Чарльз Вильямс - Дядюшка Сагамор и его девочки
— Похоже, Кудрявый собирается выиграть выборы, так, что ли? — спросил я.
— Слушай, Билли, а Сагамор не вел себя необычно в последнее время? — спросил в свою очередь Мёрф.
— То есть как?
— Ну, может, перегрелся на солнце или еще что?
— Нет. Все как обычно. — Я не мог понять, куда он клонит.
Тут заревела музыка. Это Кудрявый спускался с пригорка. Он остановился на открытой площадке, вылез в своем белом модном костюме, прошел мимо автомобилей и заглянул в бочки. Потом подошел к открытому автомобилю и ухмыльнулся, глядя на фото в газете.
— Что, босоногий гений тут сегодня? — спросил он Мёрфа.
— Не имею представления, — отвечал тот холодно.
— Всего лишь хотел поблагодарить его за помощь.
— Чего б вам не продать ему еще покрышек? — спросил Мёрф.
— Надо бы. Я не из тех, кто забывает хороших клиентов. Но, сдается мне, судя по всему, мы его переоценили.
Похлопав Мёрфа по плечу, он пошел назад. Мёрф выругался нехорошим словом. Потом мы услышали голос из громкоговорителей:
— Леди и джентльмены, перед вами опять Минифи. Вот решил остановиться тут и посмотреть, как дела на старом винокуренном заводе братьев Нунанов.
— Ну-ка задай им, Кудрявый! — заорал кто-то.
Толпа стала сдвигаться теснее. Тут же были Кинкэйд с фотографом. Шериф со своими поднимался от ковчега.
— Гляжу, сегодня у нас славное собрание, — продолжал Кудрявый с ухмылкой. — Вот и шериф. Как всегда, он искусно управляет толпой.
Раздался хохот. Шериф покраснел, выругался и побежал к одной из машин. Он взобрался на ее крышу и вытянул руки.
— Слушайте меня все! — старался он перекричать громкоговорители.
Кудрявый тоже вытянул руку в направлении толпы:
— Подождите, граждане, похоже, шериф собирается что-то сказать. Может, он собрался поведать нам, где самогонный аппарат. Если, конечно, ему удалось узнать.
— Слушайте! — заорал шериф. — Я со всех уже три шкуры спустил! Здесь не делают самогона. Не спрашивайте меня, что Сагамор Нунан намерен делать с этим варевом, но одно могу сказать наверняка: виски из этого он не делает!
— Конечно не делает, — сказал Кудрявый в микрофон. — Все могут убедиться. Это искристое свиное пойло. Свиньи от него балдеют, потому что пузырьки бьют им прямо в нос.
Толпа опять взорвалась хохотом:
— Задай им, Кудрявый!
Шериф был явно на грани взрыва.
— Слушайте! — снова заорал он. — Я же пытаюсь вам объяснить. Здесь нет никаких самогонных аппаратов. И двадцать пять моих людей вам это подтвердят. Вчера и сегодня мы обшарили здесь все по меньшей мере дважды, на милю во все стороны, все помещения…
— Слушай, может, он и прав, — высказался кто-то в толпе. —
Может, это все подстроено.
— Конечно, — отозвался другой, — может, опять это штучки Сагамора Нунана — лишь бы только посмеяться.
— Не знаю, что это, — продолжал шериф. — Могу сказать только, что никаких аппаратов тут нет, так что можете расходиться по домам. Хватит поддаваться на розыгрыши Сагамора Нунана!
Он запнулся, вперив взгляд куда-то ввысь. Казалось, глаза у него сейчас выскочат из орбит. Все повернулись в ту сторону. Кто-то пробормотал: «Господи!» Мы с Мёрфом вскочили посмотреть.
— О нет! — прошептал Мёрф.
Это были папаша с дядей Сагамором. Грузовичок ехал, нагруженный всякими механическими деталями — там были пара котлов, бак для воды, всякие медные трубки.
Даже Кудрявый не нашелся что сказать, а тоже стоял с выпученными глазами, как и все вокруг. Грузовичок подъехал и остановился возле толпы. Дядя Сагамор выступил вперед.
— Добрый вечер, шериф! — сказал он. — Не могли бы вы попросить некоторых подвинуть свои машины, чтобы нам с Сэмом можно было подобраться к навесу с нашей механикой?
Глава 8
Толпа замерла. Шериф так и стоял с раскрытым ртом.
— Механикой? — задушенным голосом переспросил он. — Ты сказал — механикой?
— Именно, шериф, — отвечал дядя Сагамор. — Видите ли…
Шериф вышел из себя. Он ткнул в него пальцем и гаркнул:
— Очень хорошо! Ты арестован!
Дядя Сагамор оглянулся в удивлении:
— За что, шериф?
Шериф засмеялся и покрутил пальцем у виска:
— Ну, такого надо было ожидать, особенно после тридцати лет потребления этого пойла. Так можно спятить. — И он опять обратился к дяде Сагамору: — Ты арестован за изготовление виски. За то, что незаконно держишь у себя сусло. За подпольную работу на самогонном аппарате.
— Но, шериф, я не работаю на самогонном аппарате. Вы же сами видите, он даже еще не собран. И уж это никоим образом не самогонный аппарат.
— О Господи, опять он за свое, — тяжко вздохнул Бугер.
— Понимаете, мы с Сэмом решили заняться скипидарным бизнесом.
— Скипидарным? — поразился шериф.
— Именно так. На нем, говорят, можно сделать неплохие деньги, если не боишься малость потрудиться. А то с этими налогами…
— Заткнись! — прорычал шериф.
В толпе началось брожение. Кто-то закричал:
— Что там за чертовщина? Почему вы его не арестуете? Шериф призвал всех к тишине. Потом он посмотрел на Сагамора:
— Так ты, значит, берешь сахар и зерно и у тебя получается скипидар?
— Ну, нет, шериф, вряд ли. Я о таком не слыхал. Его надо получать из живицы. Берешь, значит, живицу и…
— Погоди! Давай-ка все по порядку. Ты получаешь скипидар из живицы, которой у тебя нет; и это пойло для свиней, которых у тебя нет.
— Ох, Сэм, совсем мы забыли про свиней, — охнул дядя Сагамор, — надо их загнать. Принеси-ка кормушку.
Он обошел свой грузовичок сзади и вернулся с двумя корзинками в руках.
— Ну разве не красавцы, шериф? — спросил он, сворачивая к амбару.
Толпа последовала за ним. Шериф тоже, трясясь от ярости. Я подоспел туда как раз к тому моменту, когда дядя Сагамор выпустил поросят из корзинок в загон. Среди сгрудившейся вокруг толпы раздались смешки, кто-то охнул.
Я не больно много понимаю в свиньях, но поросята выглядели слишком маленькими и худенькими, чтобы съесть всю эту пищу. Попади они в одну из бочек, они бы там утонули. Один из них растянулся, другой обескураженно присел.
Дядя Сагамор взглянул удовлетворенно на них, потом на шерифа:
— Мы пока что решили взять двух, шериф. Коли есть дело, нечего заниматься пустяками.
— Не привязать ли их, — предложил Бугер, — чтоб ветром не унесло?
— Нет, — сказал Отис, — это поросята-флюгеры. Они под ветром только вертятся. Главное, не налететь на них боком, не то порежешься.
— Ничего, они у меня разжиреют, — сказал дядя Сагамор. — Надо бы, Сэм, дать им поесть прямо сейчас.
— Ну да, — отозвался папаша.
— Сагамор Нунан! — взревел шериф. — Если ты предпочитаешь шутки шутить…
— Шутки? — переспросил дядя Сагамор. — Да какие уж тут шутки с голодными свиньями? Они обидятся, и с ними ничего не поделаешь целый месяц.
Папаша достал ведро, а дядя Сагамор поднял мешок над одной из бочек, чтобы зачерпнуть пойла. Он принюхался, пригнувшись ниже, и что-то промычал в удивлении.
— Что такое? — спросил папаша.
— Да, похоже, забродило. Погляди, Сэм, вон пузырьки лопаются.
— И правда, — принюхался папаша.
Они поглядели друг на друга озадаченно.
— Как ты думаешь, это не опасно?
— Не уверен, — отозвался папаша. — А вдруг у них будет изжога?
— Что же мы сделали не так, Сэм?
Прежде чем папаша успел ответить, в толпе засуетились. Вперед прорвался Кинкэйд. Он стал перед шерифом, весь вне себя, указывая пальцем на бочки:
— Чего вы ждете, шериф? Вот восемь бочек сусла. Вот самогонный аппарат. Вы собираетесь их арестовывать или нет?
— Заткнитесь, Кинкэйд! — заорал шериф. — И не учите меня! Вы что, думаете, я спятил? Ну, арестую я его, так он выйдет через час. Пока это все не собрано, это еще не самогонный аппарат. И, будучи собранным, это не станет незаконным, пока не будет вещественного доказательства в виде виски.
Папаша с дядей Сагамором, казалось, не обращали на всю эту сутолоку ни малейшего внимания, продолжая изучать свиное пойло.
— Ну, — сказал дядя Сагамор несколько разочарованно, — делать нечего, придется это вылить, Сэм, и начать заново.
— Пожалуй, что так, — согласился папаша. — Билли, дай им зерна. Им пока хватит.
— Виски? — завопил Кинкэйд, побагровев. — Вещественное доказательство? Боже милостивый, да какое еще доказательство вам нужно? Сагамор Нунан тридцать лет ничего, кроме виски, не делал! Вот его аппарат — у вас перед глазами! Он признал, что это аппарат. Вот восемь бочек сусла, уже забродившего.
Папаша с дядей Сагамором взяли одну бочку, вытащили ее из амбара и опрокинули. Явственно запахло кислятиной. Жидкость пузырилась, растекаясь по земле. Они вернулись и взяли другую. Народ стоял и смотрел на все это в полном недоумении.
