Светлана Алешина - Любопытство не порок
Мы с Маринкой двумя тополями на Плющихе встали невдалеке от входной двери, и не знаю, как она, а я себя почувствовала здесь лишней и никому не нужной. Кстати, в полумраке никто и не заметил, даже если бы захотел, новый колер на Маринкиной голове.
Каюсь, когда я это подумала, что настроение у меня слегка улучшилось.
Злорадство вообще-то не характерно для меня, но в малой дозе и это нужно испытать. Я так думаю.
— Предложения есть? — тихо процедила мне Маринка сквозь зубы.
— Предлагаю ехать по домам, — нудно произнесла я, потому что на самом деле чувствовала, что это будет наилучшим решением в создавшемся положении. Что нам тут делать, если мы безнадежно опоздали и теперь не знаем даже, к какой компании приткнуться.
Маринка в нерешительности помолчала и вдруг предложила:
— А давай пройдем до конца зала, и если никого из знакомых не встретим, то поедем к кому-нибудь в гости.
— Например, к кому? — с сомнением спросила я, почему-то начиная подозревать какой-то подвох.
— Да не волнуйся ты так, — успокаивающе пролепетала Маринка и сказала как раз то, что я никак не хотела услышать, — ни к кому не хочешь ехать, значит, к тебе тогда и поедем…
Я только вздохнула, ничего не ответив на ее слова, и неторопливой походкой пошла вперед, тщательно избегая встречных людских потоков. Маринка, уцепившись за мой мизинец левой руки, поплелась следом.
Оказавшись невдалеке от ряда освещенных картин, я оглянулась на Маринку.
Маринка вертела головой по сторонам, выискивая знакомых, я же, посмотрев на «живопись», поняла, что освещение не позволяет сделать вывод даже о качестве рамок, не говоря уже о картинах. Осознав это, я совсем было собралась предложить Маринке уходить отсюда, как вдруг она дернула меня за руку.
— Смотри-ка, а вон и твоя Рита, — громким шепотом выдохнула она, — е-мое, да ты только посмотри! — Маринка задергала меня сильнее, и я, посмотрев по сторонам, наконец увидела то, на что она мне показывала.
Приблизительно в десяти метрах от нас, тоже рядом со стеной и тоже под фонариками, поэтому-то мы их и заметили, стояли Рита и Жанна Петровна.
Они о чем-то негромко разговаривали, причем руки Риты медленно гуляли по груди и плечам Жанны Петровны.
Жанна Петровна держала в одной руке бокал с каким-то напитком, а второй рукой плавно жестикулировала, как видно, что-то объясняя Рите.
— Хм, теперь, по крайней мере, понятно, почему Рита так сурово настроена к мужчинам, — заметила я, — то-то она их козлами называла…
— Да-да, — охотно подхватила Маринка, — а этой Тортилле тот классный мужик был нужен только для представительства, я сразу это поняла. Зря я на нее так окрысилась, она, дурочка, всего лишь розового цвета, значит, и возражать сильно не будет, когда я сопру у нее Антона, — неожиданно закончила Маринка.
— Пошли отсюда, а? — поморщилась я, заранее огорчаясь от того, что мне еще только предстоит пережить, — ну что толку будет, если мы сейчас к ним подойдем? Пошли! Я даже согласна, чтобы мы поехали ко мне в гости…
— Да? — рассеянно переспросила Маринка. — А я думаю, что подойти нужно. Неприлично получается: она тебя пригласила, будет потом думать, что ты невоспитанная и воображаешь о себе слишком, и кроме того… — Маринка замолкла, продолжая вертеть головой по сторонам.
— И что «кроме того»? — громким шепотом спросила я, раздражаясь уже окончательно.
— И куда же она Антона дела, интересно? — совсем тихо, как бы про себя спросила Марина, покусывая губы.
Я чуть не застонала: если Маринка начинала сезон охоты, то препятствовать ей было бесполезно.
Оставалось только одно: подойти к Жанне Петровне и попытаться выведать у нее что-нибудь про Антона.
Мы, не торопясь, двинулись к парочке наших знакомых дам. Теперь уже я была замыкающей, а Маринка играла в первопроходца. Пока шли, я пыталась сообразить, что же можно извлечь полезного из грядущей встречи.
Когда до Жанны Петровны оставалось несколько шагов, меня кто-то схватил за руку.
Вздрогнув, я обернулась. Передо мной стоял Диван в старинном, коричневого цвета костюме, в широченном галстуке и сосал свои таблетки.
— Вы все-таки пришли, — грустно сказал он и, пожевав губами, спросил:
— Как вам гигантское полотно этого молодого оболтуса, который даже натюрморт прилично скопировать не может, а?
— Вы про что? — не поняла я и запоздало выпалила:
— Добрый вечер.
— Как про что? — переспросил Диван, видно не расслышав моего приветствия. — Этот ужас поставили прямо напротив входа, вы не могли не заметить…
— Мы только что подъехали… — Я попыталась быстренько отвязаться от него, но не тут-то было.
Жанна Петровна заметила нас с Маринкой, она что-то прошептала Рите, та прекратила свои игры, и они обе подошли к нам.
— Ну наконец-то, Ольга Юрьевна, — так ласково и мелодично произнесла Жанна Петровна, словно пропела, — а я уж и ждать вас перестала.
— Нет-нет, она собиралась, — встрял Диван и обратился к ней:
— Так зачем же ты, голубушка, этот кошмар на самое выигрышное место поставила, а? Неужели нельзя было выбрать что-то подостойней?
— Ой, привет, — сказала Рита, протянула мне руку и чуть не упала. Рита оказалась здорово выпивши.
Я, покачнувшись, удачно сумела удержать на ногах и ее, и себя.
— Извини, извини, — пробормотала Рита, — а здесь классно, правда?
— Я вижу, — ответила я.
— Борис Иванович, — обратилась Жанна Петровна к Дувану, — ну почему вы такой злой? У вас что-то дома случилось, признавайтесь, ведь раньше вам нравился замысел композиции. Вы с женой поругались?
— С женой я скоро разведусь к чертовой матери! — рявкнул Диван и задрожавшей рукой поправил узел своего кошмарного галстука. — Мне от тещи уже просто жизни нет…
Я в это время отвела Риту на шаг от компании и тихо спросила:
— Рита, ты помнишь, мы вчера с тобой встречались в картинной галерее?
— Конечно, — кивнула она головой и посмотрела в сторону. Борис Иванович в этот момент объяснял, что его почти девяностолетняя теща слишком часто занимает санузел и он не имеет возможности делать себе клизму, когда ему это необходимо по режиму.
— Рита, — продолжала спрашивать я, — а скажи мне, пожалуйста, кто привез тебя в галерею?
Рита недоуменно посмотрела на меня, и я постаралась объяснить смысл своего вопроса.
— Тебя подвезли на той же белой «Ауди», на которой вы вчера с Максимом…
Я не успела закончить, потому что раздался радостный крик Жанны Петровны:
— Антон, ну наконец-то!
Как я ни старалась отойти с Ритой подальше, а все равно, оглянувшись, обнаружила, что мы с нею опять находимся рядом с той же компанией.
— Добрый вечер, милые дамы, — послышался глубокий мужской баритон, и я увидела Антона. Он был одет в прекрасный темный костюм и выглядел в нем весьма и весьма представительно.
Я и глазом моргнуть не успела, как Маринка, споткнувшись на абсолютно ровном месте, чтобы удержаться на ногах, схватилась за рукав пиджака Антона.
— Ой, извините, — смущенно пролепетала она и, оставив рукав в покое, метнулась назад и опять едва не упала.
Мне стало неинтересно смотреть на эту высокопрофессиональную игру в поддавки, и я повернулась к Рите. Рита, кивнув Жанне Петровне, тихо обозначила губами поцелуй.
Посмотрев на меня, она нахмурилась, отыскивая в своей нетрезвой памяти мой вопрос.
— А! Кто привез! — вспомнила она. — Так вот он же и привез, кто же еще…
— Рита, — негромко проговорила я, — мы встретили Максима в Музее, он привезти вас не мог, потому что белая «Ауди», высадив вас, сразу же и уехала.
— Ну да, — Рита непонимающе уставилась на меня, — правильно, он же спешил, а Макс, кстати…
— Ольга Юрьевна, — обратилась ко мне Жанна Петровна, — я бы хотела с вами поговорить, если вы не будете против, конечно…
— Ну а ты девочка, куда смотрела? — накинулся Диван на Риту, — ты же искусствовед, мать твою, научный работник! Так бы и оттаскал тебя за уши, честное слово!
— Пойдемте, Ольга Юрьевна? — повторила Жанна Петровна, и я, посмотрев по сторонам, поняла, что никого здесь в несчастье не бросаю.
Маринка вовсю уже хихикала с Антоном, который совершенно не обращал внимания на Сойкину, как, впрочем, и она на него. Рита вяло отбивалась от наседавшего на нее Дивана. Я правильно поняла, что без меня здесь мало что может измениться.
— Куда пойдем? — спросила я у Жанны Петровны. — В темноту и неизвестность?
Поведение Жанны Петровны и Риты меня несколько насторожило, и я бы вовсе не хотела, чтобы со мною произошло что-либо подобное.
— Не совсем, — улыбаясь, ответила она, — тут недалеко мой кабинет, устроимся там и поговорим свободно.
Мы пошли вдоль стены, и Жанна, Петровна, взяв меня за руку, предварительно извинившись, повернула налево и повела меня темным коридором. Мне пришлось выставить вперед вторую руку, потому что стен видно не было, а отыскивать их лбом не хотелось.
