Э. Хартли - Прожорливое время
— Сожалею, сэр, — ответила администратор. — Такого человека у нас не было. В архиве нет никого с такой фамилией.
— Но я приходил к нему, — настаивал Томас.
— Он не был зарегистрирован в этом номере.
— Однако, когда сегодня утром я звонил вам, мне сказали, что он выписался.
— Если вам действительно так ответили, то наша сотрудница допустила ошибку, — сказала администратор, оглядываясь на Полински. — Подозреваю, на самом деле она сказала, что такой человек у нас не зарегистрирован, а вы предположили, что он выписался. Мы очень внимательно следим за тем, чтобы не разглашать информацию личного характера о наших постояльцах.
Томас понимал, что эта женщина, скорее всего, права, но не хотел сдаваться.
— Хорошо, — сказал он, отходя от стойки и глядя через плечо на Полински. — Идемте со мной.
Следователь молча прошла за ним к лифту. Она ничего не скачала, когда они поднялись на третий этаж, вышли из кабины и прошли по коридору к номеру 304. Томас громко постучат в дверь.
Тотчас же внутри послышались звуки, и Томас торжествующе обернулся к Полински, убежденный в том, что сейчас будет доказана его правота.
Этого не произошло. Дверь медленно приоткрылась, и в коридор с опаской выглянула женщина лет семидесяти.
— Мне нужен Дэвид Эсколм, — повелительным тоном произнес Томас.
— Кто? — сквозь щель спросила испуганная женщина.
Томас понимал, что виной тому его резкость, но ничего не мог с собой поделать и рявкнул:
— Дэвид Эсколм. Среднего роста, двадцать пять лет…
Женщина покачала головой.
— Когда вы поселились в этот номер? — попробовал зайти с другой стороны Найт.
— Сегодня утром, — ответила дама.
— Достаточно, — сказала Полински. — Мы приносим извинения за то, что побеспокоили вас, мэм.
Взяв Томаса за руку, она повела его по коридору. Тот раздраженно стряхнул ее ладонь, но женщина уже закрывала дверь.
В лифте Найт кипел, почувствовав на себе взгляд Полински, обернулся к ней и бросил:
— Вы полагаете, я все это придумал? Каким же сумасшедшим нужно быть, чтобы сочинить такую историю? Эсколм был здесь. Черт побери! В этом самом номере. Я могу описать картины на стенах, цвет занавесок, все, что угодно, чтобы доказать, что приходил сюда вчера вечером.
— Вы прекрасно понимаете, что все эти подробности ровным счетом ничего не докажут, — сказала Полински. — Вы могли побывать в этом номере когда угодно.
— Зачем мне все это придумывать? — гневно спросил Томас, когда двери открылись. — Очевидно, в том, что связано с Блэкстоун, это с меня подозрений не снимает. Наоборот, только усиливает. Ведь я сам рассказал вам про Эсколма, не забыли?
Они стояли в кабине, уставившись друг на друга, пока не заметили женщину в собольем боа и коридорного с чемоданом у нее за спиной. Оба вышли из лифта.
— Идемте сюда, — сказал Томас, решительно направляясь к столику администратора.
Полински последовала за ним, держась на расстоянии двух шагов.
Найт постучал по экрану компьютера и спросил:
— Эта штука подключена к Интернету?
— Разумеется, — ответила администратор, снова оглянувшись на Полински.
— Можно, я только?.. — начал Томас, заходя за столик и усаживаясь в кресло.
Женщины переглянулись, но ему было все равно. Набрав в поисковой системе ЛАВФ, он открыл главную страницу литературного агентства.
— Вот, смотрите, — сказал Найт. — Проверьте нью-йоркское отделение.
— Что? — спросила Полински, заглядывая ему через плечо.
— Список агентов… — начал Томас.
Но ничего подобного там не было. Он поспешно открыл странички других отделений, но нигде не увидел то, что искал.
— Его имя находилось вот здесь, — растерянно пробормотал он. — У Эсколма была отдельная страничка.
На Томаса снова нахлынуло ощущение хождения по потолку. Люстра там, где должен быть стол, все двери перевернуты вверх ногами. Это был какой-то бред.
— Можно воспользоваться вашим телефоном? — спросила Полински.
— Делайте, что хотите, — ответила администратор, наблюдавшая за происходящим, как за увлекательным шоу.
Томас ввел в поисковую систему фамилию своего ученика и торжествующе воскликнул:
— Вот! Дэвид Эсколм, литературное агентство «Вернон Фредерикс».
Он перешел на ссылку.
Компьютер замялся, затем загрузил страницу. Найту сразу же стало очевидно, что это совсем не то, что он смотрел вчера. Сперва ему показалось, что это прогноз погоды, затем он сообразил, что метеорологическая карта просто является фоном. Ключевая информация была выведена внизу.
«Страница свободна. Если вы хотите приобрести домен с этим именем…»
Тем временем Полински, державшаяся рядом, диктовала по телефону фамилию Эсколма, выслушала ответ и сказала:
— Значит, в вашей компании не принято выкладывать для всеобщего обозрения какие-либо сведения о своих сотрудниках? Такой порядок не менялся в последние несколько дней? — Снова пауза, затем следователь кивнула и заявила: — Нет, все в порядке. Спасибо. — Она положила трубку.
— Это же какое-то безумие, — пробормотал Томас. — Страница была вот здесь…
— Взгляните на адрес, — укачала Полински. — Он не принадлежит к официальному сайту ЛАВФ. Если здесь находилась страница Эсколма, значит, кто-то просто скопировал стиль агентства, поместил на нее ссылки со своей страницы и разместил ее в Сети через другого провайдера. Но это еще не все. Мы проверили адрес Эсколма в Нью-Йорке.
— И?..
— Похоже, он переехал. Не указав куда.
Томас почувствовал, что его обошли со всех сторон. Это привело его в ярость.
— Когда вы собирались мне об этом сказать?
— Вообще не собиралась. — Полински пожала плечами. — Потому что я следователь, а вы…
— А я нет, — закончил за нее Томас. — Что дальше?
— Я еще поговорю с администратором наедине, выясню, кто был зарегистрирован в триста четвертом номере.
— Значит, я должен уйти.
— Думаю, я свяжусь с вами в самое ближайшее время, — заверила его Полински.
— Вы намекаете, что я не должен уезжать из города?
— Было бы очень неплохо, если бы с вами можно было связаться в любой момент, когда этого потребуют интересы следствия.
— Разумеется. — Томас усмехнулся. — А теперь, если не возражаете, я пойду допью свое пиво.
Но он не направился прямиком в бар. Найт подошел к доске объявлений конференции, схватил с соседнего столика желтовато-зеленое приглашение на генеральную репетицию какой-то неизвестной пьесы Миддлтона и написал на обороте: «Дэвиду Эсколму. На тот случай, если Вы торчите здесь, выдавая себя за шекспироведа. По поводу П. У. Л. и всего остального. Больше не звоните мне. Никогда. Т. Н.».
Двумя яростными линиями Томас подчеркнул слово «никогда», выдернул из доски кнопку и пригвоздил ею записку с такой силой, что треснула пластмассовая головка. Грузная женщина, изучавшая объявления, с опаской взглянула на Найта и поспешно удалилась.
Томас угрюмо насупился и направился назад в «Золотой петух».
Глава 14
— Где мое пиво? — потребовал Томас у изумленного бармена. — Я сидел здесь. Мне пришлось отлучиться на минутку и…
— Прошу прощения, сэр. Я его просто вылил. Подумал, что вы ушли.
— Так вот, я вернулся, — сказал Томас. — Меня мучит жажда. Я работаю учителем в школе, из чего следует, что мне не по средствам позволить себе отпить всего два глотка из кружки пива стоимостью шесть долларов, после чего вылить все остальное!
Он продолжал кипятиться, сознавая, что вымещает свое зло на ни в чем не повинном бармене, отчего ему становилось только хуже.
— Позвольте, я принесу вам новую кружку, — предложил тот. — Если не ошибаюсь, это было «Гус айлендс», верно?
— «Хонкерс», — раздраженно поправил его Томас.
— Сам я предпочитаю «Уитмайзер», — примирительно заметил бармен.
— Может быть, попробую как-нибудь в следующий раз.
— Оно довольно забористое.
— Как и я, — пробурчал Найт.
— Да, я уже вижу, — усмехнулся бармен.
— Извините, — сказал Томас. — День выдался тяжелый.
— Кому сейчас легко? — отозвался бармен, пододвигая ему кружку свежего пива. — Угощайтесь.
— Ваше здоровье. — Отпив глоток, Найт подержал пиво во рту, наслаждаясь его вкусом. — Хорошее пиво. Кстати, а в шампанском вы разбираетесь?
— Так, немного. Однако выбор у нас ограниченный. Вас интересует что-то определенное?
— Вы когда-нибудь слышали о такой марке: «Сент-Эвремон реймсское»?
— Реймс — это город во Франции, если точнее, в провинции Шампань, — заметил бармен, радуясь возможности проявить свою эрудицию. — Знаете, что французы запрещают называть шампанским все то, что произведено не в этой провинции? Если вино сделано в Калифорнии, то это лишь игристое.
