Чарльз Вильямс - Сооруди себе причёску
У нее не было сумки, значит, не было и ключей. Я посмотрел на брата.
— Ну, где ключи?
Парень достал из кармана ключи.
— Вы сядете за руль, — сказал я, — а куколку между нами.
Мы сели в машину и выехали на дорогу.
— Спускайтесь к холму и подъезжайте к дому, — сказал я. — И без фокусов.
Она повернулась и посмотрела на меня. Лицо ее было очаровательно.
— Грязный подонок! — сказала она.
Я потрогал ее ногу.
— Ну, как насчет Гиллеспи, крошка? Вы нашли его?
Глава девятая
Мы остановились около дома. Я вышел.
— Пошли в дом, — приказал я.
Мы поднялись по лестнице на веранду. Я услышал, как Маделина Батлер отодвигает засов: она, наверное, увидела нас из окна.
Дверь открылась, и блондинка вошла в дом, братец за ней. Я держался позади и ослабил внимание, и тогда их номер чуть не прошел.
С диким криком парень ворвался в дом, а блондинка попыталась запереть дверь перед моим носом. Я в последний момент успел засунуть ногу, рванул дверь и тоже влетел внутрь. Блондинка пошатнулась и упала. Я чуть было не споткнулся о нее.
Братец сцепился с Маделиной, и они покатились по полу. Она дико сопротивлялась, но молчала, а он издавал жуткие вопли.
Я сунул пистолет за пояс и круто рванул парня. Он не отпускал ее, тогда я ударил его. Он повернул голову набок, наконец отпустил Маделину и удивленно уставился на меня. Я снова ударил его и расшиб об него руку. Он встал, пошатываясь, словно не мог решить, куда падать, тогда я схватил его и снова стукнул. Он растянулся на полу рядом с блондинкой. Я пощупал руку. Она болела и распухла, но кости, видимо, были целы.
Маделина встала. Ее волосы были растрепаны, глаза блестели, как льдинки. Она подошла ко мне. Сначала я не понял, что у нее на уме. Но потом почувствовал, что пистолет у меня выскальзывает из-за пояса. Я схватил ее за руку и оттолкнул.
— Прекратите безумствовать, — сказал я. — Сядьте.
Казалось, она не слышала, тогда я силой усадил ее на стул возле стола. Двое других встали на ноги, братец кашлял, а блондинка была очень бледная, глаза ее сверкали.
Я указал на стулья в другом конце комнаты.
— Идите и садитесь там, — распорядился я. — У меня нет желания разбивать о вас свои руки. Теперь я воспользуюсь пистолетом.
У парня дрожали губы, слезы текли по лицу.
— Я убью ее, — повторял он, — я убью ее.
— Тихо! — прикрикнул я и снова укачал на стулья.
Они сели.
Я поставил стул между ними и Маделиной и сел на него. Откинувшись назад, я положил пистолет на колени и закурил сигарету.
Вдруг в комнате стало очень тихо, так тихо, что я слышал собственное дыхание. И тут раздался голос блондинки.
Она так крепко вцепилась в край стола пальцами, что они побелели вокруг ногтей. Жила на шее напряглась, а голос ее походил на горячий шепот.
Она говорила не переставая. Маделина разглядывала ее с любопытством и брезгливостью, словно кучу дерьма. Когда, наконец, блондинка замолчала, чтобы набрать воздуху, Маделина сказала:
— Вы грязная маленькая крыса.
Но блондинка все же закончила свою болтовню и молча уставилась на нее, затем спросила меня:
— Что вы собираетесь с ней делать?
Я промолчал.
— Дайте мне пистолет, — умоляла она, — только на пять секунд. Дайте мне пристрелить эту ведьму. Я отдам вам его обратно. Вы можете убить меня или передать в руки полиции, но прошу вас, дайте мне пристрелить ее.
— Успокойтесь, — сказал я, — а то у вас заболит живот.
— Что вы с ней сделаете?
Маделина Батлер закурила сигарету и смотрела на нас сквозь дым. Парень сидел согнувшись и молчал.
— Мы возьмем вашу машину и прокатимся, как только стемнеет. Если вы не имеете ничего против.
— Сколько она вам платит?
— Кто сказал, что она мне платит? — спросил я. — Я делаю все из чистой симпатии.
— Сколько?
— Кончайте, — сказал я. — Цену вы все равно не угадаете.
Блондинка повернулась к брату.
— Слышишь, Джек, слышишь? Эта грязная баба даже не слушает нас. Мы говорим и говорим, а ее это будто не касается.
— Кончай! — сказал он.
— Она тебя один раз уже одурачила и будет продолжать дурачить дальше.
— Закрой пасть!
Но она не умолкала.
— Возьмись, наконец, за ум. Неужели ты все еще веришь ей? Неужели ты все еще не понял, что это грязная баба?
Он ударил ее по лицу, и она замолчала.
Я посмотрел на часы. Было начало второго. Мы могли тронуться в путь, только когда стемнеет. Значит, мне придется сидеть здесь, по меньшей мере, шесть часов и следить, как бы эти трое не сцепились.
Я устал. Уже тридцать часов как я не смыкал глаз, а впереди был длинный день и долгая ночь. Я задавал себе вопрос, удастся ли нам вернуться в Маунт Темпл и войти в дом не попавшись. На улице в чужой машине нас вряд ли остановят, но с домом дело будет обстоять иначе. Он наверняка под наблюдением.
Я встал и указал на дверь кладовой.
— Идите туда, — приказал я.
Проходя мимо, они уставились на меня.
— Ничего с вами не случится, если вы посидите здесь, — сказал я. — Я крикну, когда мы будем уезжать. Но, если вы попробуете выйти и снова напасть на миссис Батлер, расправа будет короткой. У меня и без вас слишком много забот.
— На вашем месте на деньги я бы не стала рассчитывать, — сказала блондинка.
— Это уже моя забота.
Она задумчиво посмотрела на меня, потом вдруг рассмеялась. Смех был очень холодный.
— Вы вспомните о моих словах. Вам еще не ясно, с кем имеете дело. Смешно, но одна мысль пришла мне в голову. Это очень смешно.
— Что за мысль?
— Не имеет значения, уедете ли вы отсюда или нет. Все равно один из вас убьет другого.
Я молча закрыл дверь, снова сел на стул и закурил сигарету. Маделина тоже сидела.
— Вам нужно прилечь и немного поспать, — сказал я.
— Сейчас слишком жарко, — возразила она.
— Как хотите, но сегодня ночью вам вряд ли удастся поспать.
Она пренебрежительно улыбнулась.
— Вы совсем не боитесь ехать туда? — спросила она.
— Нет, — ответил я. — Мы поедем туда.
— Деньги очень много для вас значат?
— Не знаю. У меня их совсем нет.
— Надеюсь, вы будете с ними счастливы. Между прочим, вы мне так и не сказали, как вас зовут на самом деле.
— Действительно, — согласился я. — Я совершенно забыл об этом.
Время тянулось бесконечно. В доме стояла угнетающая жара.
Я немного задремал сидя, а когда открыл глаза, то увидел, как дверь кладовой медленно открылась и из нее выглянула блондинка.
— Убирайтесь, — сказал я, и дверь закрылась.
За ее домом определенно наблюдают. Возможно, нас арестуют или убьют, если мы попытаемся удрать.
Наконец на улице стемнело. Я встал. Маделина сунула сигарету в гору окурков в пепельнице и посмотрела на меня.
— Наденьте халат, — сказал я. — Мы можем теперь ехать.
— Отлично.
Мне пришла в голову мысль.
— Как вы думаете, подойдет вам платье этой блондинки?
— Понятия не имею. Но я не возьму его, даже если меня будут пытать.
— Хорошо, не надо нервничать. Дома вы сможете переодеться. Если, конечно, мы попадем в него.
Я подошел к кладовой и открыл дверь.
— Время, — сказал я.
Они вышли. Я открыл дверь и пропустил Маделину вперед. Когда мы вышли, я отдал ей ключ и попросил запереть дверь. Она это сделала, и я убрал ключ.
Я кивнул блондинке и Джеку.
— Когда мы уедем, можете идти куда угодно. Можете даже воспользоваться «кадиллаком», если не боитесь и сумеете завести его без ключа.
— Я с вами рассчитаюсь, — пригрозил Джек. — Я найду вас.
— Мое имя вы найдете в телефонной книге, — сказал я и открыл Маделине дверь машины.
Когда мы пересекали деревянный мостик у края лужайки, я выбросил ключ из окна. Посмотрев в зеркало заднего обзора, я ничего не увидел. Было уже темно.
Я зажег фары, и мы поехали через лес. Впереди показались огни магазина и бензоколонки.
— Сейчас выезжаем на главное шоссе, — сообщил я. — Возможно, нам повстречаются патрульные машины, но на нас они не обратят внимания. Не бойтесь, вас не видно.
— Обо мне можете не беспокоиться.
Я выбросил ключи от «кадиллака» в кусты возле дороги, и через минуту или две мы свернули на главное шоссе.
Ехал я осторожно, не превышая скорости. Когда мы въехали в первый городок, я свернул с главной улицы и поехал в объезд ее по плохо освещенным улочкам. Через некоторое время я снова оказался на главном шоссе. Мы проехали 50 миль.
Прошло только 12 часов с того момента, как полиция обнаружила исчезновение Маделины. Никто не ожидает, что она такая дура, чтобы вернуться домой, но для порядка ее дом наверняка будет охранять полицейский, а может, и больше. Интересно, где он? Перед домом или позади, а может, внутри?
