом переглянулись. И эта Матвеевна?
– Тамара Матвеевна, что вы можете сказать об Антоне Архипове?
– Это об Антошке, что ли? Только хорошее. Серьезный парень был, старших уважал, со мной всегда здоровался и за ужин благодарил. Вкусно, говорит, готовите… – Тамара вдруг всхлипнула, а потом тихо заскулила: – Такого парня убили! Ироды! Изверги! Мне Лексеич как сказал… я аж заплакала. Жалко мне Антошку!
Тамара вытерла лицо передником.
– Не знаете, Тамара Матвеевна, а девушка у него была?
Повариха испуганно посмотрела сначала на Артема, потом на меня:
– Не было. Когда ему с девками-то встречаться? Он работал допоздна.
Тамара опять немного занервничала при вопросе о девушке. Что это? Всех почему-то нервирует этот вопрос, хотя что здесь необычного? Молодой, здоровый, симпатичный парень просто обязан был иметь как минимум подругу. Ему ведь не пятнадцать лет! И не монахом же он работал у Василевского? Деревенские вообще серьезно относятся к этому вопросу. Он, по-хорошему, должен был уже и о женитьбе подумывать.
– Значит, не было, говорите? – сказала я таким тоном, чтобы Тамара поняла: я очень сомневаюсь в ее словах. – А свою ванную комнату вы давно убирали?
Домработница посмотрела на меня удивленно:
– А п-причем здесь… Давно… Мне не до своей ванной, я хозяйскую почти каждый день драю… а свою уж так… иногда. Мы ведь только с Антоном ею и пользовались.
Я встала и вышла из комнаты. Артем еще о чем-то спросил Тамару, а я направилась в конец коридора. Вот она, последняя дверь. Я открыла ее и увидела ванную для обслуги. Здесь были унитаз, раковина и душевая кабина. Все недорогое, простенькое. Бежевая кафельная плитка на стенах, коричневая – на полу. Над раковиной – зеркало с полочкой. Все довольно чистое, видно было, что пользующиеся туалетом люди весьма аккуратны. Под зеркалом стояли два стаканчика с зубными щетками, лежал тюбик пасты. Крем для бритья, станок, мыло, расческа. Я стала внимательно осматривать все – от унитаза до душевой кабины. Черт, полы слишком темные, плохо видно. Я присела на корточки, склонившись к самому полу. Так, а в душевой кабине у нас что? Это женский волос, но он может быть и Тамарин. Шапмунь на полочке и гель для душа… хм, достаточно дорогие. Так, вот кое-что в уголке за душевой кабиной… Ну-ка, ну-ка, что это? Я поднесла найденную вещицу к свету. Ага! Я оказалась права. Не зря я здесь ползала… Я зажала в руке находку и вернулась в комнату Антона.
Глава 4
Когда Тамара пошла к себе в кухню, я обернулась к Артему:
– Ну и как, высветилось что-нибудь?
– Даже не знаю. Так все хорошо, что просто сомнение берет.
– И правильно берет.
– А для чего надо было выяснять про девушку Антона?
– Понимаешь, Артем, когда я сама опрашивала всех домочадцев, мне показалось, что всем им этот вопрос крайне неприятен. Они старались поскорее ответить на него, и всех от него как будто коробило. У меня такое чувство, что все что-то знают и скрывают. Но что? И мне кажется, что подружка-то у погибшего была, но что-то с этой девушкой не то… Потому что все хотят замять этот вопрос. А тебе так не показалось?
– Честно говоря, нет. Может быть, они действительно не знают, была у водителя девушка или нет? А они могут и не знать. Дома он бывал редко. С раннего утра уезжал с хозяином и не возвращался до вечера. А поужинав, уходил. И где он обретался? Не думаю, что он об этом всем докладывал.
– Я считаю, что все они прекрасно знают! И девушка действительно была. И не где-то там, в заоблачной дали. Она бывала здесь, у него. Смотри, что я нашла в ванной комнате!
Я разжала кулак. Артем подошел ко мне поближе и стал рассматривать мою находку.
– А что это?
Я с усмешкой посмотрела на лейтенанта милиции:
– Артем, тебе сколько лет?
– Двадцать пять. И при чем здесь мой возраст?
– Хорошо. Объясняю популярно – для не совсем компетентных товарищей. Это – украшение с нижнего женского белья! С трусиков, например, или с бюстгалтера. Видишь, крохотный атласный цветочек, в середине которого пришита белая перламутровая бусинка. Цветочек черного цвета, так что, думаю, белье было тоже черным.
– А может, это с белья поварихи?
Я посмотрела на Артема, как на человека, сказавшего абсолютную чушь.
– А ты знаешь, что такое белье продают только в дорогих салонах? И стоит оно… очень прилично стоит! Не думаю, что домработница стала бы его покупать, это как раз половина ее зарплаты, если не больше. К тому же, такое белье имеет, как правило, особый фасон, при котором максимально открыты некоторые части тела… ну, ты понимаешь? Зачем немолодой одинокой женщине такое мини-бикини? Тем более с ее-то комплекцией…
– Значит, все-таки это девушка Антона… и она заходила в его комнату и пользовалась ванной, – задумчиво пробубнил Артем.
– Думаю, да. И если она в нижнем белье была в его ванной комнате, значит, их отношения назвать платоническими вряд ли кому-либо удастся…
– Татьяна, – вдруг спохватился он, – а ведь ты изъяла это вещественное доказательство без соответствующих процессуально-правовых процедур?!
Вот что значит мент! Я порадовалась своей находке, которая рассказала нам о многом, а он попенял мне, что я «изъяла ее без соответствующих процедур». Нет, когда я работала в прокуратуре, я тоже следила за тем, чтобы вещественные доказательства изымались, по возможности, в присутствии понятых. Но что же мне сейчас – всех жителей этого дома созвать на осмотр атласного цветочка с чьих-то трусиков?
