Терри Стюарт - Экспресс в рай
- Спасибо, - выдохнул Бен.
Он с жадностью втягивал в себя дым, стараясь, чтобы эти сизые клубы успокоили его.
- Осталось всего четыре дня, Маат. Это не так уж много часов, не так ли?
- Еще довольно много. Не думайте об этом.
- Не думать об этом?! - воскликнул Бен. - Легко говорить, когда знаешь, что жить тебе еще много лет! Мне-то осталось всего ничего!.. Часы, Маат, и часы очень короткие!
"Шесть дней - это долго, когда это все, что осталось, - вспомнил Маат. Не так уж и долго, в конце концов".
- Думаю, Сандра считала вас смелым? - просто спросил он.
Выражение тревоги исчезло с лица Бена. Улыбка тронула уголки его губ, когда он стряхивал пепел.
- Она верила в меня, Маат. Я дал ей множество доказательств, что она может верить в меня. И я едва не убил ее, когда однажды ей пришло в голову, что она знает больше меня. На чем я остановился?
- Вы говорили, что она поцеловала вас. Что вы сделали потом?
- А вы любопытны! Ну ладно, слушайте дальше. Лучше говорить об этом, чем думать о чем-то другом. Может, вы думаете, что она на этом остановилась? Как бы не так! Она повела меня в свою комнату и, ни слова не говоря, стала снимать платье. Все, чего я сильнее всего боялся, как раз и происходило со мной!
Сандра на самом деле ничего не поняла. Я боялся сказать ей. У каждого свои слабости, не так ли? Во всяком случае, вид у меня, видимо, был довольно глупый, потому что она стала смеяться.
- Раздевайся, Бен, - сказала она. - Я тоже хочу тебя, но по-своему.
Вы не можете представить, что со мной происходило! Это было безумие. Я снял пиджак. Глядя на нее, я почти страдал. В животе у меня похолодело, я жадно глотал воздух, как будто мне не хватало его. Это было ужаснее, чем тогда, в прошлом.
Его голос стал глухим, торопливым и беспокойным.
- Убить ее, Маат? Я не мог это сделать. Я был не в состоянии броситься на нее и убить. Внутри я весь дрожал, как котенок, которого кинули в воду. Я ничего не мог с собой поделать. Ничего, черт возьми!.. Я был обязан ей всем: крышей над головой и едой, деньгами и этими проклятыми шмотками, которые ей бы хотелось, чтобы я снял. Каждый честен по-своему, черт меня подери! Есть вещи невозможные, Маат. Вы понимаете, что я хочу сказать?
- Конечно, понимаю, - ответил Маат.
- С какой-нибудь другой все было бы проще простого. Я бы с ней уже давно покончил, но только не с Сандрой. Скажите, что вы сделали бы на моем месте? Сдерживаясь, я мучился, а левая рука тряслась, как железный прут, по которому бьют молотком. Она дрожала, эта рука наркомана смерти...
Что я мог сделать? Она была здесь, рядом со мной, я видел ее прекрасную шею и улыбающиеся губы, и всю ее, которая ждала от меня того, что я не мог ей дать... Я лучше пустил бы себе пулю в лоб, чем... Я бы мог убить Фэтти, несмотря на нашу дружбу и все, что он сделал для меня... Да, черт возьми! Я с радостью разорвал бы его, окажись он рядом!
Внезапно Бен рассмеялся по-детски звонким смехом:
- А его, беднягу, несло от персикового мороженого! И снова голос его стал серьезным:
- К счастью для него!.. Испытывая нестерпимую муку, я сжал кулаки и подошел к Сандре. Она гладила свои волосы, совершенно голая в розовом свете лампы. Она улыбалась мне, глаза ее нежно блестели. Я быстро прицелился и достал ее кулаком в подбородок. Она перевернулась и растянулась на ковре, слабо вскрикнув от удивления...
Бен провел рукой по лбу и вытер выступивший пот, затем прикрыл ладонью глаза, будто хотел отогнать от себя этот кошмар. Затем откашлялся и продолжал:
- Ударив ее, я был уверен, что больше не причиню ей вреда. Я вовремя вспомнил о том, что произошло с Хилькой Рэнсон. Это и спасло Сандру...
Я вышел из комнаты и выпил бурбона прямо из бутылки. Постепенно успокоился. Как только пришел в себя, вернулся в соседнюю комнату. Сандра была в сознании, я помог ей надеть халат. Она еще плохо стояла на ногах, бедная девочка! Я избегал смотреть на нее, и это было легко, потому что в глазах у меня стоял туман. Она молча прилегла на кровать, я сел рядом. Тогда она обхватила мою голову руками и посмотрела прямо в глаза:
- Бедный малыш. Бедный малыш, который не захотел этого...
На подбородке у нее образовалась маленькая шишка, до которой я смущенно дотронулся пальцем. Сандра с грустью смотрела на меня. Я видел, что она не сердится, и положил голову ей на плечо. Тепло ее тела было приятно мне. Это напоминало время, когда я был совсем маленьким и болел.
- Не делай этого больше, - сказал я ей на ухо. - Я едва не убил тебя. Если бы на твоем месте была другая, она была бы сейчас мертва.
- Ты испытывал бы угрызения совести? - спросила она.
- Да. Ты была так добра ко мне. Это мне и помешало. Однако если тебе вздумается повторить, возможно, я не смогу сдержать себя. Мое удовольствие, Сандра, - это женская шея. Постарайся понять. Это то же самое, как если бы ты предложила собаке стакан виски вместо ее кости. Ты любишь виски, и хочешь, чтобы она любила его, как и ты. Но это невозможно, Сандра. Я предпочитаю свою кость, даже если на ней уже не осталось мяса. И ничего не могу поделать, я не виноват. Знаю, это ужасно, это ненормально. Сегодня я впервые понял, как это отвратительно. Возможно, похоже на то, как насилуют.
Послушай, Сандра, когда мы будем одни, постарайся делать так, чтобы иметь под рукой пушку. Я многого не знал из того, что узнал за десять минут. Твое плечо нежно и приятно. Я хотел бы сойти с ума, но не могу. В этом вся беда.
- Успокойся, - сказала она. - Ничего не говори.
- Возьми пистолет, Сандра.
Она улыбнулась и поцеловала меня еще раз, но уже по-другому. Я почувствовал это. И все-таки я оставался в своей яме и знал, что никогда не смогу вернуться на поверхность: мне не хватит на это времени. И долго ждать не пришлось. Напротив, все случилось очень быстро!
Он бросил сигарету и продолжал:
- Я отвратителен, Маат, но я не виноват в этом. С тех пор, как я узнал Сандру, в глубине души я чувствовал, что когда-нибудь проиграю... Перед вами я часто стараюсь выглядеть жестоким. Это не правда. Он приподнялся и посмотрел на Маата:
- Я не боюсь подохнуть не потому, что мне на все наплевать. Мне все надоело. Вы слышите: надоело! До крайности, до тошноты!
Бен опустил глаза, встретившись взглядом с Маатом:
- Я повторил Сандре, чтобы она держала пистолет при себе и без колебаний стреляла.
- Не беспокойся, - ответила она. - И потом, Бен, ты знаешь, я сильная.
Тогда я показал ей двадцатипятицентовик, который был у меня в кармане. Пока я боролся с собой, чтобы не прикончить ее, я согнул монету пальцами. Как картонку.
- Как картонку? - недоверчиво переспросил Маат. - Неужели это возможно?
Бен сунул руку в карман и бросил согнутую монету Маату на колени.
- Это сувенир, - сказал он. - Когда меня.., ну, одним словом, после этого.., я бы хотел, чтобы вы отправили ее одному человеку.
- Кому?
- Джилл Скотт, Хоббарт Билдинг, Амстердам Авеню... Сделаете?
- Обещаю вам, - произнес Маат, записывая адрес.
Глава 4
- Это замечательно, что вам разрешили беседовать со мной, - сказал Бен. Вы скрашиваете мое одиночество. Если бы не вы, мои последние дни были бы вовсе жуткими. Как я говорил вам раньше, когда мы только познакомились, многое вспоминается, когда подходишь к последней черте. Лучше быть с кем-то, кто может разделить это с вами. Заметьте: принимать события со смехом легко при условии, что не слишком задумываешься над ними. При их осмыслении трудно поверить в то, что происходящее с вами вдруг кажется смешным... Вы не угостите меня сигаретой? Маат протянул ему новую пачку.
- Огромное спасибо, как говорил один актер в кино... Сейчас, Маат, мне совсем не смешно вспоминать то, что произошло со мной в последние месяцы. Вы меня достаточно хорошо знаете, чтобы видеть, когда я шучу, а когда нет. Сейчас мне не до смеха. И вообще, я уже давно не Смеялся. Думаю, это ушло вместе с остальным. И я ничего не могу поделать. Во мне бродит много призраков. Призраков, которым на меня наплевать. Они насмехаются надо мной, и я не могу избавиться от них. Вы знаете, убийство - это, говорят, как наркотик. Все было бы о'кей, если бы эффект оставался постоянным. Но этого как раз нет. И никогда не будет. Чем больше людей убиваешь, тем больше хочется убивать. В этом вся сложность и ужас. Конечно, я бы мог вам солгать, выдумывая что-то другое, но зачем?
Бен на секунду задумался, а потом с оттенком горечи сказал:
- Если разобраться, жизнь очень несправедлива. Вот, например, на войне вас заставляют убивать кого-то, кто вам совершенно ничего не сделал и кого вы даже не знаете. Разница между ним и вами состоит лишь в том, что вы одеты в форму другого цвета. Чем больше людей вы убьете, тем больше у вас шансов получить медаль на грудь. Разве подобные вещи не идиотизм? В обычной жизни все не так... Ты убил? Хорошо. Ты, дорогуша, готов для шашлыка, и никто не будет стесняться называть тебя преступником и последним из подонков.
Он презрительно выдохнул дым и сказал, жестикулируя рукой с сигаретой:
