Вернер Тёльке - Одиночка
«Пребывание здесь Шмидта означает только то, что он следит за Вебером, — подумал Шлихтинг. — Значит, Драхвитц все еще считает Вебера подозреваемым».
Переговорив со Шмидтом, Драхвитц сел в машину и уехал, а Шмидт вернулся в тень дерева.
Шлихтинг подошел к Веберу с выражением опытного врача, способного подготовить пациента к неприятной процедуре. Когда он остановился перед детективом, тот как бы невзначай спросил:
— А вы, господин доктор, тоже долгое время проживали за границей?
— Да.
— С тысяча девятьсот сорок шестого года?
— Примерно так.
— В Южной Америке?
— Верно.
— И родом вы тоже не из северной Германии?
— Я силезец. Пожалуйста, откройте рот! — Рука, державшая шприц, дернулась.
Вебер не обратил внимания на его просьбу. Плотно сжав губы, он смотрел на врача. Немая дуэль длилась некоторое время, а вокруг стояла мертвая тишина. Неожиданно Шлихтинг заорал:
— Открыть рот!
Вот он, приказной тон, неприкрытый и грубый, не вписывающийся в обстановку! Оба испугались, но больше всего Шлихтинг. Лицо его задергалось. Вебер достиг желаемого: вывел врача из душевного равновесия. Затем он почти добродушно сказал:
— Однако, доктор, с зубом все в порядке.
— Конечно же! — ответил Шлихтинг и, опустив шприц, отступил назад. По лицу его блуждала неопределенная улыбка. — Я правильно понял вашу боль, господин Вебер. Но внизу, шестой справа, там у вас действительно острое воспаление корня.
Теперь удивился Вебер. Его язык тут же метнулся к зубу.
— Если хотите, я его удалю, — предложил Шлихтинг.
— Благодарю вас, — бросил Вебер. — Но как раз от вас мне не хотелось бы получить помощь.
Резким движением он сорвал с шеи салфетку и поднялся с кресла. Некоторое время они стояли совсем близко друг от друга, и Вебер, не отрываясь, смотрел на шприц. Он видел бесцветную жидкость и испытывал огромное искушение выхватить шприц, чтобы отправить на исследование его содержимое. Но, подавив в себе это желание, он развернулся и направился к выходу. Не спеша, пересек приемную, сорвал на ходу пальто, висевшее на стуле. Но тут дорогу ему преградила медсестра.
— Вы должны заплатить за обследование, — твердо сказала она.
Детектив улыбнулся:
— Совершенно верно. Пришлите счет в отель.
Выйдя на улицу, Вебер повернул к Рыночной площади. Ходьбы туда было около десяти минут, и он решил воспользоваться ими, чтобы привести в порядок свои мысли.
«Кто такой Шлихтинг? Не скрывается ли за ним разыскиваемый Флюгер? Ведь такое возможно! Конечно, самое быстрое и самое верное средство идентифицировать Флюгера — это воспользоваться оригиналами документов Геердтса. Если он и в самом деле возил негативы с собой, а преступник не нашел их, то они должны находиться где-то в номере гостиницы. Если они не будут найдены, то останется последняя надежда, что Геердтс хранил их в своей квартире в Гамбурге, которую снимал вместе с матерью. Однако покидать Рендсхаген мне не велено, что, естественно, затруднит поиски. Значит, надо, не откладывая, связаться с Викторией, чтобы она переговорила с матерью Геердтса».
Детектив поздно заметил человека, следовавшего за ним. Остановившись перед витриной, он вгляделся в отражение мужчины, двигавшегося по противоположной стороне улицы. Увидев, что тот задержался у киноафиши, Вебер улыбнулся. Мысли его снова вернулись к Шлихтингу.
«Врач спрашивал о фотографиях Флюгера. То были целенаправленные вопросы, как и о негативах. Видимо, они очень интересовали его. Далее, если предположить, что Шлихтинг — Флюгер, это значит, что убийца Геердтса негативы тоже не нашел».
Вебер пересек Рыночную площадь и оказался перед входом в отель «Ландскнехт». Но в гостиницу он не зашел, а направился вдоль квартала до угла площади, свернул в проулок, дошел до въездных ворот, которые он видел из окна своего номера, и оказался во дворе отеля. Уже смеркалось, и Вебер с трудом узнал прилепившийся к зданию сарайчик.
«Не стоило большого труда взобраться на его крышу, а оттуда через окно попасть в номер, — подумал он. — К тому же дело облегчалось тем, что к стене сарайчика прикреплена крючьями длинная лестница».
Пройдя узким коридором мимо туалетов, Вебер оказался перед дверью и, распахнув ее, попал прямо в ресторанчик гостиницы. Он едва узнал его, поскольку обстановка сильно изменилась: народу было полно, стоял неимоверный шум, алкоголь лился рекой. Вебер с трудом пробрался к стойке бара. За ней с раскрасневшимся лицом стоял владелец отеля и разливал по кружкам пиво.
— Кажется, дела идут неплохо! — обратился к нему детектив.
— Жизнь продолжается, — сияя, ответил владелец отеля. — Хотите выпить чего-нибудь?
— Доорнкаата.
— Будет сделано! — Он жестом подозвал одного из официантов, затем, вытаскивая бутылку из холодильника и наливая две рюмки, добавил: — После обеда я отрывался от этих кранов только раз и только для того, чтобы присоединить в погребе новые бочки. Первый наплыв — словно толчок к начинающейся лавине.
Они выпили. Хозяин отеля достал из пачки сигарету, щелкнул зажигалкой.
— Ну и как? Вы останетесь здесь до конца?
— Такого я еще не видел. — Вебер огляделся вокруг.
— Тогда вы многое пропустили, — сказал парень, сидевший рядом с ним на высоком стуле. — Каждый год здесь полно народу.
— Как карнавал в Кёльне, — усмехнулся его приятель. — В каждом городе свои аттракционы.
Оба парня походили на посетителей, заскочивших в это заведение, чтобы пропустить по рюмке шнапса и кружке пива. Их замечание не выглядело провокационным, более того, оно прозвучало почти доброжелательно на их широком гольштейнском диалекте, но все же задело хозяина отеля, и он встрял в разговор:
— Я уже говорил вам, сегодня у нас спецобслуживание!
— Ладно! — отпарировал парень, вступивший в разговор. — Мы же знаем, что наши деньги вам не нужны, когда у вас… это общество!
— Допивайте свое пиво и выметайтесь! — зло бросил им владелец отеля.
Парень оттолкнул кружку с такой силой, что пиво расплескалось через край.
— И пиво какое-то безвкусное. — Брошенные им несколько монет покатились по прилавку. Оба поднялись и пошли к выходу.
— Вчера вечером, — обратился Вебер к владельцу отеля, — когда я заходил сюда, было не так оживленно. Может быть, вы припомните, не выходил ли кто-нибудь из посетителей на улицу?
— Каких посетителей?
— Из тех, кто играл в карты.
— А, тех! — Владелец отеля отрицательно покачал головой. — Нет, никто из них не выходил. Видите ли, господа начинают партию всегда в восемь часов, а вы пришли в половине девятого. За это время они выпили лишь по одной кружке пива.
Владелец отеля снова наполнил рюмки.
— Нет, на улицу никто не выходил, — задумчиво, будто пытаясь что-то припомнить, произнес он. — Да, один из них пришел через этот вход. Он проходит через двор каждый раз, поскольку ему так удобнее.
— А кто? — спросил Вебер как можно безразличнее.
— Зачем вам знать это? — Хозяин отеля стал вдруг недоверчив.
— Ну, так, интересно.
— Доктор Шлихтинг, — неохотно ответил хозяин. — Зубной врач. Он пришел на десять минут позднее обычного.
— Очень интересно, — сказал Вебер. — Значит, он появился здесь в двадцать часов десять минут? А больше никто не выходил?
— Еще доктор Ландгут, тоже из игроков, но он выходил в вестибюль позвонить.
— Вы видели, как он звонил?
— На это я и впрямь не обратил внимания.
— А как долго он отсутствовал?
— Примерно четверть часа.
— А вы сами все время были в ресторане?
Владелец отеля взглянул на Вебера:
— Зачем вам нужны эти подробности? Проверяете наши алиби? Я чист, можете поверить, я был… — Он запнулся и резко придавил окурок.
— Ну? — подбодрил его детектив.
— Ну, да, я тоже выходил, но только в погреб. Мне нужно было принести пару бутылок шнапса.
— А где у вас погреб?
— Во дворе. Хотите еще выпить? — Он снова взялся за бутылку.
Вебер прикрыл рюмку рукой.
— Спасибо. Ваша горничная работает сегодня вечером?
— Какая горничная?
— Та, которая относила мой чемодан.
— Ее нет, она в отъезде.
На этот раз Вебер был и в самом деле удивлен, а владелец отеля продолжал:
— Она сопровождает мою жену в Бад Пирмонт. Жена больна, и мы всегда посылаем горничную с ней. Да, моей жене ежегодно нужно проходить курс лечения.
— И сегодня вечером она неожиданно уехала?
— Нет, не неожиданно. Сегодня уже крайний срок. Однако, извините, мне пора за работу. — Владелец отеля отвернулся.
Медленно поднявшись по лестнице и подойдя к двери своего номера, Вебер заметил, что дверь номера не заперта: неожиданности в этом городе для него не кончились. Рывком открыв дверь, он увидел в сумеречном свете, проникавшем через окно, фигуру человека, сидевшего в том же, что и Геердтс, кресле и в той же позе. Вебер был не из пугливых, но почувствовал, как что-то сжалось у него в груди. Быстро нажав на выключатель, он зажег верхний свет.
