Энн Грэнджер - В дурном обществе
Проснулась я внезапно; мне показалось, что стены и потолок давят на меня. Начался приступ клаустрофобии, и он был сильнее, чем прежде. Не знаю, сколько было времени — скорее всего, уже после полуночи. Несмотря на поздний час, кто-то ходил наверху, у меня над головой.
Шаги прохожих я слышала весь вечер, но сейчас все было по-другому. Ноги, которые шаркали надо мной, как будто не стремились уйти. Постепенно я поймала медленный, размеренный ритм шагов. Через равные промежутки времени тот, кто прогуливался над моей головой, останавливался. Сначала мне даже показалось, что это туда-сюда ходит полицейский. Но полицейские уже не патрулируют улицы пешком, как раньше. Они ездят на машинах по двое.
Мужчина у меня над головой снова начал двигаться. Я поняла, что он мужчина, потому что его шаги были слишком тяжелыми для женщины; к тому же мужчины по-другому ставят ноги. Он походил еще немного и снова остановился, на сей раз прямо у меня над головой, над толстым матовым стеклом люка.
Конечно, мысль о том, что он не может меня видеть, так же как я не могла видеть его, немного успокаивала. И все же я знала, что он там, наверху, а он — в чем я не сомневалась — знал, что я внизу, в моей подземной норе.
Я села в кровати, спустила ноги на пол и стала ждать. Дверь спальни была сетчатой, так что задохнуться я не могла, но я не ощущала ни малейшего движения воздуха. В спальне было тепло и душно. И тихо. Так тихо, что, если бы я так не нервничала, могла предположить, что мой ночной гость ушел. Но я знала, что это не так. Знала, потому что слышала его мысли.
Однажды я побывала на любительском концерте, участие в котором принимал телепат. Я тоже принимала участие в концерте. Выступала барабанщицей в составе девичьей рок-группы. Признаюсь, я не очень хорошо играю на ударных, но и мои напарницы не слишком блистали в игре на гитаре. Одним словом, мы выступили ужасно. Зато телепат был хорош. Мы знали, что все подстроено, по-другому и быть не могло, но никто из нас не мог понять, в чем фокус, а телепат, естественно, не говорил. Если бы я тогда своими глазами не видела чуда, я бы не верила в телепатию. Впрочем, я в нее и не верила до той минуты, пока, сидя на кровати и прислушиваясь, не услышала эхо у себя в голове. Присутствие неизвестного у меня над головой захватило меня. Мне даже показалось, что я слышу его дыхание, хотя это было невозможно. В общем, на некоторое время наши с ним мысли как будто соприкоснулись.
Холодный пот ручейком потек у меня по спине. Включить лампу я не смела от страха, что свет просочится через матовое стекло. Сидя совершенно неподвижно, я заставляла себя придумывать разумные объяснения происходящему и понимала, что хватаюсь за соломинки. Какой-то прохожий остановился, чтобы закурить, внушала себе я. Вполне возможно, он не просто невинный прохожий, а грабитель, взломщик. Осматривает дом и соображает, как можно сюда проникнуть. Надо поднять шум, пусть поймет, что кто-то не спит и догадывается о его намерениях.
Последнее, впрочем, я сразу же отвергла.
«Нет, он никакой не грабитель, — бойко возразил внутренний голос. — Он ищет тебя, Фран. Хочет выяснить, где ты живешь. Хочет узнать о тебе все. Он присматривается и составляет на тебя досье».
У меня над головой снова послышались шаги. Они удалялись. Ночной гость шел быстрее, как будто выяснил все, что ему хотелось узнать, и остался доволен своей разведкой. Потом все стихло. Он ушел. Я знала, что он ушел насовсем и уже не вернется — во всяком случае, сегодня ночью. Я снова осталась одна.
Я с наслаждением выдохнула — оказывается, я долго задерживала дыхание и даже не замечала этого. Встала, вышла в кухоньку, налила себе чаю и включила весь свет в квартирке.
Телевизор я тоже включила, чтобы не было так одиноко. Мне недоставало человеческих голосов. В два часа ночи телевизор работал замечательно; ну кто бы мог подумать? Изображение не двоилось, на экране не шел «снег». Показывали старый черно-белый фильм. Присев на диван и грея руки о кружку с чаем, я постаралась успокоиться.
Действие происходило в средневековой деревушке, жители которой охотились за ведьмой. В последних кадрах красавицу ведьму спасал ее неожиданно вернувшийся возлюбленный-крестоносец. Очевидно, фильм снимали в режиме строгой экономии, потому что статистов задействовали очень мало. Безработных актеров вроде меня целая куча; каждый из нас охотно пожертвовал бы чем угодно, лишь бы получить возможность мелькнуть на экране в толпе народу и — может быть — погрозить в камеру кулаком. Я же узнавала одни и те же знакомые лица — то под шлемами, которые, похоже, наскоро соорудили из жестяных тазиков, то в крестьянской одежде, то в кольчугах.
Фильм немного отвлек меня. Но потом он закончился, и мои страхи вернулись. Если вы молодая женщина и живете одна, как я, всегда есть опасность, что за вами начнет охотиться навязчивый ухажер. Он выслеживает вас, незаметно провожает до дома, выясняет, где вы живете. Иногда дальше этого дело не заходит. Назойливому поклоннику надоедает вас подкарауливать, и он отправляется на поиски другой жертвы. Бывает, что приставалу кто-то спугнет.
Если ко мне наведывался простой назойливый поклонник, я еще как-нибудь справлюсь. Но мне не давала покоя другая мысль: что ночной гость как-то связан с Алби. Если так, логика подсказывает, что ночной гость — Мерв, во что мне не очень-то верилось. Я ведь видела, как ходит Мерв. Вспомнила, как он направляется размашистой походкой к фургончику Дилипа. Мерв носит кроссовки. Тот, кто приходил навестить меня, был в более прочных ботинках на толстой подошве. С другой стороны, Мерв вряд ли пил в «Розе» один; да ведь и Алби говорил, что девушку похищали двое. Выходит, ночной гость — тот, второй?
Ганеш предупреждал меня, что не стоит входить в паб, но искушение было слишком велико, и я не устояла. Может быть, моя поспешность возбудила подозрения и спутник Мерва решил меня выследить?
Тут мои и без того перепутанные мысли свились в тугой клубок, выдавая самые разные неприятные предположения. Что, если те двое, которые на глазах у Алби похитили девушку, поняли, что за ними наблюдали? Как только они увезли девушку в тайник, они вернулись, собираясь заткнуть свидетелю рот. Не найдя его, они, как мы с Ганом, возможно, отправились его искать… Допустим, подельник Мерва следил за Алби в то роковое утро, когда мы со стариком познакомились на вокзале Марилебон. Приятель Мерва собирался подстеречь старика, но его планы расстроились из-за того, что Алби присел и заговорил со мной. Потом к нам присоединился Ганеш. Должно быть, преследователь решил, что трое — слишком много, и ушел, собираясь подождать другого случая, когда Алби можно будет застать одного. Но перед тем, как он ушел, у него хватило времени хорошенько рассмотреть меня. И вчера, когда я так опрометчиво вломилась в «Розу», он меня узнал… Если дело обстоит именно так, значит, мне грозит серьезная опасность.
Я проклинала себя за неосторожность. Можно сколько угодно повторять, что я не могла ничего знать заранее, но мне надо было все хорошенько обдумать. А я разыскала Мерва и тем самым навлекла на себя подозрения и в самом деле стала пешкой в игре. До сих пор мне казалось, что, передав рассказ Алби полицейским, я сделала все, что могла, как законопослушная гражданка. Но только не сейчас. По ночным улицам бродит полупьяный старик, который хранит в своей затуманенной голове опасное воспоминание. Своей информацией он поделился со мной, и кто-то нас заметил.
К тому времени я уже широко зевала и клевала носом. На улице начало светать. Серый рассвет прогнал не только мрак. Он развеял и мои страхи, превратил их в нелепые страшные сны. Наверное, все дело в том, что вчера в мою картошку переложили сыра. Может быть, я совершенно неправильно все истолковала.
— Фран, — сказала я себе вслух, — твоя проблема в том, что у тебя слишком богатая фантазия!
Я вернулась в постель. Когда сквозь люк над головой забрезжил дневной свет, даже в подземной спальне казалось не так уж плохо. К утру зловещий ночной гость превратился в человека, который остановился закурить. «Кортина», припаркованная возле «Розы», была совпадением. Рассказ Алби можно объяснить как его пьяные фантазии. Я даже решила обвинить во всем железную дорогу. Из-за холода мне пришлось ждать в здании вокзала, и потому я невольно прислушалась к бессвязному бреду старого алкаша и возвела на его рассуждениях настоящий карточный домик.
Я не могла позволить себе спать допоздна, потому что мне надо было идти к Джимми знакомиться с художником Ангусом. Около восьми я с трудом разлепила глаза, встала и начала собираться: вымыла голову, что не заняло много времени, потому что я очень коротко стригусь, и надела уютные старые джинсы. Потом решила, что, раз уж я буду натурщицей, мне стоит принарядиться. Поэтому я достала бирюзовую шелковую блузку и темно-синий клетчатый индийский жилет. И то и другое я откопала в палатке с почти новыми вещами на камденском блошином рынке сразу после того, как переехала на новую квартиру. Я зевнула и понадеялась, что кофе у Джимми меня разбудит.
